Ник Фостер взглянул в его сторону, и Грейс, не желая себя обнаруживать, отступил на тротуар, где почти лицом к лицу столкнулся с мужчиной, которого искал.

Прошли годы, но его все равно изумило, до чего подонок постарел. Терри Биглоу – отпрыск брайтонского подпольного преступного клана. История семейства Биглоу восходит к временам «бритвенных банд», которые в сороковых-пятидесятых годах вели войну за передел сфер влияния, и многие жители Брайтона и Хоува до сих пор пугаются, слыша эту фамилию, хотя большинство старших членов семьи умерли, а те, кто помоложе, либо отбывают длительные сроки заключения, либо бежали в Испанию. Оставшиеся в городе, вроде Терри, – битые карты.

Терри Биглоу начинал альфонсом, скупал краденое, подторговывал наркотиками. Лицо его всегда было подвижным, угрожающим, прилизанные волосы зачесаны челкой на лоб, дешевые начищенные туфли. Теперь ему, должно быть, под семьдесят, думал Грейс, а тянет на десяток лет старше.

Волосы у старого негодяя по-прежнему аккуратно причесаны, но с виду сальные, поредевшие, поседевшие. Крысиная мордочка обвисла, исхудала, острые зубы приобрели цвет ржавчины. Одет в мешковатый серый костюм, дешевый брючный ремень затянут почти на груди. Кажется, он и ростом стал меньше на несколько дюймов. А уж запах – и говорить нечего. Единственное, что осталось от настоящего Терри Биглоу, – большие золотые часы и массивный перстень с изумрудом.

– Мистер Грейс! Сержант Грейс! Рад вас видеть! Какой сюрприз…

Собственно, не такой уж сюрприз, едва не сказал Грейс, хотя не мог не порадоваться, что на этот раз в центре города все само плывет в руки.

– Теперь суперинтендент, – поправил он.

– Ох, конечно, я и позабыл. – Голос Биглоу звучал слабо, гнусаво. – Пошли на повышение. Слышал, да. Вы его заслужили, мистер Грейс. Прошу прощения, сэр… Суперинтендент… Я теперь чистый. В тюрьме обрел Бога.

– Он тоже там срок отбывал? – буркнул Грейс.

– Больше ничем таким не занимаюсь, – продолжал Биглоу со смертельной серьезностью, абсолютно не заметив или проигнорировав замечание.

– Значит, просто случайно стоишь возле парка, пока Ник Фостер на скамейке обслуживает клиентов?

– Абсолютно случайно, – заверил Терри, и глаза его еще быстрее забегали по сторонам. – Чистое совпадение, сэр. Мы с приятелем идем обедать, просто мимо проходили.

Биглоу оглянулся на своего компаньона в такой же поношенной одежде. Грейс его знает: Джимми Бардольф, постоянный подручный Биглоу. Теперь, впрочем, вряд ли. От него разит перегаром, лицо покрыто коростой, волосы в жутком виде. Похоже, не ступал ногой в ванну после того, как его обмыли в родильном доме.

– Познакомьтесь: суперинтендент Грейс, мой друг Джимми. Хороший человек, всегда справедливо ко мне относился. Коп, которому можно верить.

Мужчина высунул из слишком длинного рукава плаща грязную руку с вздувшимися венами:

– Приятно познакомиться, офицер. Может, вы и мне поможете?

Проигнорировав его, Грейс обратился к Биглоу:

– Мне с тобой надо поговорить об одном твоем старом приятеле, Ронни Уилсоне.

– Ронни! – воскликнул Биглоу.

Грейс уловил краем глаза, что Фостер его определенно заметил, потому и уносит ноги из парка. Выскользнул за ограду, бросил на суперинтендента опасливый взгляд, почти бегом пустился по улице, на ходу поднося к уху мобильник.

– Ронни! – повторил Биглоу, грустно улыбнулся, покачал головой. – Славный старина Ронни. Он мертв, знаете? Упокой Бог его душу.

Свежий воздух не утихомирил головную боль, поэтому Грейс решил последовать совету Беллы насчет жирной горячей пищи.

– Вы уже пообедали? – спросил он.

– Нет, идем только. – Терри Биглоу неожиданно улыбнулся, как бы довольный, что алиби подвернулось само собой. – Видите, как раз поэтому мы с Джимми тут очутились. Просто идем в кафе, утро погожее, и все такое.

– Хорошо. Тогда ведите. Я угощаю.

Грейс пошел следом за дружками-оборванцами вниз по улице. Джимми, двигаясь маленькими дергаными шажками, словно заводная игрушка, нуждающаяся в заводе, направился к кафе, где обычно обедали рабочие.

Октябрь 2007 года

Эбби услышала, как стукнула дверь. Парадная. На секунду прониклась надеждой. Может, каким-нибудь чудом смотритель?..

Послышался скрип подошв. Показалась тень.

Рики молнией ворвался в ванную, звонко хлестнул ее по щеке. Она съежилась в путах.

– Сучка долбаная!

Другая пощечина еще крепче. Она его с трудом узнает в камуфляже – в низко натянутой синей бейсбольной кепке и темных очках, с густой бородой и усами. Полными слез глазами смотрела, как он выскакивает из комнатки, хватает с пола в коридоре сумку, вываливает содержимое.

Выпала электродрель, большие щипцы, молоток, пачка игл для подкожных инъекций, острый как бритва резак.

– С чего хочешь начать, сука?

Из горла вырвался полный ужаса стон. Тело ослабло. Она пыталась сигналить взглядом, умоляя его о пощаде.

Он придвинулся прямо к ее лицу:

– Ты меня слышишь?

Эбби старалась вспомнить, куда надо смотреть, чтобы сказать «нет». Скосила глаза влево.

Он упал на колени, схватил резак, прижал острый край к ее правому глазу. Потом закрыл глаз плоской стороной. Чувствуя холод стали, она начала задыхаться от страха.

– Вырезать глаз? Забрать с собой? Подействует? Будет еще темнее.

Она отчаянно сигналила: нет, нет, нет.

– Можно попробовать. Заберу с собой и посмотрю, что будет.

Нет, нет, нет.

– Очень умно. Биометрия. Сличение радужки. Считаешь себя хитрой, ловкой? Закрыла все в сейфе, который открывается после сличения радужки… А если я сейчас вырежу твой хренов глаз и унесу с собой, что скажешь? Посмотрим, может, опознает? Если не опознает, вернусь за другим.

Она снова принялась косить влево.

– Конечно, если не получится, то мы оба окажемся в глубокой заднице. Ты ослепнешь, а я останусь при своем интересе. Так было задумано, да?

Он вдруг отдернул лезвие, одним резким движением сорвал со рта пластырь. Эбби болезненно вскрикнула. Такое впечатление, будто кожа с лица содрана. Она жадно глотала воздух пересохшим горлом. Лицо горело.

– Поговори со мной, сука.

– Можно воды? – прохрипела она. – Пожалуйста, Рики.

– Замечательно! – воскликнул он. – Потрясающе! Обокрасть меня до нитки, заставить гоняться за собой по свету, и что я первое слышу? «Дай воды, Рики»? – передразнил он, тряхнув головой. – Какой прикажешь? Простой или минеральной? Из-под крана или из бутылки? Может быть, из унитаза, куда ты без конца мочишься? Пойдет? Со льдом, с лимоном?