— Да я ничего…

— Нет… дослушай… прошу. Я задержусь у вас дней на пять… подумай и… откажись.

— Что? Но я думал…

— Леш… подожди… Я не могла не сказать тебе… понимаешь… это одно из условий Сосредоточия — всегда быть искренним в чувствах… Я говорила, что именно они ключ к проходу. Обман недопустим… Обман приведет к закрытию врат. Сказать я должна была… Обязана… несмотря ни на что, я не хочу разрыва. Но я тебя люблю… и не могу не сказать об этом… чертово правило Сосредоточия. Но ты можешь отказать… Я просила друга… не мужа… твой отказ не разорвет связь миров. Пойми, у нас там далеко не рай, а тебе придется переехать… войти в мой Род. Тебе начнут завидовать, поверь, продемонстрировать это можно с вежливыми улыбками и не выходя за рамки этикета. Аристократы умеют издеваться вежливо… Я… я слишком тебя люблю, чтобы окунать во все то дерьмо, с которым придется иметь дело там. А иметь дело с ним придется… не сбежать и не спрятаться… Такой вот парадокс… я люблю тебя и говорю об этом, не могу не сказать, и потому что люблю, не хочу, чтобы ты принял мое предложение.

Тишина. Только Леша дергается:

— Снежана, я…

— Пять дней, — перебила его девушка. — У тебя есть пять дней, Леша. Не надо спешить и разбазаривать время. Посоветуйся с отцом, очень тебя прошу. За эти дни я постараюсь… чтобы ты узнал меня настоящую… такую, какая я есть, со всеми достоинствами и недостатками. Не Снежану, вашу подругу по шалостям и тренировкам, а Ледяную Принцессу, наследницу Древнего Рода Ленайру. Решение ты должен принять с открытыми глазами. Возможно, та «я» тебе не понравится… очень не понравится.

Ленайра почувствовала, что уже не в силах держать маску. Еще миг, и она либо устроит истерику, либо кинется Лешке на шею в слезах. Никогда раньше у нее проблем с самоконтролем не возникало, но сейчас…

— Простите… — Девушка вскочила, стряхнув с плеча руку Леши, невидящим взглядом обвела ошеломленных ребят. — Что-то устала… Пойду отдохну немного… Завтра ведь с утра у нас тренировка, не хочу проспать… Увидимся…

— Да-да, — первым пришел в себя Колька, провожая стремительно умчавшуюся вверх по лестнице девушку. Посмотрел на ошарашенного друга. — Пожалуй, я тоже пойду домой. Завтра на полигоне встретимся.

— Мы тоже пойдем, — поднялись близнецы Аня и Борис.

Витька также встал; проходя мимо Лешки, хлопнул его по плечу, пробормотал что-то типа «Держись, пацан, мы с тобой» и прошел к выходу. Митька же только хлопал глазами и озадаченно пялился на Лешку, пока Витька, ругнувшись себе под нос, не вернулся от двери, ухватил его за шкирку и не выволок из дома.

Ленайра же, едва оказалась у себя в комнате, плюхнулась на кровать и накрыла голову подушкой.

— Почему все произошла так быстро? — пробормотала она. — Я так рассчитывала еще года на два спокойствия. Почему?..

Вопрос остался без ответа.

Нож сверкнул в полете и вонзился точно в середину мишени, расположенной шагах в восьми от стола с лежащими на нем совершенно различными ножами. Некоторые вообще были мало приспособлены для бросков. Ленайра не глядя протянула руку, взяла первый попавшийся под руку нож, взвесила, проверяя баланс, бросок — и он воткнулся рядом с первым.

По-хорошему надо было бы отдохнуть после утренней, весьма насыщенной тренировки, но тогда придется вспоминать вчерашний день, а пока думать о нем не хотелось совершенно.

Девушка взяла еще один нож и снова метнула в мишень. Полигон… В общем-то, именно полигоном он и был когда-то. Точнее, тренировочной площадкой военной части, которая во времена СССР размещалась на этом месте. Потом часть сократили, землю продали. После ее выкупил Коршунов, расположив в бывших казармах склады логистического центра, которые он с партнерами начал создавать по всей стране для быстрой транспортировки грузов. Полигон же с некоторыми строениями отделили от остальной территории высокой стеной и переделали в пейнтбольный. Закупили оружие, красящие шарики, устроили полосы препятствий и площадки для игр. Правда, мало кто знал, что сделали его в основном только для одного человека, которому Юрий Петрович пообещал дать силу и найти инструктора. Мало кто догадывался, почему самый лучший в регионе полигон для пейнтбола работал только с двенадцати, хотя предположения, в общем-то, были верны — до этого времени он целиком и полностью находился в распоряжении его владельца — Юрия Петровича Коршунова. Ну нравились могущественному олигарху и промышленнику военные игры, кто его осудит? У каждого свои тараканы в голове. А разыскать списанного со службы профессионала — ветерана войск специального назначения оказалось достаточно легко, предложить ему высокооплачиваемую работу… Дальше Ленайра уже сама договаривалась с инструктором, который с трудом понимал, зачем учить маленькую девочку искусству убивать быстро и из любых положений, а также выживать в лесу и во многих других сложных ситуациях.

Как ни странно, подход Ленайры — максимальная честность в отношениях со своими — сработал и здесь. При виде таинственного зеркала Дмитрий Иванович проникся и поверил. А уж когда девочка притащила кучу каких-то загадочных лекарств, от которых стала оживать, казалось бы, навеки поврежденная рука…

Сейчас он сидел на раскладном стуле и задумчиво наблюдал, как его подопечная швыряется в мишень разными острыми предметами, и понимал, что ее мысли где-то очень далеко отсюда. Непонятно, что там у них случилось с приятелем, но сегодня она заявилась почти в пять утра, разбудила его и потребовала потренировать персонально. Дмитрий Иванович хотел было возмутиться, но, едва глянув в лицо девушки, спорить не стал. Устроил ей кросс по довольно сложной местности с полной выкладкой, потом провел разминку, учебный бой, но даже после этого она отправилась не отдыхать, а метать ножи.

Дмитрий Иванович все-таки решил задать мучивший его вопрос, когда подошли остальные ребята. Алексей при этом с очень странным выражением посмотрел на Снежану, остальные вообще делали вид, что они ни при чем, и отправились переодеваться для занятий. Митька со своим неизменным ноутбуком расположился за столом и сейчас что-то усиленно набивал на клавиатуре.

— Ничего не хочешь рассказать? — все-таки не выдержал Дмитрий Иванович, подходя к ученице.

Та опустила уже занесенную для броска руку и повернулась к нему, глянула на ребят.

— Когда буду готова.

Вот что в девушке всегда нравилось бывшему спецу из очень интересного подразделения, так это полное отсутствие в ней даже намека на жеманство. Всегда говорит только по делу и утверждает что-то лишь в том случае, если совершенно уверена. И ее честность со своими. Ни разу никому из них она не солгала даже в мелочи. Недоговаривала, да, бывало, но при этом предупреждала, что говорить не хочет.

Вот и сейчас. Видно же, что ее что-то мучает, но если заявила, что скажет, когда будет готова, что бы это ни значило, — так и будет. Никакие расспросы не помогут.

Тут Дмитрий Иванович заметил Алексея, который уже успел переодеться в спортивный костюм, но так и не решился выйти на площадку. Стоял, прислонившись к стене раздевалки, и, видимо, о чем-то размышлял. Заметил взгляд инструктора, неуверенно поднял руку и показал куда-то за склад. Заинтригованный Дмитрий Иванович прошел туда следом за мальчишкой.