– Она самая умная и смелая из нас, – громко и ясно говорит Фелиция. Ее голос не дрожит. – Если кто-то из нас ключ, то это Мун. Она должна выступать на последнем испытании.

– Все в порядке, Фели, – говорю я. – Не вмешивайся в это. Это между мной и Рафаэлем, и если от этого ему будет лучше…

Архангел расправляет свои крылья. Его черные волосы удивительно контрастируют с золотой пылью на его жемчужно-белых перьях. Он, бесспорно, красив, но тем не менее он кажется каким-то петухом, который, нахохлившись, расхаживает по своему амбару.

Услышав мое замечание, ангелы рядом с нами напряженно вдыхают. Но сейчас мне уже все равно. Я не буду ползать перед ним и умолять его не запирать меня в темнице.

Люцифер, разумеется, не говорит ни слова, а лишь смотрит на Сариэль, которая липнет к его телу так, словно они одни в этом дворе. Конечно же, ей нужно его безраздельное внимание. Почему никто из ангелов не говорит ничего по этому поводу? Это нормально, что жена ангела обжимается с другим у всех на виду? Или Люцифер просто хочет спровоцировать Рафаэля этим действием? Он смотрит на них, и его глаза от гнева застилает туман. Рафаэль все еще ревнует ее к нему. Прямо как много веков назад, и Люцифер знает об этом. Разница лишь в том, что в этот раз Рафаэль будет вымещать свою злость на мне. Он специально его провоцирует.

Фелиция берет меня за руку.

– Я не допущу того, чтобы они снова заперли тебя в этой дыре.

Если подруга будет продолжать в том же духе, Рафаэль запрет нас обеих. Но я что-нибудь придумаю. В этот раз я не болею. Я знаю, что меня ждет, и не стану легкой добычей для Рикардо и других мужчин.

Стражник бросается на меня и тащит меня за собой. Его пальцы впиваются в мою кожу.

– Я отведу тебя туда, где твое место. – Жуткая вонь, исходящая от него, бьет меня в нос, но я от него не отбиваюсь.

– Отпусти ее! – отдает приказ Люцифер в это мгновение. – Она останется там, где есть, и примет участие в последнем испытании.

Рука Рикардо отрывается от моей так, словно он обжегся.

Я смотрю на Люцифера, его злая тень стелется по серой плитке площади. Его рука все еще лежит на шее Сариэль.

– И не смей прикасаться к ней своими грязными пальцами.

Почему Люцифер устроил это восстание? Его лицо выглядит сердитым, когда он опускает руку.

– Это моя кандидатка! – кричит он на Рафаэля. – Ты не имеешь права решать исход ее судьбы лишь потому, что сделал неправильный выбор, а твоя девчонка не пережила последнее испытание.

Брови архангела поднимаются, а на его лице появляется улыбка. В это мгновение я понимаю, что Люцифер специально затеял этот спектакль.

– Он что, включил тебя в свою коллекцию? – спрашивает меня Рафаэль. – Люц такой ненасытный. У него целая куча невест. – Он смотрит на Сариэль, которая все еще стоит рядом с ним, хотя явно злится. – А я был бы только с тобой, – обращаясь ко мне, продолжает он. – Хоть и ненадолго.

Рафаэль просто хочет спровоцировать меня, но я не сделаю ему одолжения, поддавшись на его провокации.

– Я очень избирательна, – отвечаю я громким, сладким голосом. – Я не к каждому проявляю благосклонность. Ты не в моем вкусе.

С балконов доносится смех, и Рафаэль хмурится.

– Ты даже Кассиэля пустила в свою постель. Судя по всему, не так уж ты и избирательна.

Кассиэль никогда не был со мной в постели, но это не меняет сути дела.

– Это было ошибкой, – говорю я, пожимая плечами. – Я человек и совершаю ошибки.

Грудь архангела раздувается так, словно мое признание ошибки он воспринял как комплимент.

– Если ты станешь ключом, после испытаний я заберу тебя себе. Тогда ты будешь сидеть в покоях до самого Судного дня, а я буду учить тебя смирению.

Такими речами он собирается сохранить свое лицо, но от мысли о том, что меня передадут Рафаэлю, мне становится плохо. Есть ли у него власть потребовать отдать меня ему? Люцифер ничего не говорит в ответ, а только согласно кивает. Затем он поворачивается и под руку с Сариэль уходит прочь. Я не смотрю ему вслед. Вместо этого я уставилась в холодные глаза Рафаэля. Он торжествующе улыбается и наверняка уже раздумывает о методиках, с помощью которых сможет меня унизить. В этой дискуссии речь шла в меньшей степени обо мне, чем о Рафаэле, Люцифере и Сариэль. Я попала между двух огней, потому что Рафаэль никак не может осознать того, что Сариэль выбрала Люцифера. Судя по всему, тот простил ей предательство, а меня он отдаст своим братьям, если я выживу.

Следующие три часа я тренируюсь, пока мое тело не покрывается потом. Впервые Гамалиэль позволяет нам упражняться с оружием, хотя ни Фелиция, ни Алисия ничего не умеют с ним делать. Я получаю в качестве напарника Кассиэля, а Фелиция – Семьясу. Не успеваем мы встать друг напротив друга, как я нападаю на Кассиэля и злюсь, что он защищается вполсилы. Мои удары все сильнее находят на его меч. Тем не менее он все же не начинает биться в полную силу.

– Можешь не делать мне поблажек, – выдавливаю я, вспоминая о наших тренировках в библиотеке.

– Если ты продолжишь так усердно сражаться, то поранишься, – спокойно говорит Кассиэль, отражая мой удар. – И я этого себе никогда не прощу.

Эта фраза злит меня еще больше.

– Ты и так меня уже поранил, – говорю я, стиснув зубы, и парой ударов заставляю его перемещаться по двору. Мы единственные, кто сражается по-настоящему. Сэм показывает Фелиции пару приемов, Алисия в слезах, сидит на лестнице, а соперник Донны ранил ее в предплечье. Алессио, который приходит, оставшись сначала не замеченным мной, перебинтовывает ее руку.

– Я знаю, – отвечает Кассиэль, опуская меч, когда я бросаюсь в атаку. Он в последнюю секунду успевает уклониться, и я отступаю.

– Ты совсем с ума сошел? – кричу я на него. – Я тебя чуть не зарезала!

– Нам пора закончить битву, – говорит он, направляясь к столу с напитками. Я следую за ним, и ангел подает мне стакан с водой. Я должна была все еще быть злой на него, но у меня не осталось на это сил. Я делаю пару глубоких вдохов. Откуда мне знать, каким ограничениям он подвержен? Быть ангелом при дворе Михаэля явно не так-то и просто. Кроме того, я зла совсем не на него, а на Люцифера.

– До последнего испытания тебе действительно нужно находиться в пятом небесном дворе. – Кассиэль не смотрит на меня, а лишь наблюдает за происходящим на площади. – После этого ты не обязана там оставаться. Если хочешь, ты можешь выразить желание перейти в небесный двор Михаэля, – он улыбается мне. – Я бы с радостью показал тебе четвертый небесный двор.

– Но ты же слышал, что сказал Рафаэль. Он хочет научить меня смирению.

– И мы с тобой оба знаем, что у него это не получится. Возможно, ты просто сводишь его с ума, и он был бы рад избавиться от тебя.

Услышав эти слова, я невольно улыбаюсь, потому что очень мило со стороны Кассиэля пытаться меня приободрить.