– Карен так и сказала. Мы тебя на всех ваших объектах разыскивали. Удачно встретились! – Полицейский подмигнул. – На просьбы полиции надо реагировать. Знаешь, кто этого не делает?

Дэнни молчал, прекрасно понимая, куда клонит детектив.

– Те, кому есть что скрывать. А что тебе скрывать, Картер?

Дэнни покачал головой и отвернулся к окну. По дороге надо что-нибудь придумать. Он ведь не дурак.

Его привезли в первый участок на Пятьдесят первой улице, зарегистрировали, изъяли часы, бумажник и ключи, подняли на лифте на второй этаж и удивительно чистыми коридорами провели в предвариловку. Распахнув массивную деревянную дверь, надзиратель втолкнул его в камеру и посоветовал не нервничать. С тех пор прошло четыре или пять часов. Дэнни наматывал круги по крошечной каморке и лихорадочно соображал.

Разумного плана не появилось.

«Мыслим логически: что известно?»

Список получился коротким: обмен состоится сегодня. Полиция может задержать его без предъявления обвинений не дольше чем на двое суток. Время работает против него.

Неизвестного набралось гораздо больше. Где Эван прячет мальчика? Когда именно состоится обмен? Где он состоится? Юнион-стейшн отпадает. Дэнни не знал ни адреса Эвана, ни его телефона.

Все пошло наперекосяк. Макганн на свободе, с развязанными руками и козырным тузом за пазухой. Картер в тюрьме и абсолютно беспомощен.

Дэнни разочарованно упал на скамью и закрыл лицо руками. Почему так получилось?! Еще недавно он отдыхал на другой скамье, положив голову на колени Карен. Вечер в зоопарке, в теплых лучах солнца, казался волшебной сказкой. Они говорили о детях, Дэнни отважился представить себя отцом.

Как нелепо: за считанные дни жизнь изменилась до неузнаваемости.

Голая деревянная скамья оказалась на удивление удобной. Дэнни захотелось закрыть глаза, сдаться, прекратить бесполезное сопротивление. Больше никто не пострадает. Эван произведет обмен, исчезнет, и все закончится.

«Не надоело себя обманывать? Если Макганна не остановить, Томми с Ричардом погибнут».

Дэнни не мог поверить, что Эван на это пойдет.

Он вспомнил о Патрике, лежащем в холодной покойницкой, незнакомце со стоянки, убитом за то, что некстати захотел в туалет.

Эван вышел из тюрьмы месяц назад, и на нем уже два убийства. Он не остановится, зная, что ненужных свидетелей легко убрать парой выстрелов.

Во рту появился привкус желчи. Дэнни направился к двери, собираясь стучать и требовать немедленного освобождения, но в последний момент сдержался. Неправильное поведение обеспечит ему двое суток в камере, а тем временем Эван закончит операцию и избавится от свидетелей. Даже если копы не узнают о похищении, на совести Дэнни будет кровь еще двух невинных жертв.

Нужно вести себя осторожно. Если Нолан припас какие-то козыри, то скоро их выложит. Может быть, его задержали просто для выкачивания информации? В таком случае Дэнни еще успеет помешать Макганну.

Он снова принялся расхаживать по камере, стараясь сосредоточиться.

Через полчаса по спине побежали мурашки. Картер внимательно оглядел камеру: стены, дверь… Дверной глазок потемнел – кто-то за ним наблюдает. Дэнни шагнул к двери.

– Можно позвонить? – спросил он голосом добропорядочного обывателя.

Заскрипел тяжелый засов, и дверь распахнулась. На пороге невозмутимо стоял Нолан, рядом – второй детектив, успевший снять любимую шляпу.

– Адвокату?

– Любимой девушке! – улыбнулся Дэнни. – Карен дома ждет. Не хочу ее волновать.

– Да, конечно, – понимающе ответил Нолан. – Детектив Мэтьюз, пожалуйста, проводите мистера Картера к телефону.

Мэтьюз кивнул и вежливо, но решительно сжал плечо Дэнни.

– А затем отведите его в первую комнату для допросов. – Шон говорил так, будто приглашал Дэнни на кофе.

Детектив повел его по коридору мимо камер. Дэнни захотелось вырваться и сбежать, но он взял себя в руки: не время паниковать.

Мэтьюз усадил его за стол в обитой черным дерматином кабинке, пристегнул наручники к ручке кресла, подвинул телефон и отошел к соседней кабинке переброситься парой фраз с коллегой.

Дэнни методично нажимал на кнопки, приводя в порядок мысли. Сначала позвонить Карен. Длинный гудок. Потом как можно быстрее убедить Нолана, что ему ничего не известно. Длинный гудок. Если копам неизвестно о похищении, разговор пойдет только о Патрике. Длинный гудок…

Карен обещала ждать у телефона.

Сработал автоответчик, и Дэнни услышал собственный голос. Часто забилось сердце. Карен испугалась? Вряд ли. Он должен был перезвонить несколько часов назад. Карен могла отправиться на поиски, решить, что ему нужна помощь…

– Карен! Возьми трубку! – дождавшись сигнала автоответчика, позвал Дэнни. Раздался щелчок, и автоответчик отключился. – Наконец-то! Карен, слушай…

– Партнер!

Эван…

У Дэнни перехватило горло. Он сжал трубку так, что побелели пальцы.

– Извини, – продолжал Макганн, – Карен подойти не может… Сам понимаешь.

Сердце рвалось из груди, как дикий зверь из западни.

– Слушай…

– Заткнись, дебил! – Игривого панибратства в голосе Эвана как не бывало. – Карен в порядке. А ты подумай хорошенько, прежде чем откровенничать с приятелями!

Головоломка сложилась: Макганн узнал, что Дэнни замели, и решил подстраховаться.

Картер выдохнул:

– Понял.

– Молодец! До встречи!

В трубке послышались короткие гудки.

Немыслимая ситуация стала еще хуже. Дэнни не верил Макганну: он не отпустит Карен; он убьет Ричарда и Томми, хотя они для него не слишком опасны. Если не остановить Эвана, за ним потянется кровавый шлейф убийств.

Включая Карен.

Подошел Мэтьюз, испытующе глядя на Дэнни.

– Плохие новости?

Захотелось все рассказать и попросить о помощи. Картер неожиданно вспомнил, с какой молниеносной быстротой Эван прижал пистолет ко лбу Томми. Нет, риск слишком велик. От полиции толку не будет.

Дэнни – единственная надежда на спасение для Карен, Томми и Ричарда.

Он медленно выдохнул, поднял глаза и растянул губы в улыбке.

– Женские капризы! – Картер положил трубку, надеясь, что детектив не заметит, как сильно у него дрожат руки. – Вы меня ждете?

Сквозь туман зеркального стекла Нолан не замечал признаков беспокойства на лице Дэнни. Наручники сняли, и Картер сидел за столом, оглядывая комнату с характерной для обывателя смесью любопытства и неловкости, убедительно изображая «порядочного».