Судебное заседание прошло ещё быстрее чем следствие, без зевак и хроникёров-репортёров. «Отморозок» «как с куста» получил десять лет строгого режима, Хотя все понимали, что он и половины не отсидит — или от передозы умрёт, или его «замочат». И то и другое — в его положении — сто процентная вероятность, дело только времени. Такие, и по такой статье… Хха! И пиши не пиши, заявляй не заявляй, кому он нужен со своей правдой, — два раза «хха»! Если кого из следователей и прокурорских и беспокоила профессиональная совесть, то в очень малой степени. Пусть скажет спасибо, что легко ещё отделался отморозок. Повезло. Мог быть и застрелен при попытке к бегству, например, в момент процессуально-следственных действий. Нет человека, нет проблемы Или по дороге в суд на пулю нарвался, или по дороге обратно. Идеи такие были… В принципе, если это он застрелил полковника, Гришанкова всё равно не воскресишь, а общественное мнение это успокоит. Если не он, всё равно хорошо — отморозок вовремя изолирован от общества. В любом случае правосудие торжествовало. К тому же, он, подонок, признал вину в содеянном… Чистосердечно и добровольно. Осужденный уже «на этапе», по дороге на зону.

Приехавшая из Москвы бригада особо подготовленных сыщиков из Генеральной прокуратуры РФ несколько запоздала, но, познакомившись с материалами следствия, подтвердила закрытие дела.

Но это не всё.

Москвичи ещё не уехали, как в городе произошёл другой факт. Ещё тревожнее… Нервные чувства обывателей «взбурлили» словно вода от винтов за кормой быстроходного катера. Трёх суток не прошло. Жильцы панельного дома, что на Второй Краснофлотской, рано утром были разбужены какими-то подозрительными звуками на шестом этаже, в одной из квартир… В восемь утра всё же позвонили «02». «Проснулись, наверное менты, засиделись там себе. Пусть приедут и проверят». Милицейский наряд приехал довольно быстро. Минут через десять… Вскрыли дверь. Даже не вскрыли, вошли — дверь не заперта была. А там… Что было там, жильцы не видели, их физически не допустили, зато видели, как тут же приехала кем-то вызванная скорая помощь, ментами, скорее всего. Жильцы в окна это увидели, да и услышали… Причём, не одна машина приехала, а сразу четыре. За ними, обгоняя друг друга — несколько легковых и одна прокурорская во двор втиснулись. Со следователями. Следователи цепью пошли по квартирам. Сразу выяснили, что шум жильцы слышали, некоторые даже прислушивались, но — мало ли… Может хозяева приехали — они на сухогрузе служат. Он боцманом, она поваром… Полгода как в рейсе… Пришёл, наверное, пароход вот и… загуляли… может и подрались… Обычное дело для флотских, нормально.

Повезло тем жильцам дома, окна которых на подъезды выходят, они потом хвастались, увидели страшную картину, как санитары грузили носилки — четыре штуки. Закрытые чем-то чёрным — сверху плохо видно, дождь, — накидками видимо, ногами вперёд. Четыре трупа, значит… Трупы!! Четыре! У них! В доме! «Что делается в городе! Сплошная мафия. Одни преступники с наркоманами. На что наши деньги налогоплательщиков идут? Куда губернатор смотрит, мэр, милиция? Козлы!»

Собака след взяла только до выхода из подъезда, остальное дождь смыл, и утренний туман стёр. Ни людей, ни машин жильцы не видели… и собачники по причине дождя собак в это время не выгуливали, поленились… Незадача…

В квартиру пригласили понятых, кто покрепче и согласился. При них всё зафотографировали, описали, запротоколировали, собрали стреляные гильзы, три пистолета — какие именно, понятые не спрашивали, хотя им показали, понятно что боевые, настоящие и с глушителями — это видно, как и трупы — вон они. Да и порохом сильно пахнет. А то, что это самозарядные «Глоки 19», калибра 9х19-мм, снаряжённые магазином на 15 патронов, австрийские или китайские, со спиленными номерами, это следователи пусть себе отмечают, они спецы, им виднее… Понятым не до того было, едва выдержали процедуру… Особенно, когда санитары упаковывали трупы. Как дрова. В чёрные мешки. Как дрова и вынесли. Наконец понятых отпустили… Тогда жильцы дома и узнали доподлинно нужные подробности. Кто услышал, кто и сам догадался…

