Извини, Женя, несмотря на то, что я к тебе очень хорошоотношусь, я все же не могу не поставить тебя в известность о том, что я ментамне помогаю.

— Почему?

— Потому что я ментам не помогаю, и все. С какой кстати ядолжна им помогать, если они не в состоянии обеспечить мою безопасность, если яхожу по улицам и знаю, что в любой момент меня могут ограбить, похитить илиубить.

— И ты считаешь, что в этом виновата наша милиция?

— Ну не я же! Женя, ну ты прямо какой-то идеалист, честноеслово. Вроде такой взрослый мужчина, а веришь в справедливость и в честныхлюдей.

— А ты не веришь?

— Я уже давно ни во что не верю, потому что ни на кого вэтой жизни не могу рассчитывать, кроме себя.

— Но ведь они должны арестовать всех членов группировки!

— Да что их арестовывать? Пусть гуляют на свободе.

Возмущению Жени не было предела:

— Лиза, ты умом, что ли, тронулась? Ты только подумай, чтоты несешь? Если все уголовники будут гулять на свободе…

— Да они и так все гуляют. Сидят только те, у кого денег нетоткупиться.

— Не скажи, ведь сидят и олигархи.

— Конечно, хоть одного надо посадить, чтобы пыль в глазанароду пустить и показать, что не важно, сколько у тебя денег, — перед закономвсе равны. Нашли одного козла отпущения и отыгрались на нем. Пиарсправедливости сделали. Смешно, честное слово. А тех, кто действительно долженсидеть, никогда не посадят, уж слишком многое они финансируют.

— Откуда у тебя такой цинизм?

— Это нормальный, здоровый взгляд на вещи, — достаточнорезко ответила я. — А откуда у тебя куриная слепота? Женя, сними розовые очки,а то они очень сильно портят зрение. Надо же, борец за справедливость! Да у насвсю жизнь — кто деньги платит, тот и заказывает музыку. Ментам он собралсяпомогать пересажать всю преступную группировку! Да ты сейчас им поможешь, а этичлены преступной группировки откупятся, их отпустят за отсутствие составапреступления, они же нас с тобой уберут.

— Я с тобой не согласен.

Конечно! Как же ты можешь быть со мной согласен, если тыдалек от действительности и совсем не знаешь реальной жизни? Ты живешь в совсемдругом мире. Ежедневно оперируешь свои носы, животы, груди, ляжки и в силусвоей постоянной занятости не всегда следишь за тем, что происходит за стенамитвоей клиники.

— И что происходит в реальной жизни?

— Зачем тебе знать?

— На всякий случай.

— В реальной жизни нашу доблестную милицию особенно неинтересуют члены преступной группировки. Ее интересуют их деньги.

— Лиза, да что с тобой? Разве можно так судить о том, чеготы толком не знаешь?

— А можно сажать в тюрьму ни в чем не повинную девушку и,совершенно не разобравшись в том, что на самом деле произошло, делать из нееубийцу?! — крикнула я голосом, полным отчаяния.

— Ты о чем?

— О том, что если сюда зайдет милиция, то меня сразу посадятв тюрьму.

— За что?

— За убийство!

— А ты кого-то убила?

— Нет, но меня в нем обвиняют. Меня посадят, и ты не успеешьсделать мое лицо. Хотя… На зоне оно мне вряд ли понадобится.

Я рассказала Жене все, что со мной произошло. Женя улыбнулсясвоей лучезарной улыбкой и сказал мне, чтобы я ничего не боялась, потому что онвсегда будет рядом. В этот же день он позвонил моей маме и Снежке. Едва зайдя впалату, они бросились мне на шею и дружно заревели. Мама трогала мое лицо иговорила, что это все пустяки, главное, что я осталась жива. Снежка просила у меняпрощения и все время повторяла, что на моем месте должна была оказаться она.

— Вы не волнуйтесь, пожалуйста, — пытался успокоить плачущихженщин Евгений. — Лицо я сделаю краше прежнего. Я вам обещаю.

— А как он его сделает? — поинтересовалась Снежка.

— Он пластический хирург, — с гордостью ответила я.

Бог мой! Я о таком муже всю жизнь мечтала. С таким мужчинойжить — одно удовольствие. По врачам ходить не надо. Если что-то заболит, то онтебе всегда подскажет, какое лекарство нужно принять. А самое главное, он тебясовершенно бесплатно целыми днями оперировать будет. Хочешь, сделает из тебяМадонну, а хочешь — еще какую-нибудь звезду. Боже мой, вот это мужик! Второйпосле бога, — с восхищением произнесла Снежка, но, поймав на себе мой взгляд,виновато произнесла: — Вы только не подумайте ничего плохо. Я просто такляпнула.

— Язык у тебя без костей, — осуждающе произнесла мать. —Вечно мелешь что попало. Ты же вроде завела с кем-то серьезные отношения.

— Завела, но это не значит, что я остановилась. Я все ещежду, ищу, охочусь.

— И когда же ты успокоишься?

— Когда почувствую, что мне больше не хочется ждать у моряпогоды, кого-то искать и на кого-то охотиться.

Когда все пришли в себя, я обняла Снежку и маму.

— Господи, как сильно я вас люблю и как сильно мне вас нехватало. Вы верите, что я не убивала Лешкину любовницу?

— Верим, — хором ответили мне они.

— Правда, верите?

— Конечно, верим!

— Точно-точно?

— Точно-точно.

Меня, наверно, сегодня уже увезут; но я знаю, что вы в меняверите, и я буду бороться. Я буду доказывать, что я ни в чем не виновата. Я всебя верю, у меня все получится. После того как я вас увидела, я почувствовалав себе безграничные силы и возможности. Самое главное — найти хорошегоадвоката.

— А куда тебя увезут? — забеспокоилась мать.

— Точно, куда тебя увезут? — удивилась Снежка.

— Я не знаю, куда обычно увозят подозреваемых.

— А кто сказал, что ты подозреваемая?

— Я.

— Откуда у тебя такая информация?

— А что, разве меня не ищет милиция?

— Да зачем? На кой ты ей сдалась? — Мать заметновстревожилась.

— Чтобы посадить меня в тюрьму за убийство любовницыАлексея.