– Здесь, наверху, не так уж и много на что посмотреть, – пожаловался Бобби.

– Вот и неправда. Если достаточно долго болтаться в пустых частях, можно увидеть кое-что весьма интересное…

Ткань матрицы прямо перед ними словно начала вибрировать…

– А-а-а, Джекки…

– Остановись. Задержи ее на месте. Все в порядке. Доверься мне.

Где-то далеко-далеко его пальцы пробежались по клавиатуре непривычной конфигурации. Теперь он будто встал на невидимый якорь, в то время как целая секция киберпространства расплылась, становясь молочно-белой.

– Что…

– Данбала ап монте л, – сказал у него в голове суровый голос, и во рту возник привкус крови. – Данбала оседлал ее.

Бобби почему-то знал, что значат эти слова, но голос в его голове был твердым, как металл. Молочная ткань раздвинулась, будто пошла пузырями, выплюнув два колышущихся серых пятна.

– Легба, – произнесла Джекки, – Легба и Огу Ферай, бог войны. Папа Огу! Святой Жак Мажор! Вив ля Вьей!

Металлический смех заполнил матрицу, пилой врезался Бобби в мозг.

– Мап кит ту миз ак ту жийон, – сказал другой голос, какой-то холодный и переменчивый, похожий на бегущие шарики ртути. – Видишь, Папа, она пришла сюда, чтобы выбросить свою неудачу! – И тут этот тоже рассмеялся.

А Бобби все боролся с собой, пытаясь подавить волну нахлынувшей паники, когда серебристый смех стал подниматься в нем пузырьками.

– Так у нее неудача, у лошади Данбалы? – прогрохотал железный голос Огу Ферая, и на мгновение Бобби почудилось, что в сером тумане мелькнула неясная фигура. Голос оглушительно рассмеялся все тем же ужасным смехом. – И вправду! И вправду! Но она этого не знает! Она не моя лошадь, нет, иначе я вылечил бы ее удачу!

Бобби хотелось закричать, умереть – все что угодно, лишь бы избавиться от голосов, от непереносимого ветра, который вдруг задул из серых рваных дыр, от этого горячего сырого ветра с запахом чего-то, что он не мог распознать.

– И она поет хвалу Деве! Слушай меня, маленькая сестра! Ля Вьей действительно приближается, она уже очень близко!

– Да, – отозвался другой, – она сейчас движется по моим владениям, это говорю тебе я, тот, кто правит торными и неторными путями.

– Но я, Огу Ферай, говорю тебе, что и враги твои тоже близки! К воротам, сестра, и остерегайся!

И тут серые пятна поблекли, съежились…

– Отключи нас. – Голос Джекки был сдавленным и отстраненным. А потом она сказала: – Лукас мертв.

Вынув из ящика стола бутылку скотча, Джаммер аккуратно отмерил шесть сантиметров жидкости в высокий стакан.

– Ты хреново выглядишь, – сказал он Джекки, и Бобби удивился нежности в его голосе.

Прошло уже минут десять с тех пор, как они отключились, но никто не проронил ни слова. Джекки сидела подавленная и все покусывала нижнюю губу. Джаммер казался не то расстроенным, не то разозленным – Бобби ни в чем уже не был уверен.

– А почему ты сказала, что Лукас мертв? – рискнул Бобби.

Ему чудилось, что молчание в захламленной конторе Джаммера застаивается, застывает – как что-то холодное и враждебное, способное задушить, если продлится еще хоть немного.

Джекки подняла на него взгляд, который словно бы все никак не мог сфокусироваться.

– Они не пришли бы ко мне вот так, будь Лукас жив, – сказала она. – Существуют соглашения, пакты. Первым всегда вызывают Легбу, но он должен был прийти с Данбалой. Его личность зависит от лоа, с которым он являет себя. Лукас, должно быть, мертв.

