– Подождите, пожалуйста, милые дамы! Вы ошиблись. Мы не покупатели. – Димка говорил с чувством сожаления. – Мы совсем по другому поводу…

– Как не покупатели? – растерялась Зоя, а старушка победно выпрямилась и, опять поджав губы, уставилась на сервант, около которого сидел мой муж. Зоя с досадой поставила чашку на стол. – А че ж вы сразу не сказали, что не покупатели?

– Да вы нас так гостеприимно встретили, что мы просто растерялись, – решила я помочь мужу. – Нам просто кое-что выяснить хотелось…

– Ну так и знала, что неспроста нас сюда пригласили! – вмешалась Наталья. – Перевелись на Руси добрые люди, которые без причины путника чаем напоят.

– Какие ж вы путники? – возразила Зоя. – Тут и путаться-то негде. Рядом Москва. А чая мне не жалко, зачем же зря обижать. Мы на два часа с покупателями договорились встретиться. Думали, вы – это они и есть. Просто пораньше приехали. А подсказать что – всегда пожалуйста. Спрашивайте…

Инициативу опять перехватил Димка:

– Понимаете, какая-то темная история получилась. Приехали навестить друзей – Шелепины из шестого особняка, а нам говорят: их нет. Вернее, навестить приехали только Германа, Светлана, по нашим сведениям, в больнице. К ней не пускают. А женщина, которая у них в доме проживает, уверяет, что оба живы-здоровы, никто ни в какую больницу не попадал – отдыхают за границей.

– Как это не попадал? – Зоя от волнения даже схватила чашку свекрови. – В прошлую субботу рано утром к ним реанимация приезжала. Увезли Светлану. Вроде она отравилась чем-то. Уж не знаю чем. Они все за заборами-то скрытные. Только я, после того как ее увезли (Герман-то следом на своей иномарке покатил), с прислугой их разговаривала. Она и сказала, что Герман жену к утру в бессознательном состоянии обнаружил. Так ее в сознание и не привели. Но врачи сказали – живая. Катюху-то, прислугу, на следующий день домой отпустили – она где-то на Украине живет. Обещали вызвать, как только все образуется. А что за мымра сейчас у них заправляет, я и не знаю. И не видела ее ни разу.

– А не знаете случайно, в какую больницу Светлану отвезли? – спросил Димка.

– Да в нашу, местную. Катюха потом туда белье отправляла. Так Герман распорядился. Хотел было ее в Москву перевезти, да потом передумал. У нас врачи хорошие, и суеты нет. Даже летом. У меня там Дёмка в июле целых три дня лежал. Один в палате, как барин… А все по дури! Собрался колорадских жуков прыскать. Отраву развел в литровую бутылку из-под «Колокольчика» – ну знаете, газированная вода такая. Я ее люблю, она без краски. А тут дружки приехали из соседней деревни на велосипедах. Он эту бутылку в грядке с картошкой оставил – и к ним. Я в огород-то шла, бутылку и углядела. Ах, думаю, проглот паршивый, опять самогонку стянул и спрятал! Я ее назад, в чулан, который на замок и закрыла. Откуда ж было знать, что он второй ключ выточил. К тому времени они за огородом уже не знаю сколько уговорили. Но не меньше двух. Словом, скрал Дёмка эту бутылку с отравой, и на троих шарахнули ее. Дружки кое-как разъехались, а мой так в кустах смородины и спал полдня. Встал и на голову жалуется – мол, как чугун. Я его обматерила: если голова как чугун, иди ей дрова колоть. Он и ушел делами заниматься. Смотрю, летит ко мне в дом: не брала ли бутылку с разведенной отравой? Тут меня как током шибануло. В картошке? – спрашиваю. Он говорит, в картошке. Тут я со страху и взвыла… Ох, он и орал! Чем, мол, теперь жуков прыскать? А потом подумал и говорит: хорошо, что не прыскал. Толку-то. С этой отравы они тоже бы маленько головой помаялись, да и опять – закусывать… Не хотел ехать в больницу, но я настояла. Желудок промыли, под капельницей полежал – неделю потом не выпивал. Да я в чулане и замок сменила. Бражку к матери ставила, она спит чутко. Чуть он забулькает в кружку, она его мухобойкой куда придется! Дак что удумал! Купил новые галоши – в них и не булькает.

– А зачем же вообще самогонку гнать, если муж пьет? – удивилась Наталья.

– Здра-а-ассьте! А кто не пьет-то? И дешевле так. Во-первых, старого варенья полно – не выкидывать же. Во-вторых, она у меня лечебная – на калгане настоенная. А потом еще вино из нее делаю. На ягодах настою – пальчики оближешь! Хотите попробовать? – Зоя с готовностью вскочила, но мы дружно отказались. Муж с Михаилом сразу же принялись расспрашивать дорогу в больницу, а мы с Натальей, без конца извиняясь за недоразумение, отправились одеваться.

На улице стоял с топором хмурый Дёма. Только приоделся в телогреечку. Пират, интенсивно махая хвостом и не отрывая от нас преданных глаз, бегал на цепи от одного бока конуры до другого. Я машинально порылась в карманах куртки и выудила сушку. Еще осеннего призыва. Пирату на срок давности было наплевать. Он, разочек хрумкнув, проглотил ее сразу и сел, ожидая добавки.

– Хватит жрать, – проворчал ему Дёма.

Пират покосился на него глазом в окружении белого шерстяного пятна. Честное слово, это означало не что иное, как «Тьфу на вас!».

Димка крякнул, обежал нас по снегу и понесся в машину. Мы еще не успели дойти до калитки, а он уже летел обратно, на ходу доставая что-то из пакета. Вот тут еще раз подтвердилось, что мой муж – человек основательный. И хотя его сборы на лыжную прогулку были недолги, он додумался взять с собой бутерброды… Уверена: Пират, глотая их, мне обзавидовался. С таким хозяином в доме не пропадешь.

До местной больницы мы добрались меньше чем за пятнадцать минут. Наталья решила проявить самостоятельность и первой оказалась у окошечка справочного бюро, буквально сунувшись туда головой.

– Шелепина Светлана Юрьевна выписана вчера под расписку в состоянии средней тяжести, – послышался поучительный голос дежурной.

Подругу ответ не удовлетворил:

– То есть как выписалась? Не могла она сама выписаться в таком состоянии. А с каким диагнозом она госпитализирована?

– Я вам человеческим языком говорю: выписана под расписку. – В голосе дежурной появилось раздражение: – Вы что, родственники? Нет? Ну так другими сведениями делиться не уполномочена!

– Простите, можно переговорить с лечащим врачом Шелепиной Светланы? – Димка молниеносно достал из бумажника визитку и сунул ее в окошко. – Хотелось бы кое-что уточнить с коллегой…

Очевидно, визитка возымела свое действие. Дежурная куда-то позвонила и тут же пригласила Дмитрия Николаевича проследовать в ординаторскую к Аркадию Анатольевичу, поспешив открыть моему мужу дверь через справочное отделение. Как я и подозревала, оставшиеся члены группы были удостоены многозначительного взгляда дежурной и крылатой фразы:

– А вас… я попрошу остаться…

От нечего делать мы вышли на улицу. Не знаю, что наговорила Наталья Мишке, но его уже явно тяготило это путешествие. Несколько раз он с тоской посмотрел на кучу лыж и лыжных палок, на небо, из голубого ставшим серым, и, наконец, на часы. Димки не было долго. Мы успели замерзнуть, погреться в машине, где моментально стало жарко от работающей печки, и опять вылезти на улицу. Я предложила отпустить несчастного Михаила, у которого был безнадежно испорчен выходной день.