конце концов, я же маг, и мне необходимо ставить опыты, — громко воскликнул Стефан и добавил совсем тихо, — я попрошу учителя Эхо помочь мне вытянуть из него информацию. Может быть он даже исцелит его язык, поскольку с отрезанными частями тела я пока не умею работать. Поэтому очень тебя прошу, внимательно следи за всеми слугами и стражниками, чтобы после того как наш пленник будет доставлен сюда, чтобы никто из них не поднимался на второй этаж. И пусть Ривас помогает тебе. Он не силен в боевых искусствах, но очень внимательный и надежный».

Зенмар молча кивнул и громко ответил: «Господин! Я понял, пленник будет сейчас же доставлен для проведения опытов!»

Он быстро удалился, и спустя пару минут двое стражников в сопровождении Риваса принесли на носилках связанного по рукам и ногам пленника. Несчастный мычал и мотал головой, дергался, пытаясь освободиться от пут. Похоже он каким-то чудесным образом уже понял, что его ожидает, и пытался сопротивляться, что есть мочи.

Стефан молча подошел к нему и произнеся заклинание, остановил время пленника. Стражники вместе с Ривасом молча удалились.

Решение оказалось довольно простым: Ривас уселся на лестницу черного хода, ведущую в сад, и никого не пропускал мимо себя, кроме разве что кота. Когда Мари хотела его обойти, сказав, что мантия господина готова, он сказал ей, что до самой поездки она дяде Стефану точно не пригодится, и пусть Мари не беспокоится и занимается своими делами. Мари смущенно улыбнулась, отступила и ушла.

Зенмар занял позицию возле широкой лестницы в гостиной и строгим взглядом молча останавливал всех, кто пытался пойти «заняться уборкой в верхних покоях». Противиться грозному командиру никто не осмелился. Даже Эдвард, возжелавший пойти отдыхать в свою комнату, возмущенно вздохнул, но в итоге, потоптавшись на месте, удалился отдавать распоряжения по поводу завтрашнего меню.

Как только все ушли, Стефан снова отправился к своему учителю, через минуту он спустился в сопровождении огненной искры и вошел в экспериментальную комнату.

Когда-то бывшее пустым, огромное помещение за прошедшие годы было уставлено широкими столами в центре и высокими шкафами вдоль стен. На окнах появились плотные бардовые портьеры с золотыми кисточками — каприз Эдварда. Возле широких занавешенных окон были расставлены кресла и пара уютных диванчиков, приглашающих отдохнуть.

Эхо вернул себе настоящую форму и внимательно посмотрел на связанного пленника. Он мягко приложил ладонь к его голове и оглянулся на Стефана. Тот молча кивнул и запустил время лежащего человека. Пленник мирно спал, разные эмоции мелькали на его лице. То оно искажалось в смертельном ужасе, то блаженно расслаблялось, наконец, стало серьезным и сосредоточенным. Эльф протянул вторую ладонь к своему ученику и также аккуратно положил ее тому на лоб.

Перед глазами Стефана стали мелькать разные картинки. Вот парень, оставшись круглым сиротой, очутился в тюрьме за мелкое воровство, потом его освободили и заставили выполнять разные поручения за хлеб, одежду и крышу над головой. Как он постепенно втягивался в преступный мир, и, в конце концов, совершил свое первое тайное убийство. Множество других событий мелькало перед взором пожилого мужчины, но вот, наконец, появилось лицо Претора. Парень и еще несколько человек стояли на коленях перед лордом и слушали его приказания. Мужчина не слышал конкретных слов, но почему-то понял, что речь шла о нем самом, о слежке и добыче каких-то сведений. В самом конце он увидел одного из своих слуг, который склонился над связанным пленником и что-то прошептал тому на ухо, от чего раненый едва не подскочил и чуть не обмочился от страха.

Сеанс закончился, эльф опустил руки, и Стефан пришел в себя. Сразу после этого, эльф, снова превратившись в огненную искру, быстро улетел на свой чердак.

Примерно через час несчастный пленник проснулся и в ужасе обнаружил себя в грязной канаве. Руки и ноги его были развязаны, а раны исцелены. Он испуганно огляделся, никого вокруг не обнаружив, осторожно выбрался из канавы и побрел в неизвестном направлении.

Судьба подслушивавшего слуги была немного иной. Хотя обязанности свои он исполнял исправно, ему без каких-либо объяснений выдали месячное жалование и приказали собрать свои вещи и удалиться из усадьбы на все четыре стороны.

Приём

На следующий день после завтрака, как обычно, Стефан обретал новые знания и тренировал свои навыки на чердаке. После занятий, наскоро отобедав, он и все остальные быстро собрались и отправились в путь.

Перед выходом мужчина, пристально оглядев свою свиту, строго объявил: «Мы должны проехать по улицам, как столичные гости, степенно и вызывая у всех встречных восхищение. А на территорию Претора мы войдем с достоинством членов императорской семьи, гордо и высокомерно, чтобы он понял, что с нами шутки плохи. Напоминаю, ни перед кем не кланяйтесь!!!»

Процессия выглядела очень торжественной. Впереди на гнедом скакуне восседал, закованный в блестящие латы, Зенмар. Он бдительно поглядывал по сторонам и строго указывал всем встречным пешеходам и повозкам отойти в сторону и освободить дорогу. Все послушно сворачивали на обочину и почтительно останавливались.

Следом за ним, выдерживая дистанцию примерно в десять-пятнадцать метров, следовала свежевыкрашенная, и оттого выглядящая еще более ярко карета. Графские гербы уже давно были стерты. Когда речь зашла о том, как идентифицировать в дальнейшем карету, Стефан не нашел ничего лучше, чем выдать Зенмару свиток с печатью, и приказал эту печать в увеличенном масштабе нанести на дверцы кареты. В итоге грязно-серая выцветшая в прошлом карета обрела глубокий черный цвет и с боков была украшена золотыми гербами с изображением кота в лучах заходящего солнца.

Замыкали шествие верхом на лошадях два, полностью экипированных в сверкающую броню, стражника.

Потрясенные великолепным зрелищем горожане изумленно переглядывались и спрашивали друг у друга, о том, кто это проехал. В прошлом жители города избегали посещать замок графа Изука, поэтому бывшего начальника замковой стражи мало кому довелось видеть воочию. Карету графа многие видели и знали, но из-за ее полного преображения, никто не узнавал, поэтому люди строили различные догадки. Стефан, как правило, всегда по городу ходил в повседневной охотничьей одежде и чудеса на публику не демонстрировал, поэтому большинство тех, кто его знал, продолжали считать его бывшим сапожником. Гулял он, обычно, пешком, либо в одиночестве, либо в сопровождении пары слуг, поэтому никто даже предположить не мог, что нарядный господин