Не «что-то», а его имя! О ком говорили эти легкомысленные женщины? Как будто бы о графе – ведь Влад не встречался ни с одной из них. Но при этом возникало впечатление, будто и намёк на него самого краешком присутствовал в беглом разговоре… Что за чёрт! Словно и он, православный воитель, и вампир, – оба они стали частью некоего противоестественного целого под одним именем. Дракула о двух головах! Что может быть нелепее и гаже?

Тем временем впереди рядов стульев коренастый субъект, простуженно хлюпающий красным носом в шарф, налаживал какую-то диковинную штуковину отсвечивающую зеркалами. Влад успел привыкнуть к мысли, что колдовства во всех этих премудростях не больше, чем в мече или седле – так, выдумки человеческие. Однако его рука непроизвольно потянулась к рукояти отсутствующего меча, когда свет погас и над толпой прозвучало:

– Завершается девятнадцатый век. Каким он будет, век двадцатый? Достижения науки предвещают время благоденствия, избавление от невежества, болезней и войн. Однако силы зла не дремлют!

Среди темноты засветился небольшой круг. И в нём нарисовалась гротескная тень. Тощая, сгорбленная, с вытянутым черепом, горбатым носом и заострёнными крупными ушами, в длинном сюртуке.

– Злобный вампир, порождение могильного тлена, восстал из гроба, чтобы сосать кровь живых. Греки зовут чудовище «носуфурату», что означает «тот, кто не умер».

Тень в круге задвигалась, простирая вперёд руки с когтистыми пальцами.

В другой раз Влад с удовольствием посмотрел бы на оживающие картинки. Но сейчас он безотрывно следил за реакцией публики. В тусклом свете на лицах окружающих сменялись разнообразные чувства. Любопытство, страх, предвосхищение… восторг! Да-да, восторг – им это нравилось!

В круг вдвинулась – почему-то стоя на коленях – дева в просторной смятой одежде, с откинутой назад головой. Распущенные волосы касались пят. Способ передвижения – коленками вперёд – ничуть не отпугнул носуфурату, который охотно склонил над ней свой горбатый профиль…

– Дракула! – прозвучало в зале. – Как есть Дракула!

Тотчас за этим грохнуло. Это подскочил Цепеш. Он обернулся, пытаясь разглядеть среди темноты того, кто выкрикнул его имя. Но несколько рук сразу уже вцепились в него, насильно усадили обратно. Он мог бы побороться с ними. Но к чему?

В единственном светлом пятне посреди темноты тени двигались, соединялись, расходились. Цепеша уже не увлекал их призрачный танец. Он сидел, уставясь в стриженый затылок впереди сидящего. Перед глазами то вспыхивал, то погасал свет.

Это походило на чудо. На злое чудо. То, что было предвещено ему в самом начале, когда он, израненный, еле дышащий, слышал слова о вампире, который собирается отобрать его имя, – сбылось. Кто виноват? Снова Стокер? Отыскать его, вырвать из глотки признание, наказать, как дОлжно! А если не он? Но если даже он, то уже понеслось, завертелось – не остановишь… Что делать? Подкараулить и убить того, кто это выкрикнул? Покончить с дорогой Милли и её подругой? А если отождествление имени «Дракула» с мерзкой нечистью уже произвело своё разрушительное действие и распространяется сейчас по Лондону, как чёрная оспа, как чума?

Влад не шевелился, он прикрыл глаза. Со стороны он мог бы показаться спящим; на самом деле, в нём бушевала буря. Эти приступы ослепляющей ярости он знал за собой с детства. И знал также, когда можно дать ей волю, а когда – зажать, стиснуть внутри, дабы претворить во что-то иное. Немедленное действие – в отсроченное и мудрое решение.

Его имя – больше не его. Оно готово прочно прицепиться к вампиру. Так что же делать?

Решение придёт.

