В зеркальном отражении этой полосы в Северном полушарии лежат пустыни Мохаве и Сонора в Америке, Сахара, Аравийский полуостров и пустыня Тар на северо-западе Индии.

Однако в Юго-Восточной Азии рисунок климатических поясов гораздо запутаннее. Здесь пустынный пояс не так засушлив из-за системы муссонов, которая обеспечивает сезонные ливни. В главе 8 мы прочитаем, как Тибетское нагорье и Гималаи укрепляют муссонную систему в Индии, однако эти высокие горы и другие барьеры – Памир, Куньлунь и Тянь-Шань – еще и не пускают в Среднюю Азию насыщенный влагой воздух с Индийского и Тихого океана. В результате этого эффекта «дождевой тени» образовались многие пустыни, например Гоби и Такламакан, создававшие много трудностей для караванов на Великом шелковом пути, а в результате пустынный пояс в Азии лежит гораздо дальше от экватора, чем на других континентах. Во многих из этих пустынь есть еще и ползучие пески – Такламакан занимает второе место по площади среди пустынь с ползучими дюнами после Руб-эль-Хали, которая покрывает почти весь юг Аравийского полуострова, – однако есть среди них много таких, у которых поверхность жесткая, каменистая, поэтому преодолеть их несложно, если взять с собой достаточно запасов воды.

Поэтому тектонический подъем, возникший на стыке тектонических плит за последние 40–50 миллионов лет, не просто воздвиг широкую дугу Гималайских гор, но и сформировал пустыни за ними. А эти горы и пустыни, в свою очередь, сформировали и ландшафт Великого шелкового пути, протянувшегося через них. Только одно животное обладало уникальным набором качеств, позволявшим дальние переходы в этой полосе засушливого климата, и тем самым обеспечило торговлю между Востоком и Западом: это был верблюд.

Как мы знаем из главы 3, верблюды возникли в результате эволюции в Северной Америке и мигрировали через Берингов сухопутный мост во время ледникового периода несколько миллионов лет назад. У себя на родине верблюды вымерли, а в Старом Свете появилось две их разновидности: двугорбый бактриан в Азии (одомашнен примерно за 3000 лет до н. э.)[429] и одногорбый дромадер в более жарких пустынях Африки (одомашнен примерно во II тысячелетии до н. э.)[430]. Верблюды могут без отдыха перевозить гораздо больше груза на гораздо более далекие расстояния, чем лошадь или осел, и потребляет гораздо меньше воды, поэтому лучше их подходит как транспортное средство в подобных засушливых регионах.

Вопреки распространенному мнению, верблюды не запасают воду в горбах – на самом деле это хранилища телесного жира. В отличие от многих других млекопитающих, жир у верблюдов не распределяется по всему телу защитным слоем, а запасается в горбах и дает энергию и при этом защищает животное от перегрева. Верблюд уникально приспособлен для выживания в пустыне. За неделю передвижения по сухой местности он может потерять около трети воды в организме безо всякого вреда для здоровья[431] – его кровь при таком тяжелом обезвоживании не густеет настолько, чтобы это стало опасным. Почки и кишечник верблюда способны вырабатывать очень концентрированную мочу и такой сухой кал, что его используют как топливо, а кроме того, верблюд практически не выделяет влагу с дыханием, а сохраняет ее в организме[432]: вода конденсируется каплями у него в носовых ходах, как в кондиционере. А жесткие подошвы животного позволяет ему ходить по самым разным поверхностям – и по пустынным пескам, и по болотам, и по каменистой местности[433].

Верблюды сыграли важнейшую роль в торговле ладаном, которая началась около 4000 лет назад. Хотя Арабия лежит в пустынном климатическом поясе Земли, на юго-западе полуострова горы улавливают достаточно дождей во время летних муссонов, чтобы там возникали клочки растительности. Здесь, в горах, растут карликовые деревья, из которых можно получать мирру и ладан. Поскольку этот урожай лучше всего собирать весной и осенью, жизненный цикл деревьев не синхронизирован с сезонными муссонными ветрами, которые облегчают мореплавание по Красному морю в Египет или дальше в Индию, и поэтому удобнее было пользоваться сухопутными торговыми путями – на верблюдах. Караваны с ладаном огибали побережье Красного моря по Аравийской пустыне, а потом шли через Синай в Египет и Средиземноморье либо сворачивали на восток в Месопотамию[434].

В Северной Африке караваны верблюдов пересекали Сахару начиная примерно с 300 года н. э.[435] – они доставляли в Средиземноморье суданское золото. Обратно купцы возили поваренную соль, которую добывали в песках (ее оставили там высохшие озера после опустынивания Сахары), на юг, в торговый город Томбукту, где ее грузили на каноэ и по рекам развозили в глубь Африки. К началу XIII века появилась империя Мали, которую питали пояс плодородных почв вдоль реки Нигер и ее притоков и богатые месторождения золота, и Томбукту стал столицей[436]. Торговля солью в обмен на золото шла веками, и поиски загадочного источника драгоценного металла в основном и побудила португальских мореходов исследовать побережье Западной Африки в начале XV века (мы вернемся к этому в главе 8).

Без верблюдов невозможно было бы преодолеть и участок Великого шелкового пути, лежащий в сухих широтах Азии. И здесь эти животные тоже доказали, что идеально подходят для путешествий по любым ландшафтам: они уверенно ступали жесткими подошвами по каменистой почве и легко переносили резкие перепады климата между пустынями и высокогорными перевалами[437]. Один вьючный верблюд способен нести более 200 килограммов, а в одном караване зачастую насчитывалось несколько тысяч животных, так что по грузоподъемности караван был вполне способен потягаться с большим торговым судном[438].

Путешествовать сушей было трудно, а следовательно, в целом по евразийским торговым путям перевозили дорогие товары и предметы роскоши, причем отнюдь не только шелк[439]. На Запад везли пряности – перец, корицу, имбирь и мускатный орех. Индия экспортировала хлопок и жемчуг, Персия – ковры и кожу, Европа – серебро и лен. Рим торговал высококачественным стеклом, а также топазами и кораллами из Красного моря. Кроме того, через Среднюю Азию везли ладан с юга Аравийского полуострова, а также драгоценные камни и красители, в том числе индиго[440].