На лице его заиграла мальчишеская улыбка.

– Ловлю на слове, Hasi, – сказал он и махнул рукой в сторону лестницы: – Деймиан в подвале.

– А как ты пробрался? – спросила я, стуча каблуками по полым металлическим лестницам. – Ты сделался невидимым или отвел всем глаза?

Я почувствовала, как он разочарованно качает головой.

– И откуда ты берешь все эти глупости о Темных, ума не приложу. Я не могу становиться невидимым, Hasi. Я просто позаимствовал пропуск у одного из работников.

– Фи, как неинтересно. А мне нравилось думать, что ты можешь становиться невидимым. А как же этот фокус с волосами? Ты ведь можешь обернуться стариком со смешными седыми волосами на голове, как в фильмах про Дра-кулу?

Он открыл стальную дверь с табличкой «Произведения древнего искусства: хранилище». Его губы скривились, хотя он и не хотел поддаваться на мои колкости.

– Я бы предпочел обсудить с тобой свои возможности позже, Hasi. А сейчас нам надо сосредоточиться на Деймиане и на задании, которое нам предстоит выполнить.

– Тебе виднее, – удивленно сказала я, проходя вслед за ним вниз по ярко освещенному проходу. Один или двое из работавших в отделе бросили на нас удивленные взгляды, но я нацепила на лицо ту же деловитую маску, что и Адриан, и лишь поправила пропуск, который висел на груди.

Адриан остановился перед еще одной дверью, нервно осмотрелся по сторонам, прежде чем открыть ее, и махнул мне рукой. Я задержалась лишь на несколько секунд, готовя себя внутренне к тому, что мне предстоит там увидеть. Несмотря на минувшее время, воспоминания о трагедии были все еще сильны во мне. Я действительно не хотела столкнуться с подобным снова.

– Hasi, – мягко позвал меня Адриан, его пальцы массировали мне шею. Сожаление в нем все еще было сильно, но надежда была сильнее.

Я кивнула:

– Ладно, давай сделаем это.

В комнате было темно, но Адриан включил свет, когда я прошла не больше пары шагов. Я оглянулась, когда он подтащил деревянный ящик к двери.

– А ты не можешь просто закрыть ее? – спросила я, потирая руки через жакет. В комнате было прохладно, словно кондиционеры работали в режиме охлаждения. Не знаю, чего я ожидала, но комната оказалась именно тем, что и гласила вывеска, – складом. Вдоль стен с пола до потолка тянулись металлические стеллажи, заставленные коробками, деревянными ящиками с наклеенными бирками, гласящими о содержимом, идентификационном номере и дате консервации. В дальнем углу к стене прислонили длинный деревянный ящик, за ним виднелись три ящика поменьше. Мальчика нигде не было видно.

– Мне пришлось взломать замок. Ты можешь заколдовать дверь?

Я продолжала растирать руки, оглядываясь на длинный ящик. Я сделала пару шагов к нему и замерла. Казалось, холод исходил от него. Помимо этого, от ящика исходило что-то еще – знакомое чувство благоговейного трепета и ужаса.

– Вряд ли, – сказала я, сгорая от желания держаться подальше от ящика или, что еще лучше, схватить Адриана и бежать из музея. – Там Деймиан, верно?

– Да. – Голос Адриана был настолько лишен каких-либо эмоций, что я невольно отвела глаза от ящика и посмотрела на него.

Его глаза были бледны, как молодая луна.

– Он мертв?

– Нет. Он погружен в то, что вы, ученые, называете временным прекращением жизненных функций. Он не жив, но и не мертв.

Я поежилась и снова посмотрела на ящик.

– Это то, что могут вампиры, или это дело рук Асмодея?

– И то и другое. Ты должна помочь ему, Hasi. Ты его единственная надежда.

