изменить нельзя»: так и хочется заорать: «Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут, проклятые!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Максим, словно услышав мой молчаливый призыв, вдруг черной пантерой бросается к пирсу. Глядя на то, как грациозно и стремительно она двигается, я испытываю какой-то непонятный мне восторг. Мажорка сейчас – женщина моей мечты. В одиночку, безоружная, бросилась на похитителя, у которого может быть нож или пистолет. Вот сейчас он вскинет руку, раздастся грохот выстрела, и Максим полетит убитая в воду.

Глава 42

Но этого не происходит, потому что похититель, увидев мажорку, резко взмахивает пластиковыми веслами и делает отчаянные рывки, отплывая от пирса. Каждое его движение удаляет лодку на полметра, но моя спутница намного быстрее. В тот момент, когда лодка оказывается в трех метрах от пирса, Максим резко отталкивается от края и летит прямо на неё. Она влетает в лодку, хватая похитителя руками, буквально вцепившись в него, как хищница, обняв и прижимая к себе. Вместе они кувыркаются и летят в воду, поскольку утлая лодчонка рассчитана лишь на одного человека.

Раздается шумный плеск воды, сдавленный крик Джейни, а я выбегаю из наблюдательного пункта – развесистых кустов – и бегу на пирс, чтобы помочь Максим. Ещё не знаю как, это лишь порыв, но чувствую, что должен сделать это, иначе потом не стану себя уважать. Мажорка вон какая – она жизнью рискует, как настоящий мужик, а я хуже?!

Подбегаю к краю пирса, останавливаюсь. Рядом стоит Джейни, закрыв рот руками. Глаза огромные, смотрят с ужасом на то, как Максим буквально тащит за собой черную фигуру с капюшоном. Похититель слабо помогает – гребет руками, но больше похоже на спасение утопающего. Вот мажорка приблизилась к пирсу, подхватила своего пленника под мышки и резко вытолкнула на доски. Тот повис на них половиной туловища, ноги остались барахтаться в воде.

Следом мажорка выбросила на пирс рюкзак, который шлепнулся тяжелой мокрой массой. Наконец, Максим ухватилась за доски и, приподнявшись на руках, одним движением вытолкнула себя из воды. Затем вцепилась в капюшон похитителя и довольно бесцеремонно вытащила того полностью из воды. Он закашлялся, отплевывая воду.

– Как ты? Не ранена? – спрашиваю, оглядывая Максим. Она и теперь не потеряла своей красоты. Даже стал ещё привлекательнее: мокрые волосы свисают сосульками, одежда прилипла к коже, проявляя мельчайший рельеф прекрасно сложенного тела. Я даже рассмотрел, что у мажорки торчат возбужденные соски. И сразу прикусил себе нижнюю губу. Какая же она сексуальная!

– Со мной всё в порядке, – ответила Максим. – Пошли, похититель, – сказала она, почему-то усмехнувшись, и одним рывком, взяв за подмышки, подняла человека с земли. Тот глубоко вздохнул и поплелся по пирсу. Мажорка впереди, я за похитителем, в конце нашей процессии шла, низко опустив голову, Джейни. Странно. Ей бы радоваться, а она ведет себя так, словно близкого друга потеряла.

Хотя всё правильно. Похитителя-то мы задержали, но как же Наоми? Её-то здесь нет, а это значит, что судьба девушки по-прежнему неизвестна, и ей до сих пор может угрожать смертельная опасность. Вдруг шантажист не пожелает сказать, где её держит? Не пытать же его, в самом деле! Максим, конечно, и на такое способна, мне кажется. Ну, совсем уже средневековое зверство какое-то! Не желаю в нем участвовать!

Мы выходим из парка на улицу под названием Милфилд-лэйн. Максим, одной рукой крепко держа похитителя, другой достает свой телефон (прежде чем рвануть на пирс, отдала его мне на сохранение) и вызывает такси. Я сажусь спереди, Максим и Джейни – по сторонам сзади, в середине сидит черная фигура в прорезиненном плаще. До сих пор его голову закрывает низко надвинутый капюшон, человек молчит, и его личность для меня по-прежнему большая загадка.

Но я понимаю, почему Максим не хочет объявить, кто это – таксист не должен стать свидетелем происходящего. Да и что толку? В машине всё равно слишком темно. Наконец, если это тот самый пресловутый Алекс Олфорд из Dutton LTD, то я его идентифицировать не сумею. Ни я, ни Максим – мы не видели фотографии этого типа. Ладно, познакомимся попозже.

Такси останавливается. Мы выходим и оказываемся… ого! Прямо возле дома, в котором живут наши знакомые – Наоми с подругой. Процессия заходит в квартиру. Джейни зажигает свет в гостиной. Похититель садится на диван, Максим запирает дверь.

– Ну, здравствуй, Наоми Мацунага! – провозглашает мажорка.

Я удивленно смотрю на нее. Оглядываюсь по сторонам. Кому она это сказала? Тут же кроме нас и этого шантажиста никого… В это мгновение похититель устало откидывает капюшон, и я вижу… Наоми! Собственной персоной! С мокрым растерянным лицом без косметики и такими же, как у Максим, растрепанными мокрыми волосами.

Вот тебе, Сашенька, и Юрьев день!

Максим между тем со своей фирменной ухмылкой снимает одежду, оставаясь в одних «стрингах». При этом ни меня, ни девушек она совершенно не стесняется. Берет мокрые тряпки, несет в ванную комнату, бросает там и возвращается с большим махровым полотенцем, обернутым вокруг тела.

– Глаз с них обеих не спускай, и если что – ори, – строго говорит мне и удаляется снова в ванную. Там она принимает душ, пока я стою у двери и хлопаю глазами, переводя взгляд с одной девицы на другую. Те молчат, друг на друга не смотрят. Хотя, казалось бы, самое время им щебетать. Видимо, не те обстоятельства. Хорошо, что удрать не пытаются. Не знаю, как бы сразу обеих остановил.

Выходит Максим. Голова причесана, но на ней по-прежнему лишь полотенце.

– Наоми, твоя очередь, – кивает она девушке. – Прими душ, потом поговорим.

Та послушно удаляется.

Я обессиленно сажусь в кресло. Джейни рядом на стуле.

– А ты, – приказывает ей мажорка. – Организуй нам чаю. Что-то я замерзла в этом вашем пруду.

Девушка удаляется, мы с Максим остаемся одни. Я изо всех сил пытаюсь не пялиться на нее, а получается слабо. Она сидит, положив нога на ногу, и мой взгляд желает проникнуть под свисающую полоску ткани, чтобы рассмотреть ту красоту, которая скрывается там в темноте. Но пока мне видна лишь верхняя часть красивого женского тела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что, Сашок, не ожидал? – улыбается Максим.

– Я… это… ну, вообще, – слов не нахожу.

Наоми выходит из ванной минут двадцать спустя. С розовом махровом халате в цветочек, полотенцем в виде тюрбана на голове и пушистых тапочках. Вид у неё очень домашний, такой уютный, что