— И что теперь? — Дарья наконец-то прекратила метаться и застыла передо мной.

— В смысле?

— Александрова! — закричала она. — Я сейчас убью тебя! Сколько можно испытывать мое терпение? Если не хочешь ничего рассказывать, не нужно было вообще ставить меня в известность о том, что у вас там произошло. А раз заикнулась, так колись на полную катушку.

О чем колоться-то? Я понимала, чего она от меня добивается. Ей хочется проникнуть в глубинные мои переживания. Что я ТАМ, внутри, чувствую? И как мое ВНУТРИ будет влиять на мои дальнейшие поступки? Если бы я знала!

— Не знаю, — сказала я и замерла в ожидании взрыва.

— Она не знает! — завопила Дарья, уперев руки в бока. — Вот я и спрашиваю: тогда какого черта?! Зачем ты все это разворошила?

— Разворошила? — Я в изумлении уставилась на нее. — Да я сидела тихо, как мышка, а тут эта девица…

— Про девицу мы уже слышали, — перебила меня Дарья. — Подумаешь, девица! Если бы я из-за каждой девицы устраивала такой дебош, я сейчас была бы одна как перст.

— Подожди, — я потерла лоб, — ты хочешь сказать, что не надо было устраивать разборки с Павлом? Так?

— В общем, да, — немного подумав, ответила Дарья.

— Ты же его терпеть не можешь, — напомнила я.

— Не могу, — подтвердила она. — Это-то тут при чем?

— Должна радоваться, что он утратил свои прежние позиции в моем доме.

— Само собой, я радуюсь. — Дарья крутанулась на пятках и подошла к окну. — У тебя фиалки пересохли, — заметила она, потыкав пальцем в землю под цветами.

— Иринка забыла полить, — ответила я, поднялась с дивана и пошла на кухню за водой.

— Так что насчет радости по поводу изгнания Павла? — спросила я, вернувшись в гостиную с кувшином в руках.

— Одно другому не мешает, — заметила Дарья.

— Что «одно» и что «другое»? — Я полила фиалки, а заодно и кофейное дерево.

— С одной стороны, я, конечно, радуюсь. — Дарья вновь закружила по комнате. — Но с другой… Кэт, я все-таки не понимаю. Неужели не жаль потраченных усилий?

— Усилий? — удивилась я, стая кувшин на подоконник. — На что?

— На привыкание, — ответила она, — на притирку. Три года — это тебе не двухнедельный курортный роман. Согласна?

— Согласна.

— Так ровно у вас все развивалось, — задумчиво проговорила Дарья, присаживаясь на подлокотник кресла. — Еще пара месяцев — и он сделал бы тебе предложение.

Сделал бы. Несомненно.

— Через «не хочу», но сделал бы, — продолжила Дарья.

— Что? — вздрогнула я. — Как это «через не хочу»? Ты что несешь? Да он спал и видел, чтоб меня захомутать.

— Ага, — скривилась Дарья, — а по пути завел себе эту красотку.

— Да, — протянула я, — это действительно странно. Логики ноль. На него не похоже.

— Да есть тут логика, только вряд ли он ее сам замечает. — Дарья усмехнулась. — Ему сколько лет?

— Со дня на день сорок будет.

— Вот! — кивнула она с умным видом.

— Что «вот»?

— Рубеж. Время подводить итоги. А итогов у него не ахти сколько…

— Ерунда! — возразила я. — Как это не ахти? А бизнес? А деньги? А общественный статус?

— А семья? — в тон мне добавила Дарья. — А дети?

Спору нет. С семьей и детьми у Павла дела обстояли не блестяще.

— Н-да, — выдохнула я.

— Ты, наверное, реально нравишься ему, — проговорила Дарья.

— Спасибо, — буркнула я.

— Не перебивай, а то мысль потеряю. Нравишься, во-от… — Она сползла с подлокотника в кресло и подобрала под себя ноги. — В том смысле, что он решил, что ты здорово подходишь ему для длительной совместной жизни. Потому и затеял всю эту бодягу с твоим обольщением.

— Постой, постой, — перебила ее я. — То есть он меня не просто полюбил с первого взгляда, а предварительно рассудил здраво, а затем уж…

— Ну, не знаю, — пожала плечами Дашка. — Вас, девушка, не поймешь. То вы не верите в любовь с первого взгляда, то верите.

Поймала-таки меня! Почему-то в любовь Павла с первого взгляда я верила безоговорочно. Кто это, интересно, меня в ней убедил? Наверное, Нина с Алькой, больше некому. Они все талдычили: «Смотри, какой прекрасный парень и просто покорен тобою!»

— Не отвлекайся, — сурово потребовала я, надеясь, что Дарья не заметит моей растерянности.

— Так вот, — Дашка поиграла кисточками на ремешке, опоясывавшем ее талию, — он решил, что ты здорово подходишь ему для длительной совместной жизни. А то, что ему нужно срочно устраивать свою семейную жизнь, очевидно. Сорок — это же о-го-го! Пора.

— Мужчине? — усмехнулась я. — В наше-то время? Да они вообще могут ходить в холостяках до глубокой старости.

— Не скажи, — возразила Дашка. — Я тут читала очередную психологическую книжонку, так вот в ней приводились данные одного американского исследования. И исследование это показывает, что мужики рвутся жениться в основном потому, что боятся отстать от других. К примеру, от своих друзей детства или бывших одноклассников.

— А ведь точно, — согласилась я, — он как-то сказал: мол, все мои сокурсники уже женаты, с детьми, у кого-то даже внуки намечаются…

— Вот-вот-вот! — воскликнула Дарья. — И какое выражение лица у него при этом было?

Я задумалась, вспоминая.

— Сокрушенное.

Дашка кивнула:

— Понял, что тащится в хвосте.

— Но, знаешь, — возразила я, — кое-кто из его однокашников при всех своих подвигах на семейной ниве в такой ж… по части финансов и благоустройства своей жизни, что Павел может не забивать себе голову этой ерундой. Кто в чем преуспел.

— Это ты так думаешь, а он желает преуспеть во всем. В этом-то вся загвоздка.

— И я, значит, ему очень подхожу для реализации этой очередной жизненной цели? — пробормотала я.

— А чего ты об этом с таким отвращеньицем? — удивилась Дашка. — Это скорее комплимент. Да тебе, по-моему, это все нравилось поначалу.

И вправду. Мне все нравилось. Как минимум не вызывало отторжения. Что вот только сейчас произошло, отчего я так переменилась в моем отношении к ситуации? Вика — вот что.

— Хорошо, пусть так, — кивнула я, возвращаясь на диван. — Тогда почему он повел себя как последний кретин? Ладно бы завел себе подружку после женитьбы, но сейчас? Бред какой-то.

— Струсил, — объявила Дарья.

— Струсил, — повторила я. — Тоже бред.

— Ни фига подобного, — возмутилась она. — Все очень научно. Есть, между прочим, такая поговорка: «И хочется, и колется». Слыхала такую?