– Я знаю, – сказала я, начиная потеть, несмотря на холод. – И я сделаю все, что смогу, Адриан, чтобы помочь твоему племяннику. Но это очень сложно. – Он начал говорить что-то, но я прервала его. Мне нужно было, чтобы он понял, ито я не трушу. Точнее, дело было не только в этом. – Здесь все пропитано Асмодеем. Меня от этого тошнит. Все как в ту ночь, когда я пыталась снять проклятие с проклятой плащаницы и поднялся Асмодей и забрал Бет. Боюсь, я и сейчас все испорчу. Я не хочу, чтобы Деймиан умер. И… я сама тоже не хочу умирать, не хочу превратиться в овощ.

– Деймиан не умрет, потому что ты ничего не испортишь. – Адриан обнял меня и прижал к своему крепкому и такому надежному телу. Его сознание было открыто для меня, и я чувствовала его уверенность во мне. Он влил в меня силу и целеустремленность, успокоив мои расшалившиеся нервы. – С тобой все будет хорошо. Кольцо защитит тебя. У него много свойств, и пока ты колдуешь, оно не даст тебе навредить ни окружающим, ни себе. Я знаю, ты справишься, Hasi. Это то, ради чего ты живешь на свете.

Я прижалась на мгновение к нему, впитывая его тепло, его решимость и силу, греясь от его уверенности. Затем я кивнула, отступила на шаг, достала кольцо из-под свитера и надела его на палец.

Снова стало тепло, гораздо теплее, чем можно было ожидать. С кольцом на большом пальце я повернулась к ящику. Адриан обошел меня и встал рядом с ним. Я кивнула. Он оторвал крышку, открывая взору тело маленького мальчика, уложенного в солому. Глаза мальчика были закрыты, лицо застыло, словно покрытое воском. Если бы Адриан не сказал, что он жив, я готова была бы поклясться, что он мертв. Переборов желание убежать из комнаты, я заставила себя сделать шаг к ящику. Тело била постоянная дрожь от холода, который снова окутал меня, проникая в кости, замедляя кровь, замедляя биение сердца…

– Hasi!

Я очнулась от транса благодаря резкому окрику Адриана. Я поняла, что это до меня дотянулись эманации проклятия временного прекращения жизненных функций. Было так холодно, что это причиняло боль. Мои суставы заскрипели, когда я отошла на шаг, все тело пронизывали иглы боли. Но я, не обращая внимания на боль, наклонилась ближе, чтобы изучить узор проклятия, которое опоясывало мальчика.

– Книгу. – Я не посмотрела на Адриана, а только протянула руку. Я слышала, как он достал книгу из ранца, и почувствовала, как кожаный переплет лег мне в ладонь. Я нашла нужную страницу, на которой объяснялось, как снимать тюремное проклятие Повелителя демонов. Кольцо удавкой затянулось на пальце, когда я начала читать заклинание, рисуя символы очищения поверх рун проклятия. – Да будет благословен тот, кто связан. Силой моего искусства да переменится то, что сотворено. Да будет освобождено дитя моей кровью. И обниму я тебя любовью, и укрою защитой во всех мирах.

Кольцо сжалось еще сильнее, пока мои слова висели в тишине. Я почувствовала, как Адриан придвинулся ближе к мальчику. Я боялась, что это лишь игра моего воображения, но мне показалось, что плоть Деймиана теряет налет воска.

– Да пребудет с тобой благословение сие, – пробормотала я и провела рукой по проклятию. Рунический узор побагровел, вспыхнув огнем, затем слегка потемнел, остывая до насыщенного фиолетового оттенка. Кольцо вдруг сделалось тяжелым и потянуло мою руку вниз до тех пор, пока пальцы не коснулись изначальной точки узора. Я едва не отдернула руку от холода, который пополз вверх по руке, сдерживая инстинкт самосохранения. Адриан рассчитывал на меня, я должна спасти его племянника. Я не могла смалодушничать в этот ответственный момент. Прикусив до боли язык, я повела палец вверх по узору, распутывая его поворот за поворотом. Проклятие вспыхивало там, где его касался мой палец, и растворялось в воздухе. Боль поднималась по руке, впиваясь в тело с такой силой, что меня опять начало трясти. Мои пальцы дрожали на рунах проклятия. Я сражалась с болью, в любой момент ожидая, что она прольется в мой мозг. Но этого не случилось.