Улица Риджентс сегодня была отмечена внушительной группой… даже, пожалуй, толпой явно настроенных не очень мирно членов Золотой Зари, которая стояла у пресловутого особняка, где, как нам известно, обитали члены Ордена Дракона. Пришедшие возбужденно гомонили, принимались колотить кулаками, а то и ногами в дверь – в общем, вели себя немного нецивилизованно. Генерал, смотревший из окна кабинета на эту картину, переглянулся с Ксаверием и со срочно вызванной четверкой подчиненных из числа самых крепких и поднаторевших в боевой магии. Хотя, признаться, в последней драконовцы достаточно давно не практиковались.

– Ну? Кто помнит приемы боевой магии, кроме материализации мусора из воздуха и высыпания на головы врагов, или науськивания крыс и тараканов? – сдвинув брови, вопросил генерал.

– Шевелим мозгами, уважаемые коллеги, – поддакнул Ксаверий.

– Это и к вам относится, господин Монада, – хмыкнул генерал. Ксаверий пожал плечами.

– А что я? – невинно хлопая глазами, спросил он. Подошел к окну, выглянул. – О, они уже пытаются дверь растворить, – прокомментировал Монада. Генерал посмотрел туда же, куда и Ксаверий. Входная дверь почему-то сияла ярко-голубым светом; воздух около подъезда, казалось, сгустился и колыхался зыбким маревом, что было заметно даже со второго этажа… Жаль, что поблизости не оказалось прохожих, а то бы они могли насладиться необычным зрелищем. Однако вследствие волшебства лондонцы в это время обходили данную улицу стороной; причем никто не смог бы объяснить, почему.

– Надеюсь, магическая защита на двери стоит? – спросил глава Ордена.

– Ага. Обязательно, – отозвался Ксаверий, продолжая наблюдать. – Так… Они явно уходить не собираются…

Боевые маги тоже присоединились к наблюдению за полем действий. Один из них аккуратно приоткрыл форточку и щелкнул пальцами. На пришельцев с воем прямо из воздуха обрушился здоровенный кот; вцепился когтями в цилиндр одного из непрошеных гостей, продолжая завывать. Это событие вызвало некоторую суматоху внизу. Дверь перестала светиться.

– Молодец вы, брат Магнус! – прищелкнул языком Ксаверий. Магнус стыдливо потупился.

– Думаю, неплохо для начала, – присоединился к похвале Генерал, когда закончил хихикать над противниками, пытавшимися избавиться от кота. И тут же отпрянул: воздух за окном почернел и угрожающе зажужжал – осиный рой, откуда ни возьмись, появился у окна.

– Босс, форточка! – крикнул Монада.

Генерал захлопнул форточку, но немного опоздал – пара ос влетело-таки в комнату. Не успел Генерал ахнуть, как был злодейски укушен в нос.

– Ай! Черт их раздери! – завопил он, зажимая пострадавшую часть лица. Слезы градом хлынули из генеральских глаз.

– Позвольте, патрон, я вам помогу, – вызвался один из магов – рыжий немец Геер, уроженец Сибиу. Пока трансильванец занимался генеральским носом, Ксаверий прошептал несколько латинских слов, глядя в окно. Осы испарились, словно их и не было; зато появилась стая голубей, которые разом принялись бомбардировать противников, стоящих у подъезда, да так активно, словно склевали перед операцией целое зернохранилище. Незваные гости забегали, пытаясь укрыться от биологических бомб.

Ксаверий заржал. – И пошлем мы им птицу мира, – продекламировал он. И тут же ойкнул от неожиданности: прямо на него из-за стекла надвигалась гигантская горгулья размером чуть не с него самого – причем не каменная, а настоящая. Из уродливой пасти капала слюна, желтые глаза сверкал, когтистые лапы тянулись к окну, грозя выбить стекло. Остальные братья тоже явно увидели чудо природы – с криками отшатнулись от окна, кто-то закрыл лицо руками.