В морге трупы не все, но два сразу опознали. Это точно старшие лейтенанты. Действительно свои, местные, из РУБОПа, это капитан Трубач, начальник отдела подтвердил. При них и документы, и табельное оружие было (преступники их почему-то не взяли), один труп у входной двери лежал. Неподалёку от его руки — штатный пистолет с одним выстрелом, похоже запоздалый, в стену. Другие два трупа — неопознанные, они к батареям в разных комнатах наручниками пристёгнуты были… Кто такие и что здесь произошло? Капитану предстояло объяснить. Не только на его территории убийство произошло, но и люди его погибли, сотрудники, и… Это что? Как понимать? Что это у тебя — похищение людей, удержание заложников? Использование служебных… Превышение… Статья…

И это бы всё. Нет, события на этом не закончились. Хотя и не стали по понятным причинам достоянием широкой общественности и официальной тоже..

Бабка, адмиральша, там, в затоне, ничего «ребяткам» не сказала. Спецназовцы к ней нагрянули, как она поняла, потому что четверо, с автоматами, в камуфляжах и чёрных масках. Она и не собиралась что-либо «от родной милиции» скрывать. Рассказала только, как приехали трое или больше, Женька-друг навёл, зашли на баркас, вон туда, и… Дальше она не видела, потому что нужно было на рынок ей идти, на обед зарабатывать, и всё… А кто такой Женька? — маски её спросили. «Да-к известно кто, с оттудова… От «Натальи», с гостиницы». «Ребятки» в масках её выслушали, переглянулись, один неожиданно коротко рубанул ребром ладони чуть ниже её затылка, она, не охнув, закатив глаза, повалилась, её подхватили, набросили удавку на шею, и задушили. Волоком протащив её лёгкое тело между бортами ржавых «коробок», привязали подвернувшееся железное колесо от бывшей вагонетки к ногам, и сбросили в воду… Медузой вздувшийся серый сарафан, вместе с бабкой, камнем пошёл на дно.

Её вообще никто не искал.

И последнее. Это прошло уж совсем для прокуратуры незамеченным.

Небольшой взрыв и локальный пожар в одной из кают в гостиничном комплексе «У Натальи» всколыхнул только его обитателей, да и то на несколько часов. Даже своя «крыша» не среагировала. Пожар тут же «соседи» погасили, а выбитые взрывом стёкла иллюминатора и сгоревшую мебель быстро зачистили, чтобы менты не нагрянули. Никому это не надо. Да и кому скажешь, когда в тебя автоматами целят… Погибший, бомж Евгений и его женщина, ни в каких списках не значились.

В производстве было открыто два уголовных дела. Два других преступления остались за «скобками» внимания.

Капитан Трубач в группу следователей не вошёл, официальным документом отстранён был от должности. Временно. На период следствия. Получил отпуск без содержания. Но никуда не уехал, чтобы успокоиться, пережить потерю своих лучших друзей, товарищей, соратников и вообще. Не мог уехать! Похоронить должен был. Ночами не спал, думал, переживал, места не находил. Вновь курить начал. Столько разных смертей капитан за службу повидал, вроде привык уже, если можно так выразиться, но смерть Олега и Николая его выбили из колеи. У одного шесть пуль в теле, две в голову и сердце, у другого четыре, — две в голову… А какие ребята были, какие оперативники, друзья, такие на вес золота… И заложников жалко… их тела вообще в дуршлаги превратили… Крови везде, кровищи… Хорошо они успели дать показания, его ребята расстарались, но всё нужно было проверить… А с кем теперь проверять? Как, когда, где, каким образом? Отдать следственной бригаде? Нет, Михаил не шёл на это, да и не мог. Знал, уверен был: он сам должен найти и наказать… Сам. Глаза родных Олега и Николая перед глазами стояли. Они ненавидели! не понимали! умоляли! просили! требовали ответа… А что он мог ответить, когда никак такого не ожидал. Не сомневался раньше, дело к концу идёт. И вот… пришло…