- Я современный человек с практическим взглядом на жизнь! – фыркнул Ромка. - Нет ни времени, ни желания заниматься ерундой!

Женька презрительно сжала губы. В голове закрутился ворох ответных реплик, одна ехиднее другой, но вдруг ладони что-то коснулось - Ромка осторожно взял за руку и переплел пальцы.

Женька незаметно скосила на это взгляд, но промолчала. Два умных слова, отражающих ее состояние рядом с Ромкой, привычно заняли боевой пост.

Мотыльков над фонарями посреди газона уже не было. Вместо этого светящиеся грибочки окутывала легкая дымка, словно пар над кипящим чайником. Трава выглядела мокрой, как после дождя.

– Не подумай: не смеюсь и не осуждаю, - спокойно продолжил Ромка, - просто понять хочу. Получается, можно столько времени гулять-гулять и догуляться до чего-нибудь определенного, а можно пойти и дальше гулять – лесом?

- Чувства – материя тонкая! – гордо выдала Женька, хотела отобрать руку у Ромки, но он не отпустил: - Гарантий тебе никто не даст.

- Трэш! – Ромка скривился так, будто у него заболели все зубы одновременно. – Это ж реально чокнутым быть надо, чтобы в подобную авантюру ввязаться. Три месяца жизни коту под хвост! У меня максимум две недели было. Все – от начала до конца. А чтобы три месяца и без гарантий… Нафиг-нафиг, уж лучше в тайгу.

Женька обиделась, но виду не подала, наоборот, еще выше задрала подбородок:

- Правильно! Куда тебе отношения, Илларионов? У тебя ж, считай, кроме секса и не было ничего!

- Почему это не было – было! – в свою очередь разозлился Ромка. – Классное такое состояние, когда хорошо с человеком, полностью с ним подходите друг другу, гармония.

По аллейке ползла жирная улитка, таща на себе коричнево-полосатый домик, и растерянно шевелила двумя парами рожек.

Женька переступила ее, а Ромка замешкался и носком туфли осторожно сдвинул в кусты.

- В постели? – язвительно уточнила Женька. – Две недели?

- Да! И что?! – еще больше разошелся Ромка и дернул ее за руку. - Ты, Сусанина, будто в прошлом веке живешь! Точнее, в позапрошлом. Ладно, допускаю, что ты особенная. Но три дня более чем достаточно, чтобы в этом убедить! Я три дня еще ни с кем за ручки не гулял! И два тоже. Молчу, что мы в одной кровати спали. Я взрослый мужчина со здоровыми потребностями… Это ненормально, понимаешь?!

- Балбес ты, Ромка! – изобразила понимание Женька. – Одни потребности на уме и есть. Просто не дорос до серьезного еще.

Внезапно прямо перед глазами возникла родная веранда, будто выскочила навстречу из-за угла. Сырой ветерок трепал брезентовый навес, гонял по дощатому полу картонный стаканчик из-под кофе. Отдыхающих на веранде не было – позднее время и погода не располагали.

Ромка резко остановился и сжал Женькины пальцы:

- А для тебя серьезное – это когда кому-то плохо, да? Обязательно заставить страдать и биться головой об стену?

Женька недоуменно оглянулась на Ромку. Вид у того был угрюмый, в светло-карих глазах читалось раздражение.

- Вроде никто никуда не бился… - примирительно проговорила она. – Все спокойно было.

- Да?! – криво усмехнулся он. – А где тогда твой, который «по большой и светлой»? Первый самый? Что с ним случилось?

Женька вздрогнула и невольно ухватилась за деревянные перила веранды. Это был, как говорится, удар ниже пояса. Нет, тема не входила в разряд запретных, просто она не любила на нее распространяться.

Но Ромка смотрел в глаза и напряженно ждал ответа. Дались ему эти… дела давно минувших дней!

- Где-где, - подчеркнуто спокойно произнесла Женька. – Расстались. Бывает.

С плетущейся на второй этаж лозы дикого винограда сорвался коричневатый, полностью сухой лист, и мягко спланировал под ноги.

- А как же высокие чувства? – Ромка проехался по листу подошвой, разминая в труху: - Любовь прошла – повяли помидоры?!

- Обстоятельства так сложились! – Женьку уже начал напрягать этот бесцеремонный допрос. – Он закончил универ без военной кафедры, повестка в армию пришла.

- Аааа! – на лице Ромки мелькнуло искреннее злорадство. – Что-то я подобное и предполагал. Год впустую… ты ж не дура, чтоб на такое подписываться!

Женька сердито засопела. И уже собиралась выдать Ромке все, что она думает про его фантазии, и что в реале все было совсем не так…

Но тот уже исправился и даже попытался улыбнуться:

- Не парься, все норм, я тоже не понимаю отношений на расстоянии. Женек, чисто для интереса, а со вторым что случилось?

- Уехал на стажировку за границу. Тоже на год.

Ромка расхохотался. Искренне, взахлеб:

- Сусанина, у тебя, оказывается, все по графику! Вижу четкую линию тренда! А третьего на год в тайгу, да?!

Женька разозлилась по-настоящему. Всерьез. Точнее, почувствовала, что ее до печенок достал этот идиотский разговор.

- Третий переехал в другой город, - с ледяным спокойствием выдала она. – Наследство от бабушки получил. Если интересно про четвертого, пятого, десятого и так далее – приду в номер, оформлю в виде таблички в экселе и скину тебе на почту. Там очень удобно рисовать графики и линии трендов. А сейчас, извини, хочу отдохнуть.

Ромка побледнел и сжал ее ладонь так, что хрустнули костяшки пальцев:

- В смысле – десятого и так далее?!! Сколько у тебя их было, Сусанина?! Я только-только с двумя смирился, а тут такие новости. Гляжу, ты себе ни в чем не отказывала. Налево-направо, да?! А кому-то… мне потом с этим жить?!

И это был предел. Край. Потолок.

- Отпусти. Больно, - произнесла Женька таким тоном, что Ромка вздрогнул и разжал руку. – Ты забываешься, Илларионов. И вообще – воспитанные люди подобных вопросов не задают. Я же не спрашиваю, какой у тебя счетчик побед на сексуальном фронте!

- Так спроси! - с вызовом проговорил он и сплюнул через зубы. – Я отвечу. Не все, правда, помню, но плюс-минус…

- Неинтересно! – брезгливо поморщилась Женька.

На этом по уму стоило бы остановиться. Хотя бы на этом. Но она посмотрела в Ромкины злющие глаза и звонко рассмеялась:

- Слушай, Илларионов, а если бы я за ручки гуляла не по три месяца, а по три дня, как ты предложил, их бы было еще больше! Намного больше!

Женька облизнула губы от усердия и, ехидно поглядывая на Ромку, начала производить вычисления вслух:

- Три месяца – это примерно девяносто дней. Девяносто