Обособленная комната, возможный рабочий кабинет, напоминала банкетный зал после выноса тел последних гостей: заваленная пустыми бутылками, с грязными тарелками и стаканами на стульях, с каким-то пыльным тряпьём по углам — комната вызвала у Семёна раздражение и отвращение. В центре рабочего кабинета стоял добротный письменный стол с грудами официальных бумаг, с опрокинутой сухой чернильницей и поломанным гусиным пером в ней… Похоже, князь малость недолюбливал канцелярскую работу.

Семён осмотрел стол, повыдвигал все ящики, но ничего, кроме пустых бутылок и драных носков, там не обнаружил. Оставаться в рабочем кабинете и рыться в бутылочных завалах ни Семёну, ни тем более Олии не хотелось: они пошли искать спальню князя. И довольно скоро её нашли.

Спальня отличалась чистотой и ухоженностью, не в пример комнате для подписания указов: стены и потолок спальни были задрапированы алым шёлком, пол закрывал мягкий ковёр с ворсом по щиколотку; высокие серебряные зеркала в виде дополнительных фальшивых окон создавали иллюзию необъятности помещения; несколько пуфов с бархатными сиденьями и золочёные тумбочки под зеркальными окнами завершали убранство спальни. Впрочем, нет: ещё в спальне было полным-полно оружия! Как ни странно, повсюду висели сабли — на стенах, в несколько рядов, и даже в изголовье необъятной кровати, крест-накрест; кровать была настолько велика, что на ней запросто могло разместиться с десяток влюблённых пар. А ежели потесниться, то и вся дюжина, если, конечно, пары не шибко толстые попадутся.

Чувствовалось, что спальня — любимое и ценимое место отдыха князя, что она ему дорога и рваных носков тут ни за что не найти. Как и пустых бутылок. Но есть ли здесь медальон, Семён не знал; надо было приниматься за поиски.

Для начала перешерстили кровать, как наиболее подходящее место для тайного хранения медальона — вряд ли кто посмеет тронуть святая святых без разрешения и присутствия князя: смотрели под подушками, под одеялами, даже матрас попытались приподнять, но не тут-то было! Семён не поленился, залез под кровать, вдруг там ларец какой запрятан? Под кроватью было пусто, только пыль, да и той не много; Олия тем временем принялась за тумбочки: вытаскивала из них ящички и высыпала содержимое на пол, так было удобнее. Семён вылез из-под кровати, мимоходом перевернув несколько пуфов, стряхнул с себя пыль и присоединился к девушке — тумбочек было много, ящичков в них тоже хватало, и каждый был забит разнообразным барахлом, характеризующим князя как весьма большого затейника и оригинала по части любовных утех. Разве что хлыстов в тех ящиках не было, да и то лишь потому, что не влезли бы они туда! Или не додумались в этом мире до развлечений маркиза Де Сада, не доросли ещё…

За всей этой вознёй ни Семён, ни Олия, ни даже Мар не услышали, как издалека, постепенно, приблизилось к спальне неуверенное постукивание копыт и жеманное хихиканье; последний ящичек лишился своего содержимого — на вершине очередной горки лежал медальон. Тот самый, размером с донышко консервной банки: железный, слегка поржавевший диск с выгравированными на нём мелкими значками и с крепкой железной цепочкой. Медальон незадачливого маго-историка, демона, убитого и утопленного в болоте…

— Вот он, — Олия подхватила тяжёлый кружок. — Симеон, уходим!

— Это ещё что такое?! — донеслось от двери: Семён и Олия разом обернулись. В дверях спальни возвышался князь-сатир, громадный, чуть ли не упирающийся макушкой в высокую притолоку; из-за спины князя выглядывала носатая ведьма в розовом — она бессмысленно хихикала, то и дело норовя запустить руку под набедренную повязку милого пусика. Князь обвёл спальню пылающим взором, гневно раздул ноздри:

— Кто перевернул мои пуфы? — горестно вопросил он у спальни; Семён пододвинулся к Олии поближе, приложил палец к губам, мол, ни звука! Олия кивнула.

