Двадцать второе июня раскололо людей в этих местах, поставило их по разные стороны баррикад или сделало пассивными наблюдателями, желающими только одного: просто выжить в военном лихолетье, сохранить себя, свои семьи. Только удастся ли им это? Время, пришедшее на их общую землю, требовало определенного решения — с кем ты и за кого воюешь, а выжидание и стремление сохранить себя могло привести к предательству, заставить пойти по пути Филановича.

Есть ли у разведчика иной выход, кроме как доверить свою судьбу и жизнь, доверить свое задание этому немолодому, флегматичному на вид человеку? На кого он сможет еще опереться здесь, не имея ни явок, ни паролей, как выполнит задание, не обретя поддержки? Надо решаться.

— Какой из себя дед Матвей? — возвращая грамоту, спросил Антон.

Путко усмехнулся в седеющие усы и сжато описал внешность погибшего. Закончив, он в свою очередь спросил:

— Знак его, который у дома, знаете?

— Три улья, в среднем снята крышка. Вот, — Волков достал свое удостоверение на куске шелка.

— Приказывайте, — возвращая шелковку, просто сказал Макар.

— Срочно нужна провизия и патроны к ППШ. Сможете?

— Найдем, — заверил Путко. — Сала дадим, хлеба, картошки, огурцы соленые остались, копченинки свиной немного есть. С патронами труднее, но тут бои шли, пацаны деревенские лазили, собирали. Поговорю, думаю, найдутся и патроны. Можно немецкие?

— Можно. И еще нужны радиодетали, паяльник и спокойное место для работы.

— Место найти проще всего, — задумался Макар, — паяльник тоже, а вот детали… Какие детали нужны? И что еще надо, говорите сразу.

— Сразу не получится, — Антон заметил появившуюся на улице женщину с пустыми ведрами и увлек Макара в тень баньки, подальше от чужих глаз. — Давайте так: собираете провизию и патроны, потом приходите на опушку. Я буду ждать. Уйдем подальше в лес, там и обговорим остальное. Сколько вам нужно времени?

— Часа два, а то и три.

— Семья ваша где?

— Старший в армии, вестей нет, — вздохнул Путко. — Жена с дочкой к теще ездили, только вчера вернулись. Голодные, грязные, зато живые. Отсыпаются.

— Поторопитесь, — взмахнув на прощанье рукой, Волков, неслышно ступая, ушел. Мелькнула в зарослях бурьяна его русая голова, шевельнулись ветви кустов, и он пропал из виду.

Немного постояв — уж больно неожиданным оказался визит незнакомца, который оказался разведчиком капитаном Хопровым, — Путко покурил в кулак, раздумывая, как успокоить жену, если она проявит ненужное любопытство, и как лучше выполнить просьбу капитана. Патроны и провизию он найдет, невелика проблема, а вот радиодетали… Где их взять? Если только озадачить все тех же вездесущих пацанов?

И еще вопрос: как, не привлекая чужого внимания, утащить в лес продукты и патроны? Вес не маленький, капитан, наверное, не один, а провизии нужно дать столько, чтобы хватило хотя бы на несколько дней. Ничего толком не придумав, Макар пошел в дом, решив, что дела сами покажут, как лучше поступить…

* * *

Вновь Костя ждал возвращения своего командира, теперь уже вместе с новыми товарищами. Его не покидала мысль: почему капитан не дал ему трофейного оружия? Даже Гнату оставил пистолет, а сам Костя так и ходит с гранатой в кармане и пустым автоматом. Все-таки непонятный человек капитан Хопров — скрытный, недоверчивый, принимающий странные решения. То к одной деревне ведет и там сам сдается немцам, то принимает под свою команду встреченную в лесу компанию и ведет их на дорогу добывать оружие, то двигает к другой деревне… Зачем? Что он здесь ищет? Вернее, что должен найти?

Надо что-то взорвать? Не зря же им дали при вылете взрывчатку. Но теперь и ее нет — погибший Зверев приказал бросить мешки и спасать рацию, которую тоже не удалось сохранить. Так зачем рыщут по лесу, выходя на дороги и к селениям, куда идут, с какой целью?

В том, что командир обязательно вернется, у Кости сомнений не было, но время ожидания тянулось страшно медленно, и он, коротая его, приглядывался к новым приятелям.

Участковый Кулик, посадив Настеньку на колени, что-то тихо ей рассказывал, баюкая голодного ребенка; Гнат, положив рядом с собой неразлучную дубину, улегся на спину, закинул за голову руки и глядел в небо; Ивась возился с пулеметом, разбирая и собирая его, щелкая замком затвора, вставлял и вынимал ленту. В стороне залег в кустах рыжий Сашка, выставив на солнце голую, покрытую конопушками спину. Ствол его карабина смотрел на лесную тропинку, ведущую к деревне.

— Чегой-то долго нет нашего капитана, — обернувшись, обеспокоенно сказал Сашка.

— Придет, — уверенно ответил Костя. — Он человек железный.

— Железныя ржавеють быстро, — желчно хмыкнул Гнат. — Про дураков, бывает, говорят, что они дубовые, а дуб чаще дольше железа живет. Вот так!

— Ладно вам, — цыкнул на них Алексей. — Расшумелись!

— Идет! — сообщил Тур, выбираясь из кустов.

Подошедший Волков быстро окинул всех взглядом, словно проверяя — все ли в порядке, потом скинул с плеч мешки, начал их развязывать.

— Тут хлеб, сало, табак, — сообщил он, — надо перекусить. Серый! Возьми. — Он протянул Косте небольшой тяжелый мешочек. — Патроны.

— Спасибо! — не сумев сдержать радости, Крылов широко улыбнулся.

Гнат уже успел постелить на землю лежавшее в мешке полотенце, выложил на него провизию и, обтерев клинок кинжала полой пиджака, начал резать сало, сладко причмокивая губами:

— Славный был порося, доброе сало дал.

— Чэрвень кончился, липень пошов, — пристраиваясь рядом, вздохнул Ивась. — Як у прокляту нядзелю пошла заваруша, так краю не видать. Бродим зверями по лесам… Дай хлебца, Гнат?

— Чего это? — кивнув на Ивася, спросил не понявший и половины слов Костя.

— А-а, — усмехнулся Сашка. — Местный говор. Чэрвень — месяц июнь, липень — июль, а нядзеля — воскресенье… Домой хочется, — откусывая сало, признался он. — Сады, яблоки начали зреть, вечера тихие. Невеста у меня там осталась…

— Таперь ишши другую, — смачно хрустя огурцом, хмыкнул Гнат. — Домой, думаю, не скоро возвернешься.

— Цыбух! Прекрати каркать! — не выдержав, взорвался участковый. — Надоели твои пророчества!

— А я чего, могу помолчать, — обиделся Гнат, кося глазом на капитана, разговаривавшего в стороне с радистом.

— Танковая рация подойдет? — спросил Волков. — Немецкая.

— Лучше бы нашу, — ответил Костя, — но попробовать можно. Только где она, эта рация, и где работать? Паяльник нужен, время…

— Постараемся найти все необходимое, — заверил Антон, возвращаясь к остальным. — Ну, где моя доля? Пока перекусите, а я отлучусь ненадолго.

И он, прихватив сало, хлеб и огурец, исчез в кустах.

— Опять тайны, — пробурчал Гнат, кладя руку на живот.