– Она… признала, что могла ошибиться, – наконец, пробормотал Адриан, и Нове нетрудно было додумать все, чего он не стал договаривать.

Убедить Данну не удалось. Ее по-прежнему стоило опасаться, но Нова надеялась, что эта опасность не слишком велика, по крайней мере, в ближайшее время.

Ей следовало сосредоточиться на решении других вопросов. Например, как спасти Аса от надвигавшейся казни.

И почему, несмотря на угрозы и коварные замыслы, Нарцисса Кронин решила выдать себя за нее?

– Адриан, – Нова нарушила молчание, когда из густого тумана уже начал проступать силуэт Гатлона, – а Аса Анархию все-таки собираются казнить?

Он снова повернулся к ней, но на этот раз Нова постаралась не встретиться с ним взглядом, чтобы он не заметил страха в ее глазах.

– Да, – кивнул Адриан. – На презентации Агента N, после того как нейтрализуют остальных заключенных Крэгмура. Совет убежден, что это лучший способ показать всему миру, что… ну, что Отступники не потерпят разгула преступности и анархии.

Нова скрипнула зубами. Уже не в первый раз она задавалась вопросом, понимал ли Адриан, насколько тесно связаны представления Совета о преступности и анархии с ее представлениями о свободе и независимости.

Впрочем, это не имело значения. В тюремной камере Крэгмура у нее было достаточно времени на раздумья, так что в Гатлон она возвращается с новыми идеями и планами. И даже с кое-какими новыми идеалами.

Там, в тюрьме она начала мечтать о такой жизни для себя и других, которая не была похожа на картины будущего, которые она прежде осмеливалась рисовать в воображении.

Но прежде всего ей нужно было найти способ вызволить Аса. Нельзя было допустить, чтобы его убили. Она была обязана спасти его, как много лет назад он спас ее.

Над волнами и туманом раздался оглушительный рев береговой сирены. Было раннее утро, и огни города едва мерцали в пропитанном влагой воздухе. Оранжевые прожекторы освещали очертания пристани, к которой вскоре должен был причалить катер. Прищурившись, Нова смогла различить на пирсе несколько неясных фигур, но кто они, понять было трудно. На краткий миг ей представилось, что ее встречают родные. Самые близкие люди, заменившие ей семью. Хани. Лерой. Фобия.

Нет, Фобия, пожалуй, все-таки был не настолько ей близок.

А может, даже Руби и Оскар. И даже Данна – Нове нравилась эта бесшабашная девчонка, хотя та и относилась к ней с подозрением. А еще Макс, вспомнила Нова. Ее саму поразило то, что в этой мысленной картине неожиданно появились даже Саймон Вествуд и Хью Эверхарт. Семья, которая ждала ее возвращения. Любая семья.

Она вздохнула, понимая, что все эти мечты – так или иначе – несбыточны. Она была уверена, что такого будущего ей не дождаться.

Теплая и сильная рука скользнула по ее кисти, смяв бумагу вокруг букета. Нова повернула ладонь, и их пальцы переплелись.

– Нова…

– Я тебя простила, – шепнула она Адриану с улыбкой. – Спасибо, что не бросил меня.

Морщинки у него на лбу медленно разгладились, лицо смягчилось от облегчения. Она сжала его руку, он ответил на пожатие, и тут она заметила припухлость на его запястье. Приподняв рукав, Нова увидела на его предплечье повязку.

– Что это у тебя?

– Ничего, – ответил он. Слишком поспешно.

Нова нахмурилась.

– Правда, ничего особенного, – поморщился Адриан. Я… решил попробовать кое-что новое. Вот, смотри, – он немного сдвинул повязку.

Там, где Нова ожидала увидеть рану, оказалась… татуировка. Судя по всему, совсем недавняя. Поверх черных чернильных линий запеклись корочки, а кожа вокруг рисунка опухла и покраснела.

Нова поднесла его руку к сероватому свету, льющемуся из иллюминатора. Татуировка была в виде башни замка на вершине холма. Поверх стены едва виднелась верхушка сердца, а травянистый склон у подножия башни был усеян упавшими стрелами.

– Хмм… – сказала Нова, не совсем понимая, как на это реагировать. – И что это значит?

– Защита, – смущенно отозвался Адриан, поправляя повязку. – Я… – он откашлялся, – не так давно мне пришло в голову, что, возможно, я могу применять свою силу и к татуировкам. Понимаешь, на самом деле неважно, чем я рисую: маркером, мелком, карандашом или красками… Так почему бы не татуировка?

– Ты сам ее сделал?

– Да. Понимаю, это может показаться притянутым за уши, но… я решил попробовать и посмотреть, что получится.

– Что именно попробовать?

– Проверить, смогу ли я сделать себе татуировку, которая будет… больше, чем просто татуировка, – он поправил повязку и опустил рукав. – Я подумал, что это может пригодиться в бою. Я мог бы использовать ее для защиты, если понадобится.

Нова пристально вглядывалась в Адриана, не совсем уверенная, что понимает.

– Значит… ты наколол на руке башню для эксперимента, как попытку… попытку чего? Скажи еще раз.

– Ну, если это сработает, – Адриан солнечно улыбнулся, – у меня как бы появится еще одна суперспособность. Теоретически я смогу с ее помощью окружать барьером себя и тех, кто рядом, чтобы отражать атаки других Одаренных.

Нова прислонилась к иллюминатору.

– Это… интересная теория.

Адриан снова закашлялся, и у Новы сложилось впечатление, что он чего-то недоговаривает.

– Посмотрим, как пойдет. Нужно, чтобы все окончательно зажило, так что проверку устроим через пару дней.

– Ты ни с того ни с сего взял, да и наколол на собственной руке средневековый замок – и, похоже, тебя это нисколько не напрягает?

Адриан усмехнулся, и, казалось, хотел добавить еще какое-то объяснение, но заколебался.

– Ну, а еще, – решился он, наконец, – с татуировками парни выглядят крутыми, разве нет?

– Ах, ну тогда все ясно, – рассмеялась она.

Рев двигателей внезапно стих. Нова и не заметила, как они подошли к пристани. Туман почти рассеялся, открывая вид на здания вдоль пирса и небоскребы вдали. Из-за горизонта выглянуло солнце, прорезая лучами остатки тумана.

Сжав букет, Нова вслед за Адрианом сошла с катера. Она была разочарована, поняв, что среди слоняющихся по пристани фигур нет ни одного из тех так называемых близких людей, которых она себе нафантазировала. Все эти люди были ей незнакомы: чиновник из Отступников, попросивший ее подписать документ о том, что она благополучно возвращена на материк после освобождения; докер, швартовавший катер, и журналисты.

Несколько десятков репортеров и фотографов уже щелкали Нову со всех сторон и выкрикивали вопросы, сливавшиеся в неразличимый гул. Обняв ее за талию, Адриан потащил Нову прочь.

– Ты не обязана с ними разговаривать, – прошептал он ей на ухо. Нова задумалась, сколько же газет и таблоидов в ближайшие дни напечатают эту фотографию: Адриан Эверхарт что-то шепчет на ухо девушке, которую еще вчера подозревали в том, что она – сама Кошмар… Не говоря уж о желтых хризантемах. Вспыхнув, она изо всех сил старалась не обращать внимания на крики за спиной: