– Политические противники Данте. Его обидчики. Перо Данте Алигьери разило не хуже меча. Согласны?

– Sì, – задумчиво ответил Эцио. – Неплохой способ отмщения.

Ему не хотелось возвращаться в реальность, но скорое путешествие все равно занимало его мысли. Однако прежде надо дождаться известий от Сулеймана… при условии, что принцу можно доверять. И тем не менее мысли Эцио потекли спокойнее. С какой стати Сулейману его предавать? Ассасин снова сел, взял «Божественную комедию» и раскрыл там, где окончил чтение.

– Эцио. – Голос Софии звучал неуверенно. – Где-то через месяц я намереваюсь съездить в Адрианополь. Там открылась новая типография.

Откуда эта застенчивость в ее голосе? Может, она наконец-то заметила, как мягко и почти нежно он всегда разговаривал с ней? Может, догадалась, что его все сильнее… тянет к ней? Обрадованный этим, он ответил нарочито беспечным тоном:

– Думаю, вы получите большое удовольствие от поездки.

– Видите ли, путь туда займет дней пять или шесть, и мне понадобится сопровождение.

– Prego?

София смутилась:

– Простите. У вас ведь полно своих дел.

Теперь уже смутился он сам:

– София, я бы с радостью стал вашим провожатым, но мое время истекает.

– Это справедливо для каждого из нас.

Эцио не знал, как ответить, поскольку фраза Софии имела несколько значений. Он промолчал, думая о двадцатилетней разнице в возрасте.

София углубилась было в карту, но тут же снова подняла глаза:

– Я почти расшифровала последнее направление, однако сейчас я вынуждена отложить работу. Есть одно дело, которое мне нужно успеть сделать до захода солнца. Задержка в один день не будет для вас критична?

– Я чем-то могу помочь?

Она потупила взгляд:

– Может, это глупо… но мне нужен букет живых цветов. Предпочтительно белых тюльпанов.

Эцио встал:

– Я достану вам эти цветы. Nessun problema[65].

– Вы уверены?

– Передышка мне не помешает.

– Bene![66] – тепло улыбнулась София. – Давайте встретимся в парке к востоку от Айя-Софии. Цветы в обмен… на информацию!

Цветочный базар притягивал веселой пестротой красок и ароматов. Поблизости не было ни одного янычара. Эцио прошел это великолепие вдоль и поперек, однако нигде не увидел даже скромного букета белых тюльпанов.

– Вижу, вы при деньгах, но не знаете, на что их потратить, – крикнул ему один из торговцев. – Может, я подскажу?

– Я ищу тюльпаны. Белые. У вас они есть?

– Увы. Закончились. Могу предложить цветы не хуже, – ответил торговец.

Эцио покачал головой:

– Я выполняю поручение другого человека.

Торговец задумался, потом наклонился к Эцио и тоном заговорщика прошептал:

– Так и быть, я выдам вам свой секрет. Белые тюльпаны, которыми я торгую, я собираю возле ипподрома. Честное слово. Можете сходить туда и убедиться.

Довольный, Эцио улыбнулся, вынул кошелек и щедро вознаградил торговца за столь ценные сведения.

– Grazie, – пробормотал он и быстро покинул базар.

Он почти бежал по жарким от солнца улицам. Торговец его не обманул. Среди травы, окружавшей беговую дорожку, в изобилии росли белые тюльпаны. Эцио выдвинул скрытый клинок и срезал их столько, сколько, как он надеялся, было нужно Софии.

Имперский парк, раскинувшийся к востоку от Айя-Софии, был причудливым смешением участков геометрически правильных садов, устроенных на европейский манер, и нетронутых зеленых лужаек с рощицами и мраморными скамейками. Укромные уголки как нельзя лучше подходили для уединенных встреч. В одном из таких уголков Эцио и нашел Софию.

Она устроила небольшой пикник, однако угощение было отнюдь не турецким. Эцио это понял, едва взглянув на еду и напитки. Непостижимым образом Софии удалось раздобыть блюда, привычные для их родных городов. Здесь были moleche[67] и rixoto de gò[68] из Венеции и флорентийские panzanella[69] и salame toscano[70]. К этому София добавила фиги из Тускула, оливки из Пичено, а также блюдо печенья и куски палтуса. Запивать все это великолепие им предстояло вином фрескобальди. Рядом с аккуратно расстеленной белой скатертью стояла плетеная корзина с поднятой крышкой.

– Что все это значит? – спросил восхищенный Эцио.

– Подарок. Садитесь.

Эцио поклонился, отдал ей цветы и сел.

– Какие чудесные тюльпаны, – улыбнулась София, принимая громадный букет.

– Уж какие сумел найти, – ответил он. – И не думайте, будто я не понимаю, каких трудов вам стоило устроить этот пир.

– Мне захотелось отблагодарить вас за то, что позволили мне сыграть маленькую роль в вашем приключении.

– Я бы не назвал ее маленькой. Поверьте, без вас мое приключение могло бы затянуться.

– Эцио Аудиторе, вы – настоящая загадка, – тихо засмеялась София.

– Прошу прощения. Я доставил вам неприятности?

– Все в порядке! – снова засмеялась она. – Это… притягивает.

Эцио не знал, как ему отвечать на подобное признание, и потому взялся за еду.

– Выглядит очень вкусно.

– Что ж, рада была стараться.

Эцио улыбнулся. Ему не хотелось нарушать праздничность момента, но на его мысли вдруг пала невидимая тень. Нельзя праздновать раньше времени и питать надежды, которые могут не сбыться. Он перестал улыбаться. София тоже сделалась серьезной.

– Вам удалось расшифровать местонахождение последней книги? – спросил он, маскируя свое нетерпение за беззаботностью тона.

– Ах да, шифр, – игриво ответила София, и у него отлегло от сердца. – Да, я все сделала. Еще несколько часов назад. Но прошу вас немного потерпеть. Скоро вы его получите.

Она посмотрела на Эцио так, что все его внутренние барьеры были разом сметены.

Добраться до последней книги оказалось труднее, чем до предыдущих. Никколо Поло ухитрился спрятать ее не где-нибудь, а на фасаде Айя-Софии, над большой закругленной аркой, находившейся перед главным куполом бывшего христианского храма.