Когда Черри позвонила матери и, запинаясь, спросила, нельзя ли пожить у нее некоторое время, Венди не стала задавать лишних вопросов.

– Тебе всегда открыты двери, родная, – сказала она ласково, но Черри теплые слова казались приманкой для ловушки, из которой ей никогда не сбежать. Матери она сказала что-то невнятное о сокращении штата. Венди сочувственно покачала головой: «Не повезло», – и посетовала, что потерять и парня, и работу с разницей в несколько месяцев должно быть очень тяжело.

Черри жила у матери шесть недель и пока даже не начинала шевелиться в поисках новой работы и жилья. По правде сказать, она не знала, что ей делать. Целыми днями она гуляла вдоль трамвайной линии Ривз Корнер, где земля все еще была выжжена после пожаров во время бунтов, мимо маникюрных салонов и букмекерских контор, мимо магазинов «все по 99 пенсов», где с потолка свисали клетчатые хозяйственные сумки. На жаре сам асфальт как будто потел, источая кислый, липкий запах. Черри шла дальше и дальше в поисках вдохновения. Идеи, плана, знака, что ей делать дальше. Она хотела стряхнуть с себя апатию, вернуть боевой настрой и вспомнить об амбициях, которые были у нее полтора года назад, когда она устроилась работать в агентство. Она шла, в то время как ее мысли топтались на месте, мимо объявлений на входе агентств по безработице, дразня ее предложениями уровня «администратор, 7 фунтов в час». Отупляющие, беспросветные, лакейские вакансии.

Даже городская библиотека ни на что не мотивировала. Там было полно тунеядцев и бездельничающих студентов с их великими замыслами и нулевой силой воли. Черри не могла оставаться там с этими клоунами, этими неудачниками, ее место было в квартире на юго-западе Лондона, где она должна была планировать свою помолвку. Чувство несправедливости, утраты, упущенной возможности жгло ее.

Она ушла из библиотеки и беспомощно встала на улице, провожая взглядом мчащиеся мимо автобусы. Бесцельное существование угнетало ее. Она хотела пойти дальше, через Джордж-стрит и до самой станции Ист-Кройдон, но потом что? У нее не было денег на билет, да и куда ей было ехать? Она убегала только от самой себя. Черри развернулась и медленно побрела к дому.

Она надеялась успеть до того, как вернется ее мать. Не для того, чтобы встретить ее с работы, но из-за собственного ощущения, как будто она должна отработать свое проживание и питание, когда ей было нечем расплатиться. Она порыщет по холодильнику, забитому уцененными продуктами из гипермаркета, и приготовит что-нибудь к чаю. Венди опять станет нахваливать ее, что раздражало Черри, которая распознавала в этом попытки подбодрить ее.

– Ах, что это такое ты сегодня придумала? – спрашивала Венди, открывая духовку и картинно принюхиваясь. – Ты меня так балуешь, ты даже не представляешь, как здорово приходить на готовый ужин, когда целый день простаиваешь на ногах.

Они садились за стол, и Черри старалась, чтобы темы разговоров ограничивались новостями из магазина. Сколько сотрудников ушли на больничный, новое видео дочки Холли на «YouTube» (где она поет гитарную балладу), и помогла ли акция на сковородки привлечь новых покупателей. Обычно после этого Черри мыла посуду, а ее мама смотрела «Жителей Ист-Энда». Черри не выносила находиться рядом с телевизором, когда шел этот сериал, как очередная попытка умножить ее на ноль, и она предпочитала оставаться одна.

Но сегодня к ней на кухню пришла Венди.

Черри удивленно подняла голову. Она слышала, как из гостиной доносилась музыка заставки.

– Ты разве не смотришь свой сериал?

– Через минуту, родная. – Венди засмущалась, и у Черри в голове зазвенели тревожные звоночки. Неужели мать попросит ее съехать? – Я тут подумала… ты весь день одна, родная. Это не может идти тебе на пользу. Особенно когда, ну, ты понимаешь, все так свежо…

Черри застыла, а ее мать поторопилась продолжить:

– Я надеюсь, ты не станешь возражать, что я взяла на себя смелость поговорить с менеджером, рассказала немного о тебе, какая ты умная и все такое, в общем, у нас на работе открывается вакансия. В отделе игр и технологий, – уточнила она, как будто это была большая удача.

Черри отпрянула. Работа в супермаркете? Такого мнения была о ней родная мать?

Венди заметила выражение ее лица.

– Я знаю, это совсем не то, чем ты занималась раньше, но тебе и не нужно надолго у нас задерживаться. Пусть это будет твой перевалочный пункт.

Черри должна была быть помолвлена с доктором, наследником многомиллионного состояния, у которого был свой трастовый фонд и вилла во Франции.

Венди расценила ее молчание как положительный знак.

– Или можешь построить там карьеру. Способных людей видно издалека, и тебя быстро повысят.

Да она лучше умрет, чем будет работать в супермаркете. Ее самооценка была втоптана в грязь. Черри вытерла руки. Нужно сохранять спокойствие и не грубить, не то жить здесь станет невыносимо.

– Хочешь чаю?

– С удовольствием. Ну так… что скажешь?

Черри сделала вид, что обдумывает.

– Может быть. Но я хочу сначала попробовать другие варианты.

Венди улыбнулась.

– Ну разумеется. Но если захочешь встретиться с менеджером, я все устрою, – она щелкнула пальцами, – вот так.

– Спасибо, мама. Давай я принесу тебе чай в комнату, ты пропускаешь сериал.

Венди послушалась, и как только она ушла из кухни, по щеке Черри скатилась слеза. Она быстро смахнула ее – красные глаза только вызовут лишние вопросы – и принесла матери чай, после чего сослалась на головную боль и сказала, что хочет полежать у себя в комнате.

Она легла на кровать и поняла, что достигла самого дна. Может, ей и было нужно достичь этой точки, чтобы в ней снова проснулась воля к жизни, потому что теперь Черри не сомневалась, что обязана отсюда выбраться. И первым делом нужно было выбросить из головы фантазии о несостоявшемся будущем. Прекратить оглядываться назад и думать, где бы она сейчас была, если бы Дэниел был жив. В памяти всплыла его квартира, и Черри со злостью отмахнулась от воспоминания. С этим было покончено. Пришло время забыть Дэниела раз и навсегда. Он умер. И ей пора закрыть эту главу.

Среда, 12 августа

Чем больше проходило времени, тем спокойнее Лора себя чувствовала. Она даже начинала забывать о своем поступке. Мог пройти день или даже два, и вдруг она ловила себя на мысли, что ни разу не вспоминала о нем за это время. Иногда, в особенно удачные дни, ей удавалось убедить себя, что этого вовсе не было. Все улетучивалось, как сон.

А время было неумолимо. Если ее обман всплывет через десять, двадцать лет, когда у Дэниела будет новая работа, новая девушка, жизнь к тому времени настолько уйдет вперед, что они только посмеются. Возможно. Уж точно это утратит остроту, которая притуплялась с каждым проходящим днем.

Она зашла на сайт агентства через два дня после того, как опубликовала сообщение, и имя Черри оттуда уже убрали. Тогда Лора отважилась позвонить. Попросила к телефону Черри и услышала в ответ, что та здесь больше не работает. Облегчение она испытала колоссальное. Даже Изабелла заметила перемену в ней.