Девушка попыталась ответить, но боль в горле стала нестерпимой. Сделав несколько глубоких вдохов, она наконец прошептала:

— Не знаю. Он ушел вчера вечером. Пожалуйста… у вас нет воды?

— Фляжка в рюкзаке. Я сейчас сбегаю.

— И сообщите в полицию. У вас есть сотовый телефон?

— С собой нет. — Покачав головой, мужчина нахмурился. — Мы работаем по заказу администрации округа. — Он кивнул в сторону опрыскивателя. — Уничтожаем незаконные посадки марихуаны. Нам выдали телефоны, но я с собой свой не ношу. Вы ранены?

Он посмотрел на корку спекшейся крови на голове Мери-Бет.

— Ничего. Но я хочу пить. Воды…

Мужчина затрусил назад к опушке, и одно мучительное мгновение девушке казалось, что он не вернется. Но нет, достав из рюкзака фляжку защитного цвета, мужчина поспешил назад. Приняв у него фляжку дрожащими руками, Мери-Бет сделала медленный глоток. Вода оказалась теплой и солоноватой, но ей никогда в жизни не доводилось пить ничего столь восхитительного.

— Я схожу посмотрю, как вас отсюда освободить, — сказал мужчина.

Он подошел к входной двери. Послышался глухой удар, словно он попытался выбить дверь ногой или плечом. Потом еще один. Опять два удара. Подняв камень, мужчина с силой кинул им в дверь. Безрезультатно. Он вернулся к окну.

— Даже не шелохнулась. — Вытерев пот с лица, мужчина осмотрел прутья решетки, которой было забрано окно. — Слушай, ну он и каземат выстроил. Ножовкой тут работы на несколько часов. Придется сходить за помощью. Как тебя зовут?

— Мери-Бет Макконнел.

— Я свяжусь с полицией, а потом вернусь и постараюсь тебя освободить.

— Пожалуйста, только быстрее!

— Тут неподалеку должен быть мой напарник. От него я позвоню по 911, и мы сразу же вернемся. У этого мальчишки есть оружие?

— Не знаю. Я не видела. Но точно сказать не могу.

— Сиди на месте, Мери-Бет. Все будет хорошо. Как правило, я предпочитаю не бегать, но сегодня придется отступить от правил.

Развернувшись, мужчина потрусил к опушке.

— Мистер, не знаю, как вас… спасибо!

Но он не подал вида, что слышит ее благодарность. Пробежав через заросшее высокой травой поле, мужчина скрылся в лесу, даже не остановившись, чтобы подобрать свои вещи. Мери-Бет осталась стоять у окна, прижимая к груди фляжку словно новорожденного.

Выйдя из тюрьмы, Сакс увидела на противоположной стороне улицы в открытом кафе Люси Керр со стаканом чая со льдом и направилась к ней. Женщины кивнули друг другу.

Сакс заметила на кафе вывеску: «ХОЛОДНОЕ ПИВО».

— В Таннерс-Корнере действует закон открытых банок? — спросила она Люси.

— Да, — ответила та. — И мы относимся к нему весьма серьезно. Закон гласит, что для того, чтобы пить из банки, ее предварительно необходимо открыть.

Сакс улыбнулась.

— Не желаешь чего-нибудь покрепче?

— Меня и чай устраивает, — кивнула на свой стакан Люси. Зайдя в кафе, Сакс вышла оттуда с большим стаканом пива и села рядом с Люси.

Она рассказала о разговоре Макгира и Фредерикса, о предложении вызвать врача-психолога.

— Надеюсь, из этого будет какой-то прок, — сказала Люси. — Джим прикинул, на Внешних Островах не меньше нескольких тысяч заброшенных домов. Нам надо хоть как-то сузить круг поисков.

Некоторое время женщины молчали. Мимо с грохотом прокатился на доске одинокий подросток. Сакс высказала вслух свое недоумение тем, что в городе так мало детей.

— Верно, — согласилась Люси. — Я как-то об этом не задумывалась, но теперь сама вижу, что ты права. Наверное, дело в том, что большинство молодых супружеских пар перебралось поближе к шоссе, в крупные города. Таннерс-Корнер находится в стороне от оживленных дорог.

— А у тебя есть дети? — спросила Сакс.

— Нет. Мы с Бадди так и не завели. А потом, когда мы разошлись, у меня больше никого не было. Должна признаться, это то, что мучит меня больше всего. Отсутствие детей.

— Давно вы развелись?

— Три года назад.

Сакс была удивлена тем, что Люси с тех пор не вышла замуж снова. Она была очень привлекательной — особенно ее выразительные глаза. Еще работая манекенщицей в Нью-Йорке, Сакс встречала много красивых людей. Но при ближайшем рассмотрении очень часто оказывалось, что у большинства пустые отсутствующие взгляды. А для Амелии Сакс главным в человеке были глаза.

— Ничего, у тебя еще все впереди, — поспешила заверить Люси она. — Ты еще выйдешь замуж; у тебя будет семья.

— У меня есть работа, — поспешно оборвала ее та. — А всего в жизни не успеть.

Что-то осталось недосказанным, но Люси очень хотелось с кем-нибудь этим поделиться. У Сакс мелькнула мысль, не следует ли ей поднажать. Наконец она решила зайти издалека.

— Наверное, в округе Пакенок у тебя не меньше тысячи поклонников.

Помолчав, Люси сказала:

— Дело в том, что я не очень-то хожу на свидания.

— Что так?

Снова пауза. Сакс окинула взглядом пустынную улицу. Подросток на доске скрылся из виду. Люси, собравшись духом что-то сказать, открыла рот, но предпочла вместо этого отпить чаю. И вдруг, подчиняясь внезапному порыву, она выпалила:

— Помнишь, я говорила тебе о кое-каких медицинских проблемах?

Сакс кивнула.

— У меня был рак груди. Не очень запущенный, но врач сказал, что необходимы радикальные меры. И я прошла курс интенсивной терапии.

— Извини, что заговорила об этом, — сочувственно нахмурилась Сакс. — Тебя облучали?

— Да. У меня вылезли все волосы. Вид был просто сногсшибательный. — Люси снова глотнула чаю. — Вот уже три с половиной года рецидива нет. Пока все в порядке. — Она помолчала. — Вообще, это здорово выбило меня из колеи. Бабка моя всю жизнь была здоровой как лошадь. Мать до сих пор работает пять дней в неделю в заповеднике в Маттамаскете. Они с отцом два-три раза в год ходят в горы.

— И после радиации у тебя больше не может быть детей? — спросила Сакс.

— Нет, врачи использовали специальный защитный экран. Просто… наверное, меня больше не тянет встречаться с мужчинами. Всегда знаешь, куда он сунет руку после первого же серьезного поцелуя…

С этим Сакс не могла спорить.

— Я знакомлюсь с каким-нибудь хорошим парнем, мы заходим в кафе, но вдруг через десять минут я начинаю думать только о том, что он скажет, узнав обо мне всю правду. И дело кончается тем, что я перестаю отвечать на его звонки.

— Значит, ты отказалась от надежды завести семью? — печально промолвила Сакс.