Джаммер подтолкнул к ней через стол стакан виски, но Джекки помотала головой. Набор тродов все еще сидел у нее на лбу – хром и черный нейлон. Джаммер скорчил гримасу отвращения, утянул стакан назад и залпом опустошил его сам.

– И все-то ты меня грузишь. В мире было гораздо больше смысла до того, как ваши люди начали путать карты.

– Не мы привели сюда лоа, Джаммер, – отозвалась танцовщица. – Они просто были там, и они нашли нас, потому что мы их понимали!

– Ну вот снова, – устало сказал Джаммер. – Чем бы они ни были, откуда бы ни заявились, они просто приняли ту форму, в какой их хотела бы видеть свора сбрендивших негритосов. Въезжаешь? Ну откуда, скажи на милость, там могло взяться что-то, с чем пришлось бы общаться на сраном наречии гаитянских дикарей! Вы со своим вуду просто пришли и увидели расклад. Но все эти Лукасы и Бовуары и иже с ними – они прежде всего деловые люди. А эти чертовы штуки знают, как заключать сделки! Просто прирожденные дельцы! – Он закрутил пробку и убрал бутылку обратно в стол. – Знаешь, дорогуша, есть вероятность, что некто, у кого, не стану спорить, до хрена силы в решетке, просто садится вам на шею. Проецирует все эти штуки… Ты же и сама знаешь, что это вполне возможно, так ведь? Так, Джекки?

– Не так. – Голос Джекки звучал холодно и ровно. – Но я знаю то, что я знаю, и это никак не объяснить…

Джаммер вынул из кармана черную электробритву и начал бриться.

– Конечно, – сказал он; жужжала бритва, которой он водил по подбородку. – Я прожил в киберпространстве восемь лет, так? Так вот, я знаю, что в мое время там ничего не было… Во всяком случае, хочешь, я позвоню Лукасу, хотя бы перестанешь мучиться, жив он или мертв? У тебя есть телефон этого его «роллса»?

– Нет, – сказала Джекки, – не беспокойся. Пока не объявится Бовуар, нам всем лучше сидеть тихо. – Она встала, стянула троды и подобрала шляпу. – Я собираюсь прилечь и попытаться поспать. Пригляди за Бобби… – Повернувшись, она пошла к двери конторы. Вид у нее был такой, будто она шла во сне, вся энергия из нее куда-то испарилась.

– Чудесно, – сказал Джаммер, проводя бритвой по верхней губе. – Хочешь выпить? – спросил он Бобби.

– Ну, – протянул Бобби, – вроде как рано…

– Может быть, для тебя. – Он убрал бритву обратно в карман; дверь за Джекки закрылась. Джаммер слегка подался вперед. – На что они похожи, малыш? Ты что-нибудь разглядел?

– Сероватые такие. Расплывчатые…

На лице Джаммера отразилось разочарование. Он снова ссутулился в кресле.

– Что ж, пожалуй, их как следует и не разглядишь, если в них не верить, – побарабанил он пальцами по подлокотнику. – Как по-твоему, они реальны?

– Ну, мне бы не хотелось с кем-нибудь из них ссориться…

Джаммер поднял на него взгляд:

– Нет? Ладно, может, ты умнее, чем кажешься. Я и сам не стал бы с ними связываться. Я вышел из игры до того, как они начали появляться…

– Так что же они, по-твоему, такое?

– Ага, становишься все умнее… Ну, я не знаю. Как я говорил, не уверен, что смогу проглотить байку, будто это шайка гаитянских богов вуду, но кто знает? – Он прищурился. – Может статься, они – вирусные программы, сбежавшие в матрицу, там размножившиеся и очень-очень поумневшие… Одно это звучит жутковато; возможно, тьюринговцы пытаются все это замять. Или, может, ИскИн нашел способ скопировать части себя в матрицу, а такое «тьюрингов» просто с ума сведет. Знавал я одного тибетца, он апгрейдил для ковбоев железо – так он считал эти штуки тулпа.