Калаш пожал плечами:

— Даже не знаю… как-то не пришло в голову. Вы меня и не спрашивали! Это было так похоже на партизанскую войну, в которой я участвовал мальчишкой… Простите меня, я и правда болван.

— Да ладно! — великодушно проговорила я. — Теперь это все уже неважно. Вы ведь спасли всех нас. Звоните уже, утро скоро. Кстати, всех с Новым годом…

Пока мы ждали приезда «Скорой» и полиции, Катя стояла у окна и смотрела на уставленный простреленными машинами двор. Труп Макара так и лежал около крыльца.

— А кстати, где все-таки были алмазы? — поинтересовалась я. Молоточки в плече стучали совсем уже невыносимо, и мне хотелось отвлечься.

— О, сейчас покажу! — Антоша соскочил с кресла и подбежал ко мне. Взял толстенькую тушку Ильича, сидевшего на диване, и снял с пса широкий кожаный ошейник. Бульдог удивительно флегматично отнесся к этой операции, очевидно, привычной для него. Маша и Вася часто задышали и придвинулись поближе.

— Вы знали? — ахнула Катерина.

— Нам дедушка давно уже показал! — похвасталась Аня.

Антон раскрыл потайное отделение в ошейнике, и на ладошку ему выкатилось штук пять прозрачных камешков.

— И все?! — изумился Альберт.

— Это все, что осталось, — призналась Катерина. — Какую-то часть я отдала этим негодяям — пыталась выкупить наши жизни… Так что здесь все.

Так вот почему покойный дипломат все время держал собаку при себе! Вероятно, он все свое сокровище вывез таким способом — ведь мне говорили, что Гольцов привез из-за границы двух бульдогов!

Катерина вернулась к окну.

— Негодяи, ах, какие негодяи! — Голос женщины дрожал от гнева.

Тут я была с Катей согласна. Но, с другой стороны, ее папочка тоже был далеко не ангел…

— Неужели они так и уйдут безнаказанными? — со слезами на глазах спросила женщина.

— Вообще-то нет. — В тишине голос Антоши прозвучал звонко. — Далеко им не уйти.

Все лица повернулись к мальчику. Аня подошла и встала рядом с братом.

— Мы должны кое в чем признаться, — смущенно проговорила девочка.

— Они… эти плохие люди ведь уехали на вашей машине, Женя? — спросил Антон.

Я кивнула, не понимая, куда они клонят.

— Так вот, в самый первый день, когда вы появились у нас в доме… Анька, я не могу! Говори ты! — не выдержал мальчик.

Сестра вышла на шаг вперед, оправила волосы и ясным звонким голоском проговорила:

— Понимаете, Женя, мы вас тогда очень не любили. Мы не хотели, чтобы вы нас охраняли. Поэтому мы повредили тормоза вашего «Фольксвагена»… Вот.

Близнецы оказались правы — Давид и Голиаф не ушли далеко. «Фольксваген» потерял управление на первом же повороте и врезался в дерево. Машина загорелась, оба старых налетчика погибли.

Алмазы, думаю, все еще там — взрывом бензобака их разметало по заснеженному лесу. Когда наступит весна, можно пойти и поискать…

Катерина и близнецы не уехали в Швейцарию. Они по-прежнему проживают в своем доме и никуда не собираются переезжать. У них новый охранник, нанятый через агентство, и новые повар, шофер, горничная и садовник. Денежные дела Гольцовой оказались лучше, чем можно было ожидать. Когда Катерина продала недвижимость в Швейцарии, купленную к переезду семьи, у нее получилась вполне приличная сумма, которая позволит еще много лет вести такой образ жизни, к какому Гольцовы привыкли.

Альберт Николаевич живет с ними. Катя наотрез отказалась выходить за него замуж — сказала, что уже слишком поздно. Зато она рассказала близнецам, кто их настоящий отец. Поэтому Альберт вынужден уделять детям много внимания, и ему катастрофически не хватает времени на бульдогов.

Кстати, все собаки вернулись в дом. Гитлера похоронили на участке с почестями. Ильич доживает на покое. На завтрак он предпочитает овсянку.

Белая кошка пропала без следа. Наверное, ушла из дома, где не смогли обеспечить ее безопасность.

Маша и Вася решили пожениться. Именно они уехали за границу — но не в Швейцарию, а в Австралию. Василий заявил, что мечтает начать новую жизнь. О чем мечтала Маша, понятия не имею, но зато девушка смотрела на Васю влюбленными глазами. Возможно, первое время именно ей придется содержать семью, пока Василий не найдет работу… Денег, которые они получили от Катерины, хватит только на покупку недорогого жилья. Но, в конце концов, все наладится.

Повариха Надя поправилась и уехала к маме в деревню, заявив, что всегда мечтала быть не поваром, а швеей.

Степаныч ушел на пенсию. «Ой, нет, ребятки! Слишком опасная работа — шофер. К тому же у меня внучка подрастает» — так объяснил он свой уход.

Калаш вернулся в Москву. Обещает приехать с семьей на каникулы. То есть теперь в доме будет две пары близнецов, и я туда больше ни ногой…

Я провела полтора месяца в больнице. Ключицу мне собрали заново, но левая рука по-прежнему пока не очень. Врачи сказали: нужны месяцы лечебной физкультуры. При моей работе физкультура мне обеспечена, это точно.

Катерина и дети навещали меня в больнице. Катерина купила мне машину — точной такой же «Фольксваген», как раньше, взамен утраченного. А еще к выписке Гольцовы подарили мне белоснежного щенка Жозефины по имени Дюк. Щенок был очарователен и совершенно неотразим, но я была вынуждена отказаться от такого щедрого подарка. У меня престарелая тетушка, а работа занимает все мое время… Хотя до сих пор жалею.