— Да что случилось? Что я сделала не так? Что на тебя нашло?

— А почему ты мне отказываешь в интимной близости? Ты чтомне трахаться не даешь?

— Так я же из самых лучших побуждений: забочусь о твоемздоровье.

— А мне кажется, что тебя мои бинты раздражают. Строишь изсебя тут недотрогу.

— Я действительно за тебя переживаю и хочу, чтобы мы с тобойкак можно быстрее уехали в Штаты. Такая серьезная операция! Да тебе физическиенагрузки противопоказаны. Не веришь — спроси у доктора.

— Да с какого лешего я буду посвящать доктора в своюинтимную жизнь?!

— У тебя от перенапряжения какой-нибудь шов лопнет, и всяоперация пойдет насмарку. Сколько мы тогда в этой дыре сидеть будем? — Ястаралась выглядеть как можно более убедительно.

— А ты что, уехать быстрее хочешь?

— Хочу.

— Что это тебе здесь не сидится?

— Да сколько можно жить в этой глуши? Мне даже сны снятся отом, как я гуляю по Штатам и дышу воздухом американской свободы.

— А может, все дело не в этом? — Голос Олега не предвещалничего хорошего.

— Ты о чем?

— А может, ты со мной интимную жизнь прекратила, потому чтотебе очень сильно доктор понравился?!

— А доктор-то тут при чем?

— При том, что как только он в этом доме появился, ты простопарить стала. То феном себе прически делаешь, то ресницы красишь. Я же всевижу, дура. Ты что думаешь, если я весь бинтами замотан, то у меня глаз нет? Аведь глаза у меня есть, и мое зрение не стало хуже.

— Олег, ты, честное слово, много выпил. Я отношусь к докторутолько как к доктору, и не больше. Как мужчина он меня уж точно не интересует.

— С того дня, как он появился в нашем доме, ты простопорхаешь от счастья. Я же вижу, как ты перед ним заискиваешь и постоянноспрашиваешь его о том, что вкусненького ему приготовить. Шашни у меня под бокомсобралась крутить? Дурака из меня лепишь?

— Да ты неправильно все понимаешь. Что такого в том, что яподошла к доктору и спросила, что вкусненького ему приготовить?

Какого черта ты его об этом спрашиваешь? Он что, на курортепоселился и ты его собралась откармливать? Он на работе. Я еще посмотрю, какойбудет результат. Как только он снимет с меня бинты и пройдут все синяки иотеки, не дай бог, что-то будет сделано не так — я своими собственными рукаминатяну его рожу так, что его уже никто и никогда не узнает. И заканчивай егоприкармливать. Ты что, не понимаешь, что он уже почти покойник? Мне кажется,что он и сам это понимает.

— Ты собираешься его убить?

— Понятное дело, что я не оставлю его в живых. Я же несумасшедший. Он сам виноват в том, что выбрал такую опасную работенку. Так чтоты на него виды не имей. Он еще хоть и живой, но уже почти труп. Не надо в этомдоме трупы прикармливать.

Убрав от себя руки Олега, я перевела дыхание и сказала какможно более заботливым голосом:

— Ложись, ты пьян. Тебе нужно хорошенько выспаться.

— А супружеский долг?

Я как-то нервно улыбнулась и спросила:

— Какой еще супружеский долг?

— Который ты, скорее всего, вместо меня с докторомвыполняешь.

— Олег, ты действительно сильно пьян.

— Я-то пьян, а ты смотри у меня! Точно до Штатов не доедешьи где-нибудь в Петушках в землю ляжешь.

После этой фразы Олег стал снова избивать меня. Я закрывалалицо руками и громко кричала. Я затихла только тогда, когда услышала какой-тощелчок и увидела, что трясущий меня Фантомас с грохотом повалился на пол.

— Мамочка родная! — Зажав свой рот ладонью, я дернулась,обернулась и увидела стоящего в дверях доктора, в руках которого был пистолет.

— Ты меня тоже убьешь? — тихо спросила я и сжалась от страха.

— Зачем мне тебя убивать? Ты такая же, как и я, и непричинила мне никакого вреда.

Осторожно встав с кровати, я посмотрела на залитые кровьюбинты лежащего на полу мужчины и тихо спросила:

— Господи, что же теперь будет?

— Ничего не будет. Попытаемся бежать.

— А ты его точно убил?

— Ты же видишь, я выстрелил ему в затылок.

— А где ты взял пистолет? — Я осторожно покосилась наоружие, словно боялась, что оно может выстрелить.

— Тут, в доме.

— Но ведь все оружие хранилось в сейфе. Где ты взял ключи отсейфа?

— Как видишь, не только в сейфе. Я тут уже весь домобследовал и в камине нашел эту пушку, причем с глушителем.

— Ничего себе, а я здесь черт знает сколько времени, а так ине смогла ничего обследовать и найти хоть что-нибудь интересное!

— Ты же женщина…

Женя подошел ко мне поближе и посмотрел на разбитую губу.

— Он опять тебя избил. На твоем лице уже места живого нет.Только все заживает, как на этом же месте появляются новые следы от побоев. Ясразу обратил на это внимание. Пошли, я обработаю твое лицо.

Пока доктор обрабатывал мне лицо, не переставая дуть на него,я корчилась от боли.

— Ты не знаешь, где мы находимся?

— По-моему, Тверская область. Но я не могу этогарантировать, это всего лишь со слов Олега.

— Меня везли сюда очень долго. Как только я сел в машину, томне сразу завязали глаза.

— Может быть, ты не только оружие здесь нашел, но имобильный телефон? — не могла не поинтересоваться я у доктора.

— Я перевернул весь дом, но мобильного телефона, ксожалению, не нашел.

Около часа у нас ушло на то, чтобы сделать на лице Жениточно такую же повязку, как у Олега. Как только нам это удалось, я полезла вшкаф, достала вещи убитого и протянула их доктору для того, чтобы онпереоделся. Когда рее было готово, я сжала кулаки и медленно отошла к стене.

— Лиза, ты что?

— Ты не представляешь, как сильно ты на него похож. У васдаже рост одинаковый. Такое чувство, что Фантомас не умер. Он воскрес и сейчасначнет меня бить.