– Чему улыбаешься? – спрашивает Тоби.

Улыбаюсь? Еще бы! На лице у меня счастливая улыбка от уха до уха.

– Ничего не могу с собой поделать, – оправдываюсь я. – Всю жизнь читала о людях, которым удалось пробраться в волшебную страну, полную чудес, а теперь я сама здесь… – Машу рукой, указывая на ветвь-дорогу, по которой мы прогуливаемся. – Теперь я сама в сказочной стране, и мне это нравится. Хорошо бы никогда…

Но я тут же прикусываю язык.

– Что – никогда? – переспрашивает Тоби.

«Никогда не возвращаться в разбитое тело», – думаю я. Но говорю только:

– Не просыпаться.

– А тебе обязательно надо просыпаться? Почему?

– Наверно, по той же причине, по которой ты – Эдар. Там моя настоящая жизнь, и, пока я не разберусь со всем, что осталось там, мне нельзя спокойно жить здесь.

– Я ненавижу правила, а ты? – спрашивает Тоби.

– Правила?

– Знаешь, то, что заставляет нас жить так, а не иначе.

Я вспоминаю сбившую меня машину и тело, оставленное на тротуаре, как разбитая чашка. И другие, старые раны, шрамами пересекающие мою память, о которых никто, кроме меня, даже не знает.

– Наверное, я тоже, – говорю я.

Он озабоченно разглядывает меня, потом пожимает плечами.

– Пошли, – говорит он, – надо забраться повыше.

Я влюблена в этот древесный мир. Широкие ветви нависают концами одна над другой, так что к вершине можно подниматься, будто по горному серпантину. Но Тоби предпочитает сокращать путь за счет свисающих ближе к стволу лестниц-лиан, так что я теперь чувствую себя не столько Джеком на бобовом стебле, сколько обезьянкой в джунглях.

До вершины мы так и не добираемся, зато попадаем на площадку, образованную развилкой ветвей. На ней чувствуешь себя как на плоту, и плавное покачивание огромного ствола напоминает переливы речной волны. В просветах листвы открывается невероятно огромный мир. Становится ясно, что выбранное нами дерево – великан даже среди исполинов Большого леса, потому что их макушки у нас под ногами и мы смотрим поверх них – на запад, насколько я понимаю. В далекой дали лес кончается, и гряды холмов поднимаются к горному хребту. На ближнем холме я различаю какое-то строение. То ли крепость, то ли замок – на таком расстоянии не разберешь.

Я поднимаю голову и вижу, что дереву конца не видно. Неудивительно, что верхние ветки его считаются волшебными. Если до них добраться, то это будет все равно что сказка о путешествии в вечность. Строение на холме снова притягивает мой взгляд.

– Что там такое? – спрашиваю я.

– «Гостиница Забытых Звездами». Там собираются те, с кем неласково обошлась судьба. Не слишком радостное место.

– Так это гостиница? А кажется такой большой… Тоби смеется:

– Большая гостиница. – Он тянет меня за рукав. – Ты ведь не собираешься останавливаться? Мы же хотели набрать волшебства.

Мой взгляд снова скользит вверх по стволу и теряется в лабиринте ветвей.

– Далеко еще до верхушки? – спрашиваю я.

– Не знаю, я же никогда сюда не поднимался. – Он снова смеется. – Я что, похож на волшебника?

– Но там, наверху, точно есть волшебные ветки?

– Целые охапки, – заверяет он.

– Почему же ты раньше не поднимался до вершины?

– Никто не соглашался так далеко со мной пойти, – говорит он. – Путешествие долгое, а времени теперь у всех не хватает.

– И сколько оно продлится? – спрашиваю я.

– Трудный вопрос…

Я настаиваю:

– Часы, дни, недели, месяцы?

– Все зависит от того, кто ты такой и насколько тебе нужно туда попасть, – так я слышал.

– Как это надо понимать?

– Ну, наверно, можно по-разному. Но чем больше ты хочешь на вершину, чем тебе нужнее, тем труднее туда добраться.

Я вздыхаю. Видно, в стране снов воздух такой, что все ее жители говорят загадками. Взять хотя бы Джо. Попробуйте-ка добиться от него прямого ответа.

– Ты можешь хоть что-нибудь внятно объяснить? – спрашиваю я.

Он виновато косится на меня.

– Мне так нужно волшебство, – объясняет он, – что мне одному туда ни за что не подняться. А будь у меня в руках такая волшебная веточка, я бы уже не боялся исчезнуть.

– И все-таки я не понимаю…

– Ну посмотри на себя, – говорит он. – Ты сюда просто так залетела, верно? Тебе все равно, что есть волшебство, что нет. Вот я и подумал, что с тобой мы просто… доберемся побыстрее.

– Потому что я не так отчаянно нуждаюсь в чуде?

Он кивает.

Я вспоминаю, как всю жизнь ловила след и запах волшебства и во что сейчас превратилась моя жизнь – жизнь Сломанной Девочки, спасти которую может только чудо…

– Ты не представляешь, как мне нужна хоть капелька волшебства, – говорю я ему.

Он плюхается на ветку.

– Тогда мы обречены. Нам ни за что его не добыть.

– Это еще не конец света, – утешаю его я.

– Похоже, это конец моей жизни.

– Я всегда буду в тебя верить.

– Этого может оказаться мало, – говорит он.

Он встает и решительно лезет вниз по крысиному гнезду из веток и лиан, которое мы одолели, выбираясь на площадку. Он очень ловко умеет уходить от сложностей, но меня это начинает раздражать.

– Ты только поэтому и прилепился ко мне? – ору я ему вслед. – В надежде обзавестись волшебной палочкой?

Он задирает ко мне лицо – на нем и следа не осталось от озорной мины Пака – сплошное уныние.

– Я думала, я тебе нравлюсь, – говорю я.

– Нравишься. Просто… ты не поймешь.

Он отводит взгляд и спускается дальше так быстро, что вскоре исчезает из виду. Я некоторое время смотрю ему вслед, а потом снова поднимаю голову, скользя взглядом все выше и выше. Вершина дерева где-то очень далеко, и в одиночку я туда не полезу. Но и вниз лезть не собираюсь. Теперь, когда я здесь побывала, я сумею вернуться на эту площадку, когда захочу. Если захочу.

Но пока что хватит с меня гигантских деревьев и волшебных стран, и я позволяю себе проснуться. В палате реабилитации.

4

В конце концов Венди решила сама зайти к Касси и попросить ее помочь им что-нибудь выяснить о таинственном двойнике Джилли. Софи она решила не брать, потому что та отказывалась всерьез обсуждать страну снов и толкового разговора не получилось бы. А больше позвать с собой было некого. Джилли ни с кем, кроме нее и Софи, о стране снов не говорила. Как видно, предпочитала держать это в секрете, а Венди казалось нечестным выдавать ее секрет всем и каждому.