– Месье Веннар. Вы не только оскорбили своей грубостью мою подчиненную, но и нарушили установленные мной правила, вторгнувшись без разрешения на мою личную территорию. Вы больше сюда не войдете. И даже близко не подойдете к моему дому.

Тихий скрежет металла заставил Жозетту поднять глаза. Веннар сидел перед ней со зловещим блеском в глазах и… держал в руках саблю, направленную прямо на нее.

Жозетта постаралась ничем не выдать своего страха. Вместо этого она поставила локти на стол, крепко сжала рукоятку пистолета и направила дуло прямо в сердце негодяя.

– У меня были подозрения относительно того, что это не просто трость. Вы понимаете, что поставили себя под угрозу, открыв мне свою маленькую тайну?

Из горла Веннара вырвался тихий смех.

– Расскажите мне, мадам Леблан, каким же образом я подвергаю себя опасности?

– Я могу сейчас спустить курок, а потом сказать, что вы на меня напали. Моя помощница подтвердит, что вы ворвались без разрешения. Магазин не продается. Уходите немедленно.

Веннар опустил саблю и постучал ею по колену.

– Вы меня развеселили. Я пришел сюда не ради вашего бизнеса. Если вы помните, две недели назад я обещал, что мы обсудим сделку. И я сдержу слово.

– Но если речь не о магазине, зачем вы здесь?

– Моя дочь недавно вышла замуж.

У Жозетты устали руки, но она не опустила пистолет.

– Это мне прекрасно известно, месье Веннар. Я видела, как вы смотрели на меня у Антуана. Так что вы хотите сказать?

Веннар поднял саблю в полуприветственном жесте.

– Прошу вас, мадам Леблан, опустите пистолет, пока ненароком не нажали на спусковой крючок.

За спокойствием Веннара скрывалась злоба, и ему стоило больших трудов не показывать своего состояния. Внезапно Жозетту охватила слабость. Она опустила пистолет, но продолжала сжимать его рукоятку, в случае если Веннар бросится на нее с саблей. Она выстрелит, если понадобится, не так ли? Ради всего святого, зачем он сюда пришел?

– Продолжайте, – произнесла Жозетта. – У вас ровно две минуты, а потом я зову полицейских. Тех, кого вы еще не успели купить.

Веннар вскинул бровь.

– Моей дочери очень хочется жить в новом районе. Там, где вы. Она намерена стать обладательницей самого большого и красивого дома в округе, но не желает ждать, пока таковой построят. Так что самым подходящим вариантом мне представляется ваш дом, мадам.

Достав из нагрудного кармана конверт, Веннар передал его Жозетте.

– Здесь больше чем нужно. Я надеюсь, к концу месяца вы съедете.

В ушах у Жозетты загудело. Неужели она не ослышалась? Теперь он хотел заполучить еще и ее дом? Неужели он вознамерился окончательно ее уничтожить? Жозетта постаралась унять охватившую ее дрожь и заговорила как можно спокойнее:

– Я не намерена продавать вам свой магазин. Мысль же о том, чтобы освободить дом для вашей испорченной дочери, и вовсе кажется мне смехотворной. А теперь, пока я не позвала полицию или не пустила в ход пистолет, объясните, почему вы так стремитесь от меня отделаться? Это ведь очевидно.

Веннар поднялся со стула, спрятал саблю в трость и с презрением оглядел Жозетту.

– Почему? Да потому что вы не более чем отребье, Жозетта. Незаконнорожденный мусор, осмеливающийся разгуливать по улицам города, изображая из себя леди. Ваше место на болотах. Я не потерплю, чтобы вы марали город своим присутствием в самом роскошном доме самого богатого квартала. Я также не смирюсь с тем, что ваша забегаловка располагается между самым известным ювелирным магазином и самым известным ателье. Вам здесь не место. Вы – недоразумение. И я от вас избавлюсь.

Жозетту охватило знакомое ощущение. Всю свою жизнь она никуда не вписывалась. Даже дома ей не было места. И она не знала, почему. Возможно, такие мужчины, как Веннар, с молоком матери впитали мысль о том, что она плохая. И внушили это ей задолго до того, как она стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что означают их косые взгляды. А может, все дело было в общественном мнении. Ведь все вокруг считали ее и братьев кучкой воров и негодяев.

Бог свидетель, ей стоило больших усилий оторваться от своих корней. Жозетта так долго и с трудом избегала того, чтобы стать предметом пересудов, что теперь жила в полной изоляции, временами сводившей ее с ума. И все же, несмотря на все старания, она оставалась изгоем.

О господи, почему так колотится ее сердце? Ведь чтобы обрести этот магазин и свой дом, ей пришлось многим пожертвовать и проявить твердость характера.

Она не могла все это потерять.

Ведь после отъезда Алексии, кроме дома и магазина, у нее не останется ничего.

– Убирайтесь, – произнесла Жозетта так тихо, что даже сама не расслышала собственных слов, в которых таилась угроза. Встав из-за стола, она швырнула Веннару конверт, а потом подошла к двери и широко ее распахнула.

В кабинет влетела Элиза. Она непременно упала бы, если бы Жозетта вовремя ее не подхватила. Девушка посмотрела на лежащий на столе пистолет, а потом перевела взгляд на Веннара.

– Я… я беспокоилась, мадам. Услышала громкие голоса.

– Месье Веннар уходит, Элиза. Прошу тебя, проводи его и немедленно возвращайся. – Когда все ушли, Жозетта вернулась к столу. Она убрала заряженный пистолет в ящик, а потом наклонилась, прижав руки к животу и ловя ртом воздух.

Элиза вернулась и закрыла за собой дверь.

– Мне правда очень жаль, мадам. Я… я опасалась за вашу жизнь.

– Мне стоило бы тебя выгнать, – произнесла Жозетта, чувствуя себя еще хуже. Она ведь доверяла Элизе.

Девушка побледнела и задрожала.

– Прошу вас, мадам. Мне нужно заботиться о родителях и младшем брате. Я пытаюсь дать ему образование, чтобы его жизнь была лучше, чем моя.

– Ты и раньше подслушивала под дверью, Элиза? – Неужели она не могла доверять никому, кроме себя?

Элиза опустила глаза и принялась теребить камею.

– Ваш брат очень за вас беспокоится.

Жозетта ошеломленно посмотрела на свою помощницу.

– Который из них?

– Рене. – Элиза коснулась дрожащей рукой камеи на воротнике.

– И ты следила за мной по его просьбе?

По щеке Элизы скатилась слеза, и она кивнула.

– Я соберу свои вещи и немедленно уйду, мадам.

Должно быть, девушка очень увлеклась Рене, раз решилась на столь низкий поступок. А ведь она была самой преданной сотрудницей с самого первого дня существования магазина.

– Я не собираюсь увольнять тебя, Элиза.

Девушка вскинула голову.

– Не собираетесь?

Жозетта покачала головой.