— Кто валялся в моей кровати? — ещё более горестно спросил князь; Семён шепнул Мару: «Чуть что, уходим через местное перемещение, в пентаграмму».

— И кто, наконец, лазил в моих шкафах? — зарычал князь, хватая со стены ближайшую саблю. — Воры! У меня в спальне гнусные воры! Убью! — опасно размахивая клинком и топоча копытами, князь-сатир кинулся на поиски неведомых разорителей, по пути от избытка чувств круша что ни попадя; ведьма вприпрыжку бежала за ним, застряв рукой в набедренной повязке.

— Уходим, — приказал Семён, крепко беря Олию за руку, чтобы она в пути снова не потерялась. — Хорошего понемножку.

Княжеская спальня исчезла: гнусные, но довольные успехом воры стояли в знакомой Семёну пентаграмме — здесь всё было по-прежнему: всё так же тлели жаровни на остриях лучей колдовской ловушки — видимо, Подайла свежего уголька подбросил, не забыл; всё так же пробирал озноб от сырого холода. Мага Подайлы в подвале не было, где-то шлялся по своим мусорным делам, в предвкушении демонского всевластия. Или пил табачное вино с друзьями-алкоголиками. С коллективом матёрых отшельников.

Хайк лежал на диване, укрывшись тёплым одеялом, и спал.

— Подъём! — зычно крикнул Семён. — Спасательная команда прибыла! Сейчас кандидат в диктаторы припрётся, узнавать, кто к нему в пентухраму опять угодил. Встретим же нашего освободителя достойно, громко славя его милость и щедрость! Только чур, после нашего освобождения гражданина Подайлу не бить, — предупредил Семён черепахового бойца, — он мне живым нужен! Мёртвого дурака не проучишь…

— Ну наконец-то! — радостно воскликнул Хайк, отбрасывая одеяло и вскакивая с дивана. — Симеон! Олия! Я уже за вас беспокоиться начал, — черепаховый боец крепко обнял сперва друга Симеона, потом Олию: Семён ревновать не стал, поди, не каждый день разлучённые друзья встречаются.

— Хайк, я твой шар предсказаний разбила, — пожаловалась Олия, едва черепаховый боец выпустил её из своих объятий. — По голове стражника сумкой лупила, вот он и треснул. Ты извини, если сможешь…

— Да пропади он пропадом, тот шар, — отмахнулся Хайк, — подумаешь! Обойдёмся мы и без шара… Что?!

— Дошло, — ехидно заметил Мар. — Реакция явно замедленная, сообразительность низкая… Нет, Семён, одиночное заключение штука вредная, утомительная, от него дичают и заметно тупеют. А если бы мы неделю за княжеским сувениром бегали? Бедный заложник тогда бы нас вообще не узнал, да-с. Знаем, сидели мы в одиночках… — Семён не стал отвечать на колкость, времени не было:

— Мар, не болтай ерунды! Пока не притопал заказчик, проверь-ка украденный медальон и вытащи из него всё, кроме заклинаний перемещений, усёк? Кстати, а ты справишься с запертым медальоном-то? Он вроде бы как заговорён от постороннего вмешательства…

— Никаких проблем, — заверил Семёна крупный специалист по взломным делам. — Эта железка заперта голосовым паролем от рядовых пользователей, от дураков вроде Подайлы, чтобы они теми заклинаниями не смогли воспользоваться. А я-то не рядовой, особый я! Давай медальон, потрошить его буду, — кровожадно сказал Мар. — Люблю, знаешь ли, в чужих заклинаниях ковыряться! Порой та-а-акое откопаешь, чего и представить себе не мог… — Семён взял у Олии тяжёлый медальон, приложил его к Мару: судя по тому, как стал нагреваться специалист по взлому, процесс пошёл.