И начались типичные будни большого десантного корабля. Почти типичные. Кок расстарался и для моей жены, и ее сестер, а также для девушек-снайперш Лореты-Ханеты, готовил разнообразные кубинские блюда, которые редко увидишь на борту военного корабля. Но я подозреваю, что у него был хороший учитель. Обедали, завтракали и ужинали мы тоже все за одним столом, и атмосфера при этом больше напоминала круиз, чем поход на военном корабле.

Лорета Ханета попутно учила своих сорванцов этикету.

– Смотрите, птенчики, как надо делать, – говорила она при этом, – вот выйдете замуж за югороссов, как госпожа Мария, и станете настоящими сеньорами – тогда это вам и пригодится.

31 (19) декабря 1877 года, полночь. Борт БДК «Калининград»

Майор Сергей Рагуленко, прикомандированный к Добровольческому корпусу

Чем дальше мы уходили на север, тем прохладнее и дождливее становилась погода. Наш конвой скоро покинул зону действия Гольфстрима и вошел в воды холодного Канарского течения, после чего зима предъявила нам свои права. Девушки откровенно замерзали, и, если бы не шубы и меховые шапки, которые я попросил привезти и вручил им всем в качестве новогодних подарков – соболиные для Маши, лисьи для ее сестер и кроличьи для Элианы и Марипосы, они просто превратились бы в ледяные сосульки. Мануэлю же досталась пуховая куртка.

Впрочем, если честно, то по русским стандартам было не так чтобы совсем уж холодно: ночью градусов семь-восемь, а днем все пятнадцать. Но в Константинополе, хоть и редко, бывают и морозы, и снег, так что мои подарки им еще пригодятся.

А на Новый год нам устроили настоящий праздник. Как оказалось, пока «Калининград» стоял в Гуантанамо, втайне от нас и всей команды в кают-компанию с гор к северу от Гуантанамо была доставлена самая настоящая елка. Когда настала новогодняя ночь, один из офицеров нацепил бороду из ваты и поработал Дедом Морозом. Снегурочкой сделали Элиану, ее смуглая кожа в сочетании с белым париком смотрелась весьма пикантно. Праздник, что называется, удался, а очаровательные дамы и девицы были его главным украшением.

Кстати, тот самый, незнакомый мне, офицер потом исчез из кают-компании одновременно с Элианой. Как я и сказал когда-то девушкам, мужским вниманием в Югороссии они обделены точно не будут. Марипоса держалась чуть дольше, но и она что-то уж очень весело щебетала на новогоднем празднике с одним лейтенантом. А вот Алисия и Исабель пока не торопились со своим выбором, хотя на них уже засматривалась вся команда. Наверное, они решили, что в Константинополе рынок женихов будет побогаче, чем на борту военного корабля. Но это уже их дело, и я в него совершенно не суюсь. Пусть они сами решают, как им жить и за кого выходить замуж.

31 (19) декабря 1877 года, вечер. Константинополь. Дворец Долмабахче, кабинет контр-адмирала Ларионова

Присутствуют:

правитель Югороссии контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов; канцлер Югороссии Александр Васильевич Тамбовцев; глава МИД полковник Нина Викторовна Антонова.

Когда большие напольные часы отбили восемь вечера, второе и третье лица Югороссии – канцлер Тамбовцев и глава МИД Антонова – вошли в кабинет только что вернувшегося из похода на Мальту правителя Югороссии контр-адмирала Ларионова. Хозяин кабинета привстал им навстречу.

– Присаживайтесь, товарищи, – сказал он, – с чего начнем?

– Наверное, лучше начать с Мальты, – ответила полковник Антонова, переглянувшись с Тамбовцевым, – дипломатическая реакция на ее захват и передачу в качестве территории, подвластной Российской империи, колеблется от скрытно-негативной до сдержанно-одобрительной. Открыто свое негодование высказывает только Великобритания, но, как известно, в последнее время эта страна вынесена за скобки мировой политики.

– Нина Викторовна, а какова реакция Госдепартамента САСШ? – поинтересовался контр-адмирал Ларионов.

– Глухое молчание, Виктор Сергеевич, – ответила Антонова, – никакой официальной реакции нет. Скорее всего, у Вашингтона имеются какие-то свои планы в отношении Великобритании. Точнее, Канады. И теперь господа из Госдепа таинственно и многозначительно молчат. Ну, и пусть молчат. Если они в конце концов как-то отреагируют на это событие, то ответим. Если будут молчать, то и мы тоже будем делать вид, что мнение САСШ нас абсолютно не интересует. По большому счету именно так оно и есть.

– Хорошо, – контр-адмирал Ларионов встал из-за стола и прошелся по кабинету, – информация о подозрительных шевелениях САСШ и их алчных взглядах на север поступает к нам из самых разных источников. Пока ничего конкретного. Но можно предположить, что американский орел-стервятник уже почуял запах падали. Нина Викторовна, по неофициальным каналам осторожно прозондируйте в Париже и Берлине их отношение к возможной аннексии Канады САСШ. И не спускайте глаз с этого направления. Президент Хейс хотя и получил прозвище «Бабушка Хейс», но ребята, которые рулят сейчас в Конгрессе, – полные отморозки, поднявшиеся на спекуляциях во времена Реконструкции. Что-то вроде наших «конкретных пацанов» девяностых, только с едва видимым налетом респектабельности. Потому можно ждать от них чего угодно.

– Хорошо, Виктор Сергеевич, – сказала Нина Викторовна, – мы приступим к этой работе и подключим к ней наших коллег из ведомства графа Игнатьева. В конце концов, та же Мальта показала, что мы успешно делаем одно общее дело. Что касается дипломатической реакции на это событие, то негативное отношение высказала только Вена. В ней до сих пор вспоминают Рейхштадтское соглашение. В ответной ноте мы указали, что Югороссия данного соглашения не подписывала, а потому мы возвращаем им их протест обратно.

– Ну и как они на это отреагировали? – поинтересовался адмирал Ларионов. – Громы и молнии не метали?

– Похоже, что с этими атмосферными явлениями у них дефицит, – ответила полковник Антонова, – пробубнили что-то невнятное, на чем все и закончилось. Мы же направили в Петербург наши предложения о полной денонсации Рейхштадтского соглашения, как полностью утратившего свою силу. Там пока думают над нашим предложением.

– Пусть думают, – сказал Ларионов, – хотя Австрия сейчас не опасна. Самое большее, на что она способна – это выкатить против России очередной протест да пожурить незлым бабулиным голоском. И, кстати, какова на все происходящее реакция Берлина?

– Поскольку Германия – член Континентального альянса, а захват Мальты ни в коем случае не ущемляет германских интересов, то Берлин уже прислал свои поздравления. Пока канцлер Бисмарк и император Вильгельм не построят для Германии современный военный флот, основным направлением ее агрессии будет безответная Франция. Ну, и еще, они не против поучаствовать в очередном перекраивании европейских границ. Конечно, они бы хотели получить кое-что из «австрийского наследства», но Бисмарк – умный политик, все же не хочет полностью аннигилировать лоскутную империю. В жизни может случиться всякое. Реакция Парижа на происходящее сдержанно-испуганная. Там боятся делать резкие движения, понимая, что Германия внимательно наблюдает за ними и активно ищет повода для повторения экзекуции, которая была проведена Пруссией семь лет назад. Они сейчас надеются на одну лишь Россию, рассчитывая, что не в ее интересах полный разгром Франции.