Кости, хранящиеся в катакомбах Парижа, не представляют большой научной ценности: они настолько перемешаны, что выявить какие-то закономерности в отношении здоровья, питания, продолжительности жизни и причин смерти отдельного человека или групп людей невозможно. Скорее, это своеобразное окно в прошлое Парижа и урок истории – уникальный, странный, незабываемый, хотя и не особенно жуткий (по крайней мере, для меня).

Посещение катакомб позволяет понять человеческую природу. Ежегодно десятки тысяч туристов спускаются под землю, чтобы убедиться в том, что они тоже смертны. Через сорок пять минут они поднимаются по лестнице обратно к солнечному свету. Что их там ждет? Официальный сувенирный магазин при парижских катакомбах.

Описанное выше коммерческое применение кости было основано на физических свойствах и внешнем виде этого материала или на его химическом составе. Кости пользовались спросом и в период двух мировых войн: они применялись для производства бомб и клея для сборки самолетов. Из костного жира экстрагировали глицерин, который превращали в очень неуравновешенный нитроглицерин, а затем в менее возбудимый динамит. Важнейшим компонентом надежного клея был коллаген. Сырье для производства этих смесей поставляли страны-союзницы – власти призывали граждан не выбрасывать кости после приготовления пищи. На одном плакате английский моряк кричит: «Кости нужны мне для взрывчатки! Отдай кости, чтобы из них сделали взрывчатку, смазочное масло, огнеупорную краску, корм для животных, удобрение, самолеты, камуфляжную ткань, клей и так далее». Об универсальности кости можно говорить бесконечно.

Пройдя полтора километра по извилистым туннелям старых подземных каменоломен, до потолка выложенных костями, посетители парижских катакомб возвращаются к дневному свету и отовариваются в сувенирном магазине

Парижские катакомбы

Современная коммерция захватила даже окаменевшие кости. Как часто бывает в бизнесе, конфликт интересов достигает здесь чудовищных масштабов. Лучше всего это иллюстрирует история открытия Сью – самого большого и полного скелета тираннозавра[49] – и последовавшая битва за ее кости. Все началось в 1990 году с пробитого колеса где-то посреди Южной Дакоты. Ребята из команды Института Блэк-Хиллз – крупнейшего мирового посредника в торговле окаменелостями – поехали в ближайший городок, чтобы устранить поломку, а опытный палеонтолог-любитель Сью Хендриксон решила осмотреть еще не изученный обрыв. У его основания она заметила несколько окаменевших костей. Сью подняла голову и увидела выступающий конец чего-то большого. Когда коллеги Сью вернулись, они опознали в ее находке плотоядного Tyrannosaurus rex – он жил шестьдесят шесть миллионов лет назад, на закате эпохи динозавров, и стоял в конце пищевой цепочки. Командой палеонтологов руководил владелец компании Питер Ларсон. В честь первооткрывателя и своей подруги Ларсон и решил назвать зверя Сью, хотя определить пол этого динозавра – как и любого другого – пока невозможно.

Ларсон договорился с владельцем участка Морисом Уильямсом, заплатил ему пять тысяч долларов и извлек находку. Сью оказалась крупнейшим и самым полным скелетом тираннозавра в истории – скелет сохранился на девяносто процентов. Кости динозавра отправили в лабораторию Института Блэк-Хиллз, расположенную в Хилл-Сити в Южной Дакоте, для очистки и последующей демонстрации или продажи. Однако ни то, ни другое фирма сделать не успела. В Институт Блэк-Хиллз нагрянули агенты ФБР и конфисковали не только Сью, но и вообще всю коллекцию ископаемых остатков и документацию. Федералов интересовал не тираннозавр как таковой, а другие извлеченные сотрудниками фирмы окаменелости: по мнению ФБР, Ларсон нашел их на государственной территории, но скрыл информацию о месте их обнаружения, чтобы упростить продажу костей за границу. Права на Сью тоже стали предметом разбирательств между Ларсоном, Уильямсом и федеральным правительством, которому Уильямс сдавал в аренду этот участок земли. В итоге суд отправил Ларсона в тюрьму на два года, а Сью передал Уильямсу.

Чтобы продать Сью, Уильямс обратился в аукционный дом «Сотбис». Аукцион состоялся в 1997 году. За право обладания скелетом Сью боролись и частные коллекционеры, и несколько музеев естественной истории, но продержались последние недолго – уже через десять минут цена превысила феноменальную отметку в семь миллионов долларов. Представители Филдовского музея естественной истории из Чикаго достигли заранее согласованного максимума, и уже казалось, что Сью уйдет в частные руки. Понимая, что остался всего один шаг, представитель музея снова поднял цену. Аукционист ударил молотком: «Продано Филдовскому музею за семь миллионов шестьсот тысяч долларов США». Десять процентов от этой суммы заплатили аукционному дому «Сотбис» за услуги.

Еще два миллиона долларов музей вложил в сооружение для Сью специального каркаса, благодаря которому можно снять любую кость и изучить ее, не беспокоя остальные. В 2000 году экспонат был представлен широкой публике. Какое впечатляющее зрелище! Сью, подавшись вперед и открыв огромную зубастую пасть, приветствовала посетителей в главном холле музея. За семнадцать лет солидная инвестиция с лихвой окупила себя за счет продажи билетов, литературы, сувениров, членских взносов и всемирной славы Филдовского музея как ведущего научного и образовательного центра. В 2018 году Сью переместили в отдельный выставочный зал, а в главном холле музея ее сменил намного более крупный и древний травоядный динозавр, за которого заплатили шестнадцать с половиной миллионов долларов[50]. Этому новичку придется хорошенько потрудиться, чтобы вернуть финансовые вложения.

Так совпало, что публичный интерес к Сью возник спустя несколько лет после премьеры фильма «Парк юрского периода» – фантастического, пугающего. С помощью компьютерной анимации создатели фильма показали, чем может обернуться появление динозавров в наши дни. Лучшего способа раздуть бешеный спрос на этих чудовищ не могло быть. Коллекционеры почувствовали, что открытие и извлечение подобных Сью образцов сулит им миллионы долларов прибыли, и охота на ископаемые остатки развернулась с новой силой. Многие землевладельцы начали продавать права на окаменелости тем, кто предложит за них самую высокую цену, независимо от методов поиска и намерений покупателя.