– А как вы, Владимир Андреевич, – посмотрел Павел с улыбкой, – вам хорошо спалось?

– Великолепно, после массажа я просто находился в заоблачной дали. Так было здорово! Мне всё очень понравилось… кроме твоего упрямого «вы».

От сердца Павла отлегло. Он понял, что Владимир благодарит его за вечер и ночь вполне искренне.

– Володя, я исправлюсь.

– Я очень на это надеюсь, Павел.

Остальное время прошло в разговорах, в которых коснулись немного политики. Настало время, и гости стали прощаться с гостеприимным хозяином.

– Я думаю, вам понравилась моя баня, Володенька? – стоя на пороге дома, произнёс Гагарин.

– Огромное, вам, спасибо, Николай Николаевич, всё было просто супер! – ответил Владимир.

– Значит, приезжайте ещё, как у вас будет время. Павел, ты остаёшься или поедешь с Володей и Алёшей?

– Дядя Коля, поеду с ребятами, мне завтра на работу.

Когда Владимир подъехал к дому Павла, у него возникло желание с ним объясниться. И он слегка слукавил, попросив Алексея подождать в машине, пока он зайдёт на рынок, чтобы купить апельсинов. Володя действительно зашёл на рынок и купил обещанные фрукты. Но перед этим состоялся небольшой диалог с Павлом.

– Владимир Андреевич, вам правда понравилось?

– Ещё раз меня назовёшь по имени и отчеству, маленький засранец, – сказал Владимир с необыкновенной нежностью в голосе, – и я поверю в то, что я старик, и тогда…

– Всё, всё, Володя, прости меня! Больше этого не будет никогда. Я просто не поверил, что мог тебе доставить такое наслаждение. Я подумал, мало ли, может я доставил разочарование или моральную боль.

– Глупенький ты мой пацан, запомни раз и навсегда: нормальные мужики не кончают от боли и разочарований.

– Всё, да, всё я понял, – сказал с восторгом Павел. – Володя, так приходи на массаж в больницу.

– Подобный массаж в больнице? Нет, это не для нас. Мы теперь поедем ко мне на дачу. Как только я найду окошко для такой встречи, мы поедем отдыхать вдвоём.

Володя подал сначала свою руку Павлу, а потом приобнял, сказав такие важные для Павла слова: «Спасибо тебе, Пашка! Мне было очень хорошо с тобой».

Павел был вне себя от восторга. Его мечты и фантазии по поводу Владимира вдруг в одночасье превратились в реальность. Такого развития событий он ещё несколько дней назад даже во сне себе представить не мог. Впервые за последнее время его душа и тело, находясь рядом с Владимиром, обрели полное согласие и блаженство.

– Ну как, Вовчик, тебе баня? – спросил Алексей, когда они уже ехали к себе домой вдвоём.

– Для здоровья, Алёшка, это благо в любом случае. А если взять эмоции, то в мою душу вошло нечто такое, чего я сам себе не могу сейчас объяснить.

– Я объясню за тебя. Новый человек поселился в твоём сердце, и ты не хочешь считать его игрушкой для развлечений… это так?

– Да, Алёшка, дело в том, что ты прав, как всегда.

С началом экономической реформы для насыщения рынка продуктами и товарами бытового спроса в стране, как грибы после дождя, стали появляться объекты мелкой торговли. Впервые за всю историю Страны Советов была поколеблена государственная монополия торговли. Эти объекты представляли собой небольшие ларьки и вещевые рынки, которые располагались, как правило, вблизи станций метро и жилых массивов.

Ассортимент продукции в ларьках был довольно широк. Там продавали спиртные напитки, пиво, кондитерские изделия в виде всевозможных «Марсов» и «Сникерсов», хлебобулочные изделия, а также появившейся в стране в больших количествах импортный спирт «Рояль», сигареты всех наименований и даже… презервативы. Некоторые из этих ларьков торговали мясной продукцией. И, конечно же, одними из главных продуктов для северного города в условиях дефицита солнца и витаминов оставались фрукты и овощи.

Самое большое удобство мелкой торговли заключалось в том, что человеку, идущему с работы, не нужно было стоять в очередях, как это было некогда в магазинах Страны Советов.

Было ещё одно преимущество мелкооптовой торговли. В ларьках зачастую цены на одни и те же продукты отличались. И это давало возможность выбора более дешёвых продуктов, особенно для людей со скромным достатком.

Тот день ничем не отличался от остальных своим обычным распорядком для Гаджи Алимирзоева. Машину в этот день он не брал, так как предполагал вечером небольшое застолье с сотрудницами, не исключавшее употребление горячительных напитков.

В самом начале весны люди, обделённые за северную зиму витаминами, охотно раскупали раннюю зелень и овощи, привезённые с далёкого юга предприимчивым бизнесменом.

В его ларьках и зимой можно было купить почти весь ассортимент свежих овощей и фруктов. И покупатели были всегда довольны тем, что здесь, к их удивлению, никогда не обвешивали. Самыми многочисленными среди них были бабушки-пенсионерки. Несмотря на более чем скромный материальный достаток (по вине «кремлёвских мечтателей»), они всё же позволяли себе купить, пусть не каждый день, пару штук огурцов и помидоров в конце зимы.

Только Гаджи и его семье было известно, каким подчас нелёгким трудом всё это доставалось. Отбившись потихоньку от неофициальных бандитов-вымогателей за «крышевание», он вдруг понял, что оказался в руках бандитов от власти. К нему постоянно приезжали многочисленные представители так называемых надзирающих органов, как то: санитарные врачи, пожарники или налоговая инспекция. Эти радетели за соблюдение инструкций, написанных ими же, предпочитали брать с него деньгами, но иногда они брали и продуктами. Всё зависело лишь от вкуса и привычек очередного проверяющего. Но Гаджи не боялся трудностей. Ещё служа в армии, он привык к дисциплине, и армия воспитала в нём определённые качества упорства в достижении поставленной цели. Бизнес потихоньку набирал силу.

Однако многие из трудностей были связаны с его внешностью. Термин «человек кавказской национальности», безграмотный по своей сути и смыслу, выпущенный в своё время каким-то одичалым невеждой, продолжал возбуждать в умах серого быдла ненависть и злобу, культивируемую умелыми русофилами.

Но в иных жизненных обстоятельствах его национальность давала и некоторые преимущества. Основным составом работающих у него продавцов были женщины. Конечно, здесь не было красавиц в понимании этого слова. Красавицы в это время, в отличие от времён Советского Союза, зная себе цену в новых экономических условиях, за прилавок уже не становились, предпочитая сдавать в аренду за большие деньги самый значимый и желанный для мужской половины человечества орган.

Здесь работали обыкновенные женщины, большая часть из которых были и вовсе одинокими. Поэтому за хорошую и прилежную работу он их иногда баловал своим мужским вниманием. Многие из них, разуверившись в силе русского пьяного духа, предпочитали горячего кавказского мужчину, которому не нужны были ни «красный дракон», ни «вука-вука». Словом, как в известном стихотворении: «Усачи порою грубы, стиснут – не вздохнёшь».