Его волосы были подстрижены так коротко, что сквозь них просвечивал скальп, а красные огни бара отражались в его влажных глазах.

Я была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Либо это был худший пикап века, либо этот парень сошел с ума.

Девон придвинулся ближе ко мне, пока его тепло не распространилось по всей моей спине. Я вырвала свою руку из рук мужчины.

— Нет.

Он вытащил пузырек со странной молочной жидкостью.

— Это заставляет тебя летать, — напевал он.

По тому, как подергивались его веки, я была убеждена, что он уже совершил слишком много полетов.

— Нет, спасибо.

— Оставь их в покое, Сплин, — крикнула женщина за стойкой.

Это было идеальное имя для парня. Его взгляд метнулся к бармену, прежде чем он скользнул к лестнице, скрытой в темноте слева от бара. Он тоже отливал глубоким красноватым свечением.

— Спасибо, — сказал Девон, расслабляя позу.

Барменшей была высокая женщина, одетая в черные шорты и черную майку, которая демонстрировала ее татуированные руки, шею и ноги. Я не могла найти ни дюйма ее кожи, который не был бы покрыт чернилами; только на ее лице не было татуировок. По всему ее телу мелким почерком была написана длинная строка слов. Должно быть, по ее конечностям змеились сотни слов, но я не могла разобрать, что они означали.

Она стояла, протирая стакан, все еще пристально глядя на то место, где раньше стоял Сплин. В конце концов она повернулась к нам.

— В первый раз, да? — спросила она, и во рту у нее сверкнул пирсинг. — Я Пенни.

— Я Тесса, а это Девон, — сказала я. Я не могла не задаться вопросом, были ли ее татуировки просто напоказ, или они были там, чтобы что-то скрыть. Искусная маскировка под чешую или прикрытие шрама, как у дракона Алека. Я почувствовала укол в животе при мысли о нем. Оставайся сосредоточенной, напомнила я себе.

Она заметила, что я пялюсь на нее, и поставила стакан на стол.

— Потребовались годы, чтобы это сделать, — с гордостью сказала она.

— И это было чертовски больно.

— Что там написано? — спросила я с искренним любопытством.

— Всевозможные вещи. — Она пожала плечами. — Цитаты, которые что-то значат для меня.

— Они имеют какое-то отношение к твоей Вариации? — спросил Девон. Наши умы, казалось, работали одинаково.

Что- то на ее лице изменилось — как будто промелькнула тень.

— Я не Вариант.

— Нет? — выпалила я и тут же почувствовала себя плохо. Как я могла быть такой бесчувственной?

Но она просто улыбнулась, хотя я не была вполне уверена, что она это имела в виду.

— Это место принадлежит моему отцу. Он — Вариант. Но я просто нормальный человек. Просто еще один случай, когда генетика меня подвела.

— Так что же это за место? — спросила я вместо этого.

— Безопасное место для людей, чтобы хорошо провести время. Место, где вам не грозит опасность попасть под перекрестный огонь политики.

— Ты имеешь в виду между FEA и армией Абеля.

При одном упоминании этих имен ее лицо озарилось тревогой.

— Не надо, — прошипела она, оглядываясь по сторонам. — Мой отец запретил эти слова. Тебе лучше не произносить их, если ты не хочешь, чтобы твоя задница оказалась на улице.

— Значит, люди, которые приходят сюда, не принадлежат ни к одной из групп? — спросил Девон.

Он сказал это таким тоном, который наводил на мысль, что альтернативы нет.

Она посмотрела на него так, словно считала его сумасшедшим.

— Люди здесь делают все возможное, чтобы оставаться вне поля зрения. Потому что, если они знают о тебе, ты либо присоединяешься к ним, либо исчезаешь.

— Ты говоришь об Армии Абеля, — прошептала я.

Она нахмурилась, но не стала поправлять меня за то, что я снова произнесла это имя.

— Я говорю о них обоих. Это просто две стороны одной медали.

— Но FEA не заставляет людей присоединяться к ним, не так ли? Они не принуждают и не убивают людей?

— Если они найдут тебя, ты присоединишься. Конец истории. Они не убивают вас, но они заставляют вас следовать их правилам, или же они бросают вас в свою тюрьму, потому что вы представляете угрозу безопасности, и вы гниете там, пока не умрете. В чем разница? — Она положила ладони на стойку, наклонившись ближе к нам, темные глаза сверкали. — Но хватит об этом. Политике здесь нет места.

Я собиралась возразить, но она выплюнула свою следующую мысль, не оставив мне шанса вставить хоть слово.

— То, что пытался продать тебе Сплин, — не единственный способ хорошо провести время.

— В любом случае, что это такое? — спросил Девон.

— То, что там написано. Это разновидность слюны, которая содержит эндорфины, эфедрин и другие вещества. Люди добавляют его в свои напитки.

Это было слишком отвратительно, чтобы выразить словами. У меня пальцы на ногах подогнулись при мысли о том, что я намеренно добавила чью-то слюну в свою газировку.

— И твой отец не возражает, что Сплин продает это вещество?

— Конечно, нет. Он тот, кто производит все это, — сказала она с кривой улыбкой.

— О, — глупо сказала я, взглянув на Девона.

На его лице медленно расплылась улыбка.

— Это так странно, — прошептал он.

— В любом случае, если вы не любите плеваться, у нас также есть возможность подарить вам сладкие сны. У нас есть ловец снов, который подарит вам те сны, которые вы хотите. За несколько долларов мы предоставим вам его услуги вместе с несколькими таблетками снотворного, чтобы продлить удовольствие. Все возможно.

Этот вариант звучал слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Пенни была не очень хорошим продавцом. Если бы она действительно хотела что-то нам продать, ей, вероятно, не следовало бы выражать такое отвращение и скуку от всего этого.

Я положила локти на стойку бара.

— Почему люди покупают слюну и манипулируют снами?

Пенни пожала плечами.

— По той же причине, по которой нормальные люди употребляют обычные наркотики и алкоголь. Забыть, вспомнить, быть кем-то другим, быть самим собой. Есть так много причин, — сказала она.

Я проследила за ее взглядом. Многие люди в кабинках выглядели так, как будто жизнь была не совсем добра к ним: они были испещрены шрамами, морщинами от беспокойства, мятой одеждой, нервным поведением. Я полагаю, это то, что они получили за то, что прятались от таких сильных сил, как Армия Абеля и FEA. Неужели мы с Девоном закончим так же, как они?

В условиях такой непогоды и беспокойства я каким-то образом внезапно поняла, почему моя мама работает здесь.

— Я ищу кое-кого. Когда-то ее звали Хизер, но теперь она может