— Да мы подождем на улице, — упорствовал Шарль, не желая переступать порог.

— Да-да, на улице, — вторил ему Поль, всегда доверявший своему приятелю.

И только после того, как Жак, радуясь своей власти, дал им пару пинков, те оказались в доме.

— Наверх, господа, — Анри широким жестом пригласил гостей.

Грузчики, ступая так, словно боялись провалиться сквозь мрамор ступеней, поднялись на второй этаж. Гостиная окончательно добила их. Люстра с хрустальными подвесками, бра с рефлекторами, серебро и золото ослепили их. Больше всего поразило Шарля огромное зеркало, в котором он впервые в жизни увидел себя

Целиком. Он стоял, поворачиваясь то одним боком, то другим, рассматривая свою мощную фигуру.

— Теперь понимаю, почему меня любят женщины, — пробормотал Шарль, заглядывая себе на спину, туда, где красовалась продранная насквозь пелерина куртки.

Поль, зная о подвигах хозяина этого дома, не преминул воспользоваться случаем и, дождавшись, когда виконт на минуту покинул гостиную, заглянул в спальню.

— Шарль, иди сюда, посмотри, какая у него кровать! Шарль колебался недолго и вскоре его всклокоченная голова всунулась в приоткрытую дверь. Губы грузчика расплылись в сладкой улыбке.

— На такой кровати, Поль, и я не дал бы промаху.

— Тебя прежде нужно помыть, — ответил довольно брезгливый для рыночного грузчика Поль.

— Не знаю, как тебе, — отвечал его приятель, — а мне нравятся грязные женщины. Не люблю, когда они пользуются какими-нибудь снадобьями, чтобы перебить запах.

— Не снадобьями, а благовониями, — поправил более осведомленный в таких делах Поль.

— А по мне все равно. Все, что не пахнет здоровым телом, пахнет лекарством.

Тут взгляд Шарля привлекла маленькая фигурка богини любви, стоявшая на ночном столике.

— Покарауль здесь, — попросил он Поля, а сам на цыпочках двинулся в глубь спальни.

— Ты что, хочешь украсть? — забеспокоился Поль.

— По-моему, хозяин нам заплатил не слишком много, — отвечал Шарль, подбираясь к скульптурке, и маленькая серебряная фигурка тут же исчезла в его лапище.

— Зачем тебе она? — недоумевал Поль, разглядывая миниатюрную скульптурку, изображавшую обнаженную женщину.

— Подарю какой-нибудь красотке. Смотри-ка, как настоящая! — как ребенок радовался Поль, ковыряя округлые формы скульптурки грязным ногтем.

Шарль забрал свою добычу.

— Еще испортишь.

— Да нет, Шарль, я никогда не был груб с женщинами, это после тебя они вечно жалуются.

— А после тебя они знаешь на что жалуются? — тут же парировал Шарль, вогнав Поля в краску. — После тебя они приходят ко мне, и я даю им то, чего ты не смог дать.

— Да ладно тебе, Шарль, прячь скульптурку поглубже, а то придет виконт и застанет нас на месте преступления.

— А ты, Поль, не хочешь чем-нибудь разжиться?

— Нет.

— Почему?

— Я впервые в жизни почувствовал себя благородным человеком. Ну неужели, Шарль, ничего не проснулось в твоей душе, кроме как украсть голую бабенку?

Шарль при этих словах запустил руку в карман и погладил отполированное серебро скульптурки.

— Я и так чувствую себя благородным человеком всю жизнь, от самого рождения.

— А я ощутил это только сегодня. Надо же, меня выбрал своим секундантом сам виконт Лабрюйер! Он не доверяет никому — ни маркизам, ни баронам, ни графам. Наверное, предложи ему сам король быть секундантом, он, наверное, выбрал бы тебя и меня. Подобные мысли возвышают меня в собственных глазах.

Лицо Поля сделалось более одухотворенным, и он уже чувствовал себя в богатой гостиной хорошего дома вполне раскрепощенно. Но достаточно оказалось одного взгляда в зеркало — и ту же спесь слетела с Поля, как будто ее сдуло ветром.

— Да, — пробормотал он, — как хорошо, что у меня нет дома подобной штуки, глянешь — и все настроение испортится.

В гостиную поднялся Жак, неся перед собой плетеную корзину с бутылками вина. На локте у него болталась вторая корзина, полная всяческой снеди.

Глаза рыночных грузчиков теперь неотрывно следили за траекторией движения этих корзин. Шарль с Полем успокоились, облегченно вздохнув, только тогда, когда корзины прочно обосновались на столе. Жак молча выкладывал закуску и выпивку, а

Затем принялся расставлять приборы и бокалы. Шарль хищно облизнулся и уже решил для себя, каким куском мяса он завладеет, лишь только Жак покинет гостиную. Но слуга виконта Лабрюйера прекрасно разбирался в людях и уходить из гостиной до появления хозяина он не собирался. Не ускользнуло от его внимания и то, что дверь в спальню приоткрыта чуть больше, чем прежде. Зная повадки своих приятелей, Жак решил провести ревизию и сразу же обнаружил пропажу серебряной статуэтки.

Жак пристально посмотрел в глаза сперва Шарлю, потом Полю.Первым не выдержал коротышка.

— Я думаю, Жак, если ты на минутку выйдешь, то все будет в порядке.

Жак укоризненно покачал головой.

— А я-то думал, вы приличные люди.

— Жак, тебе померещилось, — сказал Шарль, сжимая статуэтку, лежавшую у него в кармане.

— Конечно, мне померещилось. Хорошо, ребята, я выйду и протру глаза. Надеюсь, когда вернусь, все окажется в порядке.

Такая щепетильность приятеля растрогала Шарля и он, вернувшись в спальню, страшно гордясь собой, расстался с добычей, напоследок погладив ее по самым привлекательным местам.

Удовлетворившись осмотром, Жак присел к столу. Шарль робко начал:

— Может, выпьем по стаканчику?

Поль укоризненно посмотрел на своего приятеля.

— Мы же в гостях, Шарль. Жак строго сказал:

— До возвращения хозяина ни к чему не притрагиваться. Это неприлично, Шарль, сразу видно, ты никогда не бывал в приличных домах.

— Да у меня, Жак, горло пересохло, мне даже говорить трудно.

— Так молчи. Поль облизнулся.

— А у меня наоборот, полный рот слюны, — и он вытер свои пухлые губы рукавом, — и ничего, сижу, терплю.

Говорить о чем-то, кроме как о выпивке и еде, у мужчин не было сил, слишком аппетитно смотрелись куски копченого мяса, фрукты и вино.

Наконец, внизу послышались шаги Анри. Виконт вошел в гостиную, держа в руках три шпаги. Все это с грохотом легло на пол перед камином.

Шарль, Поль и Жак стояли возле стола, точно находились в почетном карауле.

— Прошу к столу, господа, — любезно произнес Анри, указывая на стулья. — Жак, наполни бокалы.