— Ну что? — закричали мы снизу. — Есть что внутри? Что там? Что там, Те Труа? Говори же!

— Там…

Те Труа снова обернулся на нас. Он был такой красный, что я подумала, что он сейчас свалится с лестницы.

— Там вполне хватит для того, чтобы мы сделались богачами.

Он запустил руку в ячейку и достал оттуда толстенную стопку бумаг. Один из листков выскользнул у него из рук и медленно приземлился на пол. На нём был изображён символ компании «Уокер&Даун» — глобус и мчащийся паровоз. А ниже — всего несколько слов: «Знаменитый Каталог Уокер&Даун».

Бумага на предъявителя. Равна одной акции.

— Все одинаковые, — пояснил Те Труа. — И их тут сотни.

— Похоже, что вы четверо теперь новые владельцы знаменитого Каталога, — обняла меня Элли.

Я, Эдвард и Тит уставились друг на друга. Те Труа спрыгнул вниз и закружился в безумном танце, и мы запрыгали вместе с ним, крича, как дикари, пока не перехватило дыхание. Мы чувствовали себя повелителями мира. Варварами и воинами, пиратами, нашедшими сундук с сокровищами. Мы это сделали. Теперь ничего уже не будет как прежде.

Нас было четверо. Те Труа Отважный, который хотел повелевать жизнью. Эдди-шаман, который хотел раскрыть её секреты. Малыш Тит, который, когда это было нужно, умел был взрослым. И Железная Жюли, которая хотела быть счастливой.

Я была девочкой, которая не умеет плакать. Но тем вечером, растянувшись в темноте на диване в доме Элли, я взяла за руку брата, поцеловала его, и мои глаза наполнились слезами. На этот раз я не сделала ничего, чтобы их остановить. Я разрешила себе заплакать.

Слёзы были тёплыми, как вода на болоте, и огромными, как сердце великой реки. Реки, которая, как я теперь знала, всегда будет течь во мне.

Когда я вышел из дома, шёл снег. От ледяного ветра со снегом горело лицо. Так что пришлось вернуться. Я взял палку, шляпу и шарф и снова вышел. Я уже спускался по лестнице и преодолел две ступеньки, когда мисс Дамплер окликнула меня.

— Мистер Дарт! — прокричала она. — Вы забыли пальто.

Тогда я заметил, что вышел в свитере, который уже покрывался тонким слоем белой пудры. Мисс Дамплер кинулась ко мне, протягивая пальто. Она дрожала, но я так и не понял, был ли холод тому причиной или что-то другое. Помогая мне надеть пальто, она улыбнулась, и это значило, что она обеспокоена.

Мисс Дамплер — прекрасная женщина, она обо мне заботится. Полагаю, даже любит. Хотя она белая, а я чёрный. Правда, говорят, теперь времена уже не те и цвет кожи больше не играет роли. Не знаю, правда ли времена так изменились, но я изменился, это да. Раньше, например, я всегда ходил босой, в одной футболке и при этом никогда не мёрз. Теперь же мёрзну даже летом.

Ещё я заметил, что ходить стал еле-еле. Я как те огромные черепахи, которых моя сестра когда-то ловила на суп. Даже ещё медлительнее, потому что болотные черепахи очень прыткие, когда хватают тебя за ногу. Юркие, как змеи.

Теперь, когда на мне шляпа и пальто, а в руке трость, можно уже идти. Проходя по саду, я глядел на белые от снега силуэты деревьев, а потом вышел на улицу.

— Вас подвезти, мистер Дарт? — спросил водитель. Он тоже белый, даже белее, чем обычно, потому что его форма тоже побелела от снега.

Я улыбнулся в ответ и указал ему на дом, чтобы он зашёл и погрелся, а сам повернулся в другую сторону и направился дальше. Правая, стук трости, левая, стук… И так без конца. Я шёл, не поднимая головы, чтобы не споткнуться на льду. Мисс Дамплер говорит, что в моём возрасте кости уже хрупкие, как леденцы, так что, если упасть, их уже не соберёшь. Не знаю, так ли оно, но мне нравится мысль, что я — сахарный человек. Я обожаю всё сладкое.

Я прошёл уже довольно много, пока не почувствовал, что замерзаю. Холод пробрался под полы пальто и складки свитера, так что кожа под ним вся сморщилась и стала похожа на смятую фольгу. Я остановился, чтобы передохнуть, и тут обнаружил, что почти пришёл. Впереди виднелась аллея деревьев, скрывающая дорогу к большому четырёхэтажному дому с фасадом из красного кирпича и выделяющимися белыми рамами окнами. Из-за снега, припорошившего дом, кирпич казался скорее розоватым.

Я часто проходил мимо этого дома, ставни его были вечно закрыты, нигде не огонька. Но теперь у входа стояло два чёрных автомобиля с затемнёнными окнами, а окна первого этажа были распахнуты настежь. Значит, она приехала. Я ускорил шаг, как только мог, чтобы не замёрзнуть насмерть от холода, что было бы не лучшим вариантом. Перешёл дорогу. Какой-то подросток выкрикнул непристойное выражение, и несколько раз подряд прогудел клаксон, но я не обратил на это никакого внимания. Времена меняются, но кое-что не изменится никогда.

Затем я шагнул на дорогу, ведущую к дому, как вдруг дорогу мне преградил высокий, крепкий мужчина. Он был совершенно лысый, на нём был чёрный костюм, и я было подумал, что он случайно забыл надеть пальто, но мисс Дамплер рядом не оказалось, так что никто не напомнил ему, что на улице мороз. Лицо его закрывали чёрные очки, хотя солнца не было и в помине.

— Простите, — сказал он, — но это частная собственность.

Я не ответил, а лишь сделал шаг в сторону, чтобы обойти его. Однако он снова возник прямо передо мной. Я услышал, как он пробурчал что-то про решётки, изгородь и что для такого дома не лишними были бы и ворота с камерами, на что я невольно покачал головой: она никогда не любила заборы и замки.

— Прошу прощения, сюда нельзя, — снова начал человек в чёрном.

Я не отвечал.

— С вами всё в порядке?

И снова я молчал. Человек смотрел на меня (хотя из-за чёрных очков я не могу сказать этого наверняка, потому что глаз не было видно), затем он схватил меня за руку. Когда меня трогают незнакомые люди, я теряюсь, не зная, как себя вести, и потому этого не люблю. Так что я принялся стучать тростью по камням дорожки — тук-тук-тук-тук-тук — в надежде, что он оставит меня в покое.

— Мне жаль, но вам придётся уйти, — настаивал он.

Потом повернулся и сказал кому-то:

— У нас тут небольшая неприятность. У входа пожилой мужчина. Полагаю, он нездоров.

И правда, мне уже становилось нехорошо, потому что он никак не хотел отстать. Как вдруг я услышал шаги, и навстречу мне кинулась Жюли. Точнее, кинулась к человеку в чёрном.