Крыса, поняла Ялка. Это крыса.

Первый и вполне естественный порыв швырнуть в тварь чем-нибудь тяжёлым девушка подавила, вместо этого подобрала под себя ноги и прикрыла их одеялом (пальцы, правда, сразу вылезли в дыру). Меж тем крыса, виляя задом, вперевалочку разведала окрестности и направилась к столу.

Показалась вторая.

Забыв про холод и своё тяжёлое положение, Ялка, затаив дыхание, следила за развитием событий.

Третья крыса была больше предыдущих и едва протиснулась в образовавшуюся щель. Нашла на полу какую-то крошку и принялась её грызть.

Выглядело всё это как-то подозрительно знакомо. Крысы не таились и не обращали внимания на девушку, хотя и догадывались о её присутствии — всё время замирали, делали стойку, нюхали воздух и косились в её сторону.

Косились, но не убегали...

И вдруг её осенило.

— Не может быть... — пробормотала она. — Не может быть... — и тихо позвала: — Адоль... хм-м... Ты кто? Адольф или Рудольф?

Она и впрямь задумалась: который из них кто. Хотя звать всё равно смысла не было — имена, которые дал крысам травник, для самих зверьков ничего не значили. Если это, конечно, и впрямь были они... Но попробовать всё-таки стоило.

Она даже заёрзала от волнения. Сосредоточилась. В голове вдруг снова сделалось пусто и звонко, как тогда, давно, в избушке травника, за спиной возникло ощущение разверстой пропасти, откуда потянуло ветром...

Крысы перестали бегать, бросили еду, которую успели найти, вприпрыжку подбежали к кровати, забрались на одеяло и замерли, уставившись на девушку как зачарованные. А ещё через миг пузырь холодной пустоты у неё в голове вдруг лопнул, затылок обожгло горячечным теплом и мозг наполнили обрывки слов и беспорядочных, мечущихся образов.

(серое на чёрном)..мы......нас...

ты слышать?

ты слышать нас слышать ты?..мы приходить......пришли.....мы не пришли.....мы не пришли но нас послали... где еда? (сухарики!)...ты ты заткнись заткнись......нет ты заткнись...

На некоторое время между зверьками возникла перепалка, затем — потасовка с писком и царапаньем, но вскоре утихла.

...он говорить здесь много вкусная еда... заткнисьзаткнисьзаткнись!!!

Опять раздался писк и визг.

— Ах... стойте... — непослушными губами вымолвила Ялка. Голова её кружилась, хотелось сжать виски руками, но она боялась спугнуть грызунов. — Не все сразу. Это... это в самом деле вы?

...прости прости......прости нас.....мы не можем не можем......думаем троим......тремя......втроём......тебя хотят......где где еда? она сказать......заткнись заткнись укушу......тобой хотят.....хотят говорить......с тобой......говорить......да да да...

— Говорить? — не понимая, переспросила Ялка. — Кто хочет со мной говорить?

...он хочет говорить......она......они......оне... где где еда?...укушукушукушу...

— Прекратите! Кто он? Где он?

Крысы завозились, сумбур в их мыслях усилился.

...Сатарса Сатарса......он придёт......приходит......он уже идёт.....мы позовём......ты ждать ты ждать......бояться нет.....мы звать......прямо сейчас... (серое на чёрном)

Они соскочили с кровати. Последний, самый толстый (Вольфганг-Амадей?), ещё сделал попытку укусить её за палец, торчащий из прорехи в одеяле и дыры в чулке, но Ялка вовремя отдёрнула ногу и погрозила кулаком, а приятели столкнули его на пол. Он грохнулся, как хорошо откормленная кошка, и дал стрекача. Через секунду все трое исчезли в крысиной дыре.

Ялка потрясла головой и несколько раз сильно зажмурилась. Происходящее настолько напоминало сон, что она всерьёз заопасалась, что и впрямь ненароком уснула. Она ущипнула себя для пробы за руку и ойкнула, почувствовав боль. Нет, это не сон... Во всяком случае разницы до щипка и после она не заметила.

Потянулись минуты томительного ожидания. Под полом что-то двигалось и сыпалось, слышались писк, возня и копошение, будто там волокли кирпич. Затем участок пола размером с кухонную сковородку вдруг просел, и на поверхности показалась тварь, при виде которой у девушки пошёл мороз по коже. Сперва ей показалось, что это какое-то маленькое стоглавое чудовище. Потом — что это крыса или две, а на спине у них сидят другие. Потом — что это просто крысиная стая. И только когда это странное «что-то» вылезло целиком, она поняла, что это за диковинный клубок из дюжины огромных старых крыс с переплетёнными хвостами.

Перед Ялкой был Roi de rats.

Проще сказать — Крысиный Король.

Ялка с ужасом смотрела как ОНО приближается. Даже по ровному полу ЭТО двигалось с трудом — какой-то крысе приходилось ехать на чужой спине, другим — передвигаться боком или даже задом, и только две или три могли идти нормально. На кровать это существо (или существа?) взобраться не сумело бы при всём желании, а взять его на руки девушка смогла бы разве что под пыткой. Все двенадцать крыс были примерно одинакового размера и казались одного возраста, причём не видно было, чтобы они недоедали. Ялку переполняли страх, недоумение и любопытство. Как их угораздило такими уродиться? Или они спутались уже потом? Как они росли, как жили, добывали пропитание? И почему не отгрызут хвосты? Или легенды не врут и крысы никогда не бросают своего короля? Тогда где свита?

Она огляделась.

«Их нет, — ответ возник в голове у пленницы так неожиданно, что Ялка вздрогнула: она не заметила, чтобы говорила вслух. — Мы будем говорить один на один».

Крысиный король уже добрался до кровати и расположился, как ему удобно, — широким веером, почти колесом. В его речи не было сумбура и раздвоенности; с девушкой говорил единый ум, единая личность. Он говорил о себе «мы», как и всякий король, но в отношении его это звучало более чем уместно. Образы были просты, хотя отдельные фразы девушка воспринимала не полностью — приходилось домысливать.

«Мы тебя видим», — объявил он. Очевидно, это был знак к началу беседы.

— Э-э... — неуверенно сказала Ялка. — Ваше величество?..

«Оставь церемонии, — двенадцать пар чёрных глазок пытливо разглядывали девушку. Чувство было странное — как под прицелом аркебузы. — Так вот какая ты».

— Вы... меня знаете?!

«Мы слыхали, мы слыхали. У нашего народа короткая память, но мы помним вашу троицу и город без крыс. И Лиса тоже помним».

Образ травника мелькнул и затерялся в мешанине мыслей.

— Троицу? Город? — Девушка нахмурилась, не уверенная, что правильно восприняла сказанное. — Я не понимаю... Какой город?

«Нету важности. Ты забыла, человек, девочка. Выросла, забыла. Люди плохо помнят себя маленьких».

— А вы — вы разве не забываете?

«У нас короткая память, но наша жизнь ещё короче. Не успеваем забыть. Отчасти потому пришли. Мы старые. Мы очень стары для нашего народа. Нам тяжело. Мы должны передать наследнику воспоминания. Нас ждёт долгое... путешествие, человек/девочка».