— А почему бы и нет? В любом случае я собираюсь проверить все его бумаги и компьютер. Да, при покушении у него похитили портфель, с которым он ехал к тебе на встречу. А там как раз находились какие-то результаты его исследований.

Меркулов помолчал.

— Хорошо, занимайся этим. А что ты думаешь об убийстве Аллы?

— Пока сложно сказать, единственный свидетель Виноградов, а он без сознания. Но пара вещей меня здесь определенно смущает. Понимаешь, мне кажется, что ее случайно убили. Я имею в виду, что убить хотели не ее, а его. Просто промахнулись.

— С каких это пор, — усмехнулся Меркулов, — профессиональные киллеры начали у нас промахиваться?

— А вот это, Константин Дмитриевич, и есть вторая вещь, которая меня смутила, — сказал Турецкий. — Есть у меня подозрение, что киллер наш непрофессионал.

— Почему ты так думаешь?

— Сам посуди. Если мое предположение верно и целью убийцы был исключительно Виноградов, два покушения — а он все еще жив. Это не рука профессионала. Плюс оружие.

— А что с оружием?

— Я имею в виду отсутствие оружия. Убийца его не бросил. Я уверен, что в Виноградова он стрелял из того же пистолета, что и в Аллу. Правда, проверить это нам не удастся. Пуля прошла навылет.

— Ты куда клонишь, Саша? — подозрительно спросил Меркулов.

— Пока никуда.

— Саша, мы с тобой давно вместе работаем? Давай рассказывай.

Александр Борисович выдержал небольшую паузу.

— Я просто подумал, Костя, о том, кто мог держать зуб на Георгия Виноградова и в то же время иметь оружие, которое нельзя бросать ни при каких условиях.

— Хочешь сказать, что это был табельный пистолет?

— Хочу сказать, что пуля, которой была убита Алла Родичева, является нашей единственной зацепкой — и теперь нам надо искать пистолет и его хозяина. Если то, о чем я говорю, соответствует действительности, пистолет все еще у него. Так что нам надо подключать

Славку Грязнова с его ребятами. Кстати, в больнице встретил Володю Яковлева.

— Считай, что уже подключили, — невозмутимо сказал Меркулов и прошелся по кабинету: — Тем более что он должен подойти с минуты на минуту.

Турецкий удивленно посмотрел на Меркулова. Или Константин Дмитриевич действительно достиг высших степеней прозрения и сделался ясновидящим, или…

— Возле Склифа ничего необычного не заметил?

— Митинг заметил, — недоуменно сказал Саша. — У меня даже интервью взять пытались на тему, что я обо всем этом думаю. Но я, честно говоря, не успел разобраться, поэтому предпочел скромно удалиться. Там телевизионщики, в вечерних новостях наверняка будет. А что?

— Ну чтобы тебе не ждать вечерних новостей, вкратце расскажу сам, а Грязнов тебе потом расскажет остальное. Он уже занимается этим делом. Заходи, Слава, давай. — Меркулов махнул рукой обладателю рыжей головы, просунувшейся в дверь. — Как раз тебя вспоминали.

— Надеюсь, хорошо. Ну или хотя бы не очень плохо. — Грязнов появился в кабинете целиком. — Здорово, Саня. Мое почтение, Константин Дмитриевич.

— Исключительно так.

— И никак иначе, Константин Дмитриевич.

— Не шути, Слава. Впрочем, шутить ты, конечно, можешь, но не слишком, потому что сегодня не стоит.

Грязнов уселся за стол. Заместитель генерального прокурора обвел собравшихся взглядом и произнес самым будничным тоном:

— Я тоже имел сегодня приватную беседу. С нашим с вами начальником генеральным прокурором Владимиром Казаковым.

— Это что же, по поводу Виноградова? — удивился Турецкий.

— Нет, это по поводу покушения на Германа Городецкого. Сейчас об этом трубят все газеты, все правозащитные Организации, и вообще все кому не лень. Так что вы, Александр Борисович, за время своего отпуска сильно отстали от нашей действительности. Придется поднимать все паруса и догонять. Министр взял дело под личный непосредственный контроль и обещал во всем разобраться в самое ближайшее время. А вот теперь, голуби мои, я предлагаю вам проявить всю свою сыщицкую смекалку и угадать, кому же конкретно поручено расследование этого дела?

Александр Борисович посмотрел на Грязнова, тот почесал свою изрядно поредевшую, но по-прежнему торчащую во все стороны шевелюру.

— Осмелюсь предположить, — произнес наконец Слава, — расследование этого дела поручено непосредственно нам.

— В точку, Слава, — сказал Меркулов, щелкая пальцами. — Вот что значит настоящий следователь. Я думаю, что объяснять вам, кто чем будет заниматься, не стоит. Сами разберетесь. Слава, оперативно вводи Сашку в курс дела, и приступайте. Да, самое важное. Разумеется, вам об этом можно было не говорить, но повторение, как говорится, мать учения. Поскольку дело касается преступников из МВД, будьте осторожны. Я имею в виду и вашу личную безопасность, и возможность утечки информации из любой инстанции. Не думаю, что это рядовой случай. Так что у вас есть прекрасная возможность очистить наши любимые органы от целого ряда несознательных сотрудников. Ну так что, какие будут предложения?

— Свяжусь с Главным управлением уголовного розыска, — потер лоб Грязнов. — Там сейчас и. о. начальника Владимир Михайлович Яковлев, отец нашего Володи Яковлева. Так и не вышел он на пенсию.

— Выйдешь тут с вами, — пробурчал Меркулов свою дежурную фразу.

— Ну и сам Володя, и Галя Романова. Они с этим Германом уже начали работать. И неплохо, кстати, тогда поработали. Восемь заявлений от потерпевших собрали. Так что я думаю, что если кому этим заниматься, так только им двоим. А мы с Владимиром Михайловичем будем направлять их действия уверенной и опытной рукой.

— Молодец, Слава. Главным твоим достоинством, безусловно, является скромность. Так, Александр Борисович, ты держи дело Городецкого под общим контролем, над ним есть кому работать, а сам сконцентрируйся на убийстве Аллы Родичевой-Никифоровой и покушении на Георгия Виноградова. Пока наведи справки, пообщайся с коллегами, изучи бумаги. Если все окажется, как ты подозреваешь, и в этом деле тоже имеется отчетливый милицейский след, подключай Славку с ребятами. Ну и своих орлов тоже. Всех троих. И давайте, ребятки, занимайтесь всем этим, не откладывая в долгий ящик. Не забывайте, что генеральный прокурор в курсе. Все, можете идти делиться информацией.

Грязнов с Александром Борисовичем Турецким поднялись со стульев.

— Саша, на минутку, — позвал Меркулов. Грязнов тактично удалился. — Саша, ты и сам, наверное, понял, что это убийство и покушение дело очень серьезное и личное. И для меня в том числе. Я не требую от тебя невозможного, но ты постарайся, — искренне произнес Константин Дмитриевич.

Турецкий молча кивнул. Он хотел, было, ввернуть фразу на тему, что неужели он в другое время не старается. Но не стал. Так и покинул кабинет Меркулова молча.