Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бутылочку оливкового масла я принесла сверху, повар Марсо прямо с радостью мне её выдал и сказал - обращайтесь, как закончится, госпожа маркиза, если у нас к тому моменту ещё останется – поделимся. Это хорошо. Будем делать майонез и заправлять салаты. И холодец я тоже с майонезом больше люблю, чем с горчицей.
Наверное, если посолить омуля покруче, его вкус не потеряется под шубой. Извращение – омуль под шубой, ну и ладно. Что там ещё у нас из традиционного? Оливьешечка? Сделаем. В кладовке лежит замороженный кусок телятины, разморозим, часть как раз уйдёт в салат. Овощи есть, яйца есть. Горошка нет, ну да что уж теперь?
Ещё можно сделать салаты с чесноком. Морковку с сыром с чесноком, свеклу с солёным огурцом и с чесноком. И сладкую свеклу с яблоком и орешками. Яблоки попросить у Марсо, парочку. Орехи щелкать посадить кого-нибудь, они тут все мастера, то и дело пальцами давят скорлупу.
Ну а про всякие редьки со сметаной, квашеную капусту, огурцы, сало, сагудай и копчёную рыбу я просто уже ничего не говорю, это по умолчанию.
На горячее – поросёнок, и ещё я остатки телятины потушу в соусе, с картошкой пойдёт хорошо. Да, картошку любят не все, поэтому кашу рассыпчатую тоже сварим – тут уже кто что захочет. И пару куриц тоже можно будет зажарить, договорено с Дарёной.
Конечно, пирогов напечь, больших и маленьких. С капустой, с рыбой, с брусникой. И медовый торт.
Морс сварим, самогон есть, да и вино ж тоже есть, мы ж его почему-то не пили. С новоселья ещё стоит, и вчера мне тоже поднесли. Надо выставить.
Я сходила посмотреть – пять бутылок какого-то красного вина, и ещё две – белого, кажется, шипучего. Его даже называли как-то, я забыла совсем. Ладно, получится – спрошу, нет – так и нет.
Так, чуть не забыла. А ёлку-то тут ставят? А то как-то некруто – зимние праздники без ёлки. Я изловила Меланью, они с Настёной пряли в большой зале, и у Настёны нитка выходила ничуть не хуже, чем у Меланьи. И спросила – ставят ли они тут ёлку на Рождество.
- Кто-то ставит, кто-то нет. Демьян Васильич ставят, и Алексей Кириллыч, и отец Вольдемар. Пелагея Порфирьевна не ставит теперь, раньше, пока Григорий Иваныч был жив, ставили, потом нет уже.
- Так, нам нужен кто-то, кто принесёт из лесу ёлку. И мы будем её украшать!
- Чем украшать-то? – заинтересовалась Настёна.
- Да что найдём, - вздохнула я.
Эх, дома-то у меня и коробки с игрушками, и гирлянды такие, что закачаешься. А здесь?
А здесь – магия. Волшебные огоньки. Можно напечь пряников и повесить. И что-нибудь ещё придумаем, обязательно придумаем.
И это – хорошо и правильно. Занять себя важным и нужным делом. А думать обо всяких генералах… нечего, совершенно нечего.
И надо же было, чтобы именно в этот момент воздух сгустился характерным образом и из него к нам шагнул, держась за плечо Северина, объект моих мыслей.
- Здравствуйте, госпожа маркиза, госпожа Мелания, и вы, юная госпожа, тоже, - поклонился он. – Вы позволите пригласить к вам в дом кое-кого, чтобы обсудить всё то, чему мы были свидетелями минувшей ночью?
36. Что такое мы видели
Конечно же, я не собиралась отказывать генералу в площадке для обсуждения, встала, поклонилась и велела девам пойти на кухню и разузнать – что там у нас с обедом. Девы ушли, вместо них явились коты. Северин отправился собирать остальных участников, генерал же принял какой-то доклад у дежурных и сел на лавку. Муся тут же прыгнула к нему на колени, он изумился.
- Господин генерал, судя по всему, вы пришлись Мусе по душе, - я улыбнулась ему.
- И что же теперь делать? – вот ведь, кошек не держал, что ли?
- Погладить, вот так, - я со смехом почесала Мусю, та же с хозяйским видом разлеглась на генеральских коленях.
Он попытался, Муся тут же принялась тыкаться мокрым носом в его руку – продолжай, всё правильно. А я с улыбкой пошла на кухню – куда там девы мои потерялись и что с обедом?
В итоге пока мы накрывали на стол, к нам присоединились полковник, господин Асканио, Демьян Васильич с Платоном Александровичем, от Ульяны передали поклон и обещание заглянуть попозже, Алексей Кириллыч с Венедиктом и Дуня, а отец Вольдемар сказал, что дойдёт ногами, ему недалеко.
Впрочем, за обедом не сказали по делу ни слова – я хвалила обитателей крепости за праздник, они пожимали плечами – мол, можно-то и лучше, но уж как вышло. И ещё делала рекламу своему празднику через три дня – приходите, мол, гости дорогие, всех ждём.
А после обеда мы остались без моих дев – исчезли по знаку бровей, и без солдат.
- Ну что, господа, давайте делиться соображениями, - начал генерал, как инициатор сборища. – Что такое мы видели и кто его победил, и почему.
- Мы-то ничего не видели, - сварливо сказал Алексей Кириллыч. – Могли бы и позвать, между прочим, господин генерал.
- Да, теперь я понимаю, что был неправ, - тот коротко поклонился. – Возможно, вы уже сталкивались с таким явлением, и сказали бы нам что-нибудь о его сути.
Он рассказал, чему мы с ним оказались свидетелями. О том, как клубилась тьма у ворот, и как она была побеждена и посрамлена снежным комом, поднявшимся по дороге – ровно в тот момент, когда Асканио уже собирался бить.
- У кого из вас записки графа Ренара? – дед оглядел всех нас, то есть – генерала, Асканио и меня.
- У меня, - тут же ответил Асканио. – Но я не дочитал до конца, точнее – только начал. Я решил, что сначала – записки комендантов крепости, их накопилось много. Правда, там мне не встретилось ничего похожего. Есть упоминания о том, как люди поднимались на перевал и уходили в туман, и более их не видел никто. И обычные случаи исчезновения в лесу и на охоте. Никаких тёмных тварей или чего-то подобного.
- А вы не допускаете, молодой человек, что те, кто записывал, и слова-то такого не знал – тёмная тварь? – сощурился дед.
Асканио вздохнул.
- Допускаю, - кивнул
