– Новолуние, – произнесла она беззаботно.

Свет не горел ни с одной, ни с другой стороны, насколько хватало глаз. Они были совершенно одни в этом месте вне пространства и времени. Все могло случиться так просто. Лора выходит в сад, подходит слишком близко к провалу, оступается, поскальзывается, падает. Черри содрогнулась. Это действительно очень опасно, подумалось ей неодобрительно. Она мысленно прошлась по всем уликам. Место преступления было темой для нее новой, которую не помешало бы изучить заранее, но она повидала достаточно детективов, чтобы понимать, что к чему. Дэниел спал, он подтвердит ее алиби. В доме она трогала дверцу холодильника, бутылку сока, стакан, ручки раздвижной двери, и все. Она помнила все с кристальной ясностью, и ни секунды не сомневалась, что сможет восстановить каждый свой шаг с точностью до миллиметра, когда вернется в дом. Она как будто видела свои движения со стороны, как будто ее самой на самом деле тут не было, а ее второе «я» удостоверится, чтобы Черри покинула дом бесследно и безопасно. Она бросила последний взгляд на окна. Черные пустые глазницы, все до единого, шторы задернуты, как будто намеренно хранят себя в неведении. Зло не творится на элитных улицах.

Лиса прошмыгнула в сад из-за ограды, протиснувшись в щель между досок, одна из которых, кажется, была сломана. На долю секунды Черри показалось, что это была ее лиса из Тутинга, но она отмахнулась от этой нелепой мысли. Прежде, чем лиса пересекла сад, Черри вскинула руки и, открыв рот в беззвучном рыке, как разъяренный зверь бросилась на Лору, у которой вдруг перекосилось лицо, искаженное ужасом, и она инстинктивно отступила назад, уклоняясь от атаки.

Раздался крик:

– Нет! – и Черри в недоумении обернулась и увидела Дэниела, выбегающего из дверей.

Она потеряла равновесие в тот же момент, когда Лора стала в отчаянии размахивать руками, пытаясь уцепиться за что угодно, срываясь на крик. Крики доносились из ее собственного горла, поняла Лора. Она начала падать и почувствовала, как перегородки разлетаются из-под нее, но она не хотела умирать, она не могла умереть, и она отчаянно замахала руками, чувствуя на себе вес Черри, и она оттолкнулась и, упав руками и лицом в землю, поползла к дому, все еще крича от страха, когда услышала вдалеке глухой удар. Дэниел обнимал ее, и Лора, рыдая, прижималась к нему, зарываясь ему в плечо, ничего не соображая от ужаса. Как зверек или маленький ребенок она съежилась на коленях у своего сына, сначала от страха, что Черри придет за ней, только та почему-то не шла, но проходили секунды, и Лора стала понимать, что это был за звук.

Четверг, 14 января

Лора смотрела из окна, как представитель агентства недвижимости поставил табличку с объявлением о продаже напротив ее дома. Конечно, не «Хайсмит-энд-Браун», но в Лондоне было полно уважаемых агентств, которые были рады ухватиться за эксклюзивную возможность помочь ей сбыть этот дом с рук. Ни ей, ни Говарду он не был нужен после случившегося, а Говард даже не стал спускаться в подвал, просто оставил на откуп грузчикам упаковать все, что ему принадлежало, и переправить в его новый дом. Лора старалась не смотреть, когда его вещи, в окружении которых она жила долгие годы, увозили в Сент-Джонс-Вуд, где он делил дом с Марианной. Несколько недель спустя Дэниел переехал в свою квартиру – в другую, не в ту, где он жил с Черри, а туда, где не осталось воспоминаний о ней. Лора не возражала. Она и сама переезжала в мьюзхауз – относительно недалеко от дома Дэниела, чтобы они могли регулярно видеться, и достаточно далеко, чтобы жить каждый своей жизнью.

У нее ушло немало времени, но в конце концов Лора нашла в себе мужество спуститься в подвал. Пока она ехала в лифте, она вспоминала парамедиков, которые в тот день спустились сюда, чтобы унести Черри. Она не могла выбросить из головы, как она выглядела тогда, что они с ней делали. Черри была мертва, когда приехала «скорая». Лора знала это, потому что Дэниел спустился туда сразу же, проверить, может ли он чем-то помочь.

Теперь, конечно, там все было вычищено, но перед глазами все равно стояла Черри – не безжизненно распластанная на полу, а Черри в день барбекю, когда они с Лорой спустились сюда вдвоем и остались одни, и сейчас Лора испытала тревожное чувство, как будто ждала, что вот-вот услышит стук ее дорогих каблуков по полу. Стеклянную крышу починили, и Лора посмотрела вверх, вдруг почувствовала себя в западне и поспешила убраться оттуда, подняться наверх, в дом.

Полиция допросила ее и Дэниела, а также соседа, который слышал крики и выглянул в окно. Ключевым свидетелем стал Дэниел, потому что он непосредственно видел, как упала Черри. Он сказал полиции, что Черри оступилась. Она бросилась на его мать, чтобы испугать ее и вынудить упасть самой, но потеряла равновесие, когда повернулась в его сторону, и упала сама, столкнувшись с Лорой во время падения. Лора внимательно смотрела на него, когда он пересказывал ход событий сразу после случившегося, и понимала, что именно это он и видел. Его скорбный отчет совпадал с тем, что видел издали сосед. Судмедэксперту этого оказалось достаточно, чтобы вынести вердикт: смерть в результате несчастного случая.

Никто не видел. Никто. Лору колотило при мысли о том, что могло бы случиться, если бы что-то пошло не так. Мимолетное безумие. Конечно, его почти наверняка списали бы на самозащиту – ведь Черри в самом деле пыталась ее убить. Но Лора все равно молчала. Ей было страшно. Она не помнила момента, когда приняла такое решение. Вот что пугало ее до смерти. Вот отчего по ночам ей снились кошмары. Как она достигла этой точки. В кого она превратилась.

Она никогда этого не забудет. Но, может быть, когда-нибудь научится с этим жить.

Спасибо моему замечательному агенту, Гайе Бэнкс, которая наставила меня на путь истинный, спасибо Люси Фосетт за весь тот неисчерпаемый энтузиазм, который исходил от нее. Спасибо вам за все, что вы сделали для меня и продолжаете делать. Так же я благодарна Джоулу Готлеру, чьи слова поддержки навсегда останутся в моей памяти, Маркусу Хоффману, всем моим соратникам, живущих в самых разных уголках мира, а также отдельно – Мелиссе Махи, Альбе Арнау и Мэтью Гоулдену.

Моя глубокая благодарность Трише Джексон за ее блестящую проницательность и за то, что заставила почувствовать себя таким желанным гостем, а также команде в Pan Macmillan.

Также огромное спасибо Алисии Кондон и команде Kensington Books.

Барбаре Хайнциус, которая была там со мной с самого начала.

Вики Хилл, твоя исследовательская помощь была бесценной.

Моей семье: папе, Салли, маме, Райсу, Нилу, Тине, Лейле и Брандт. Ваша поддержка и переживания – всё для меня. Спасибо, Этти, за уроки гольфа.

Ливи и Клементина, вы всегда меня вдохновляете.

И спасибо моему самому близкому другу, Джонни, моему верному единомышленнику, за то, что позволил терзать свои уши моим бесконечным «А что, если?..»