Только в марте натиск советских войск стал ослабевать — кризисный момент для группы армий «Центр» миновал. Еще несколько недель подвижные советские соединения продолжали наступление восточнее Смоленска, но это были последние волны слабеющего шторма.

Перелом в пользу вермахта наступил по двум причинам. Во-первых, советское командование пыталось отхватить слишком большой кусок. Вторая причина заключалась в исключительной стойкости немецких войск. В решающий момент вермахт смог предотвратить прорыв противника к шоссе Москва — Смоленск, и окружения группы армий «Центр» удалось избежать. Серьезный кризис на центральном участке Восточного фронта был преодолен. Но преодоление кризиса не означало, что характер войны останется прежним — основным результатом зимней кампании 1941 г. было то, чего больше всего боялись немецкие генералы: война на истощение на Восточном фронте стала фактом.

Что касается действий группы армий «Север», то когда 22 июня 1941 г. она начала прорыв между Сувалками и Клайпедой, перед ней стояла ясная цель — Ленинград. По плану «Барбаросса» наступление на Москву до взятия Ленинграда не предусматривалось. Такой план со стратегической точки зрения был вполне логичным, особенно в определении центра тяжести кампании и в стремлении как можно скорее превратить Прибалтику в транзитную территорию для доставки снабженческих грузов и соединения с финнами. В свете этой генеральной линии 4-я танковая группа Гепнера намеревалась направить танковый корпус Рейнгардта к Ленинграду по дороге Псков — Луга — Ленинград. Танковый корпус Манштейна двигался к Ленинграду через Опочку и Новгород. Других путей к городу через сильно заболоченную местность с юга и юго-запада просто не существовало.

В середине августа 1941 г. из-за кризиса в районе Старой Руссы 56-й танковый корпус Манштейна вывели из состава 4-й танковой группы Гепнера. Последнему пришлось приостановить наступление на Ленинград, поскольку пытаться овладеть городом с многомиллионным населением оставшимися силами было бы авантюрой. В сложившейся обстановке для группы армий «Север» существовало только одно решение, принятия которого Гепнер добивался от фон Лееба с

15 августа — перебросить 18-ю армию генерал-полковника фон Кюхлера из Эстонии на Лужский фронт, чтобы прикрыть северный фланг 4-й танковой группы, обеспечив ей возможность рывка на Ленинград. Но фон Лееб вместо этого поставил перед 18-й армией еще одну задачу — ликвидировать советские укрепленные районы по обеим сторонам Нарвы, хотя их можно было просто блокировать. Пауль Карель писал, что незачем было тратить время и силы, отвлекая крупные части на второстепенный участок, когда на подступах к Ленинграду 4-я танковая группа так нуждалась в подкреплении.

18-й армии потребовалось 11 дней, чтобы пройти от Нарвы до Ополья — это 40 км по прямой. Если бы части 18-й армии вовремя и в полном объеме поспели на помощь 4-й танковой группе, то у Гепнера появился бы серьезный шанс овладеть Ленинградом уже во второй половине августа.

Сигнал к штурму Ленинграда был дан 9 сентября 1941 г.; главная ответственность возлагалась на 41-й танковый корпус генерала Рейнгардта, который должен был наступать по центру оборонительных рубежей Ленинграда в районе Дудергофских высот.

Не менее важные события происходили в этот день и на южном берегу Ладожского озера, где располагался Шлиссельбург — наиболее важный в стратегическом смысле район. Именно отсюда можно было контролировать водные артерии, ведущие из Ленинграда и Балтийского моря к Белому морю, а также к Рыбинскому водохранилищу и каналу Волга — Москва. 8 сентября боевые группы полковников графа Шверина и Гарри Гоппе вышли на исходные позиции для штурма Шлиссельбурга и начали наступление из района Мги. Наступление увенчалось успехом. Захват Шлиссельбурга означал, что Ленинград заперт с востока; город превратился в остров, окруженный водой и немецкими войсками. Падение Шлиссельбурга повергло в ужас советское командование — к Шлиссельбургу отправляли все новые советские войска на десантных лодках и судах, но гамбургский полк Гарри Гоппе выстоял, хотя время от времени он оказывался отрезанным. Открытым оставался лишь один узкий коридор к западному берегу Ладоги, поскольку финны на Карельском перешейке стояли без движения; они так и остались на прежней государственной границе и рубеж Свири не перешли.

В тот момент, когда была прорвана последняя линия обороны Ленинграда, когда немецкие части овладели Дудергофскими высотами, когда была взята Гатчина и Шлиссельбург, пришел приказ Ставки фюрера о прекращении наступления. Расстроенный решением Гитлера, Лееб сказал: «Гитлер ведет войну так, будто он в союзе с русскими». Приказ по группе армий «Север» некоторое время держали в тайне, поскольку Ленинград предстояло обложить как можно плотнее, захватив Пулковские высоты и Колпино. «Но какая же часть, — писал Карель, — будет драться с прежним энтузиазмом, если солдаты и офицеры знают, что предстоящие действия — всего лишь выравнивание фронта. 15 сентября генерал Иван Иванович Федюнинский в Военном совете Ленинградского фронта получил задание выяснить положение в 42-й армии, защищавшей Пулковские высоты. Эта армия сильно поредела в предыдущих боях и едва удерживала фронт. По прибытии в штаб армии, Федюнинский обнаружил, что связи с частями нет, командующий армией генерал-лейтенант Иванов пребывает в полной прострации, фронт — по словам Федюнинского — держится буквально чудом. Вскоре Федюнинский сам получил назначение в 42-ю армию. Ему удалось стабилизировать обстановку: к началу октября 1941 г. 42-я армия в составе пяти стрелковых дивизий и двух стрелковых бригад занимала оборону на фронте от берега Финского залива до восточной окраины Пулково. Армия не просто оборонялась, но вела активные бои в направлении Урицка, Ивановки, Старо-Паново и Сосновой Поляны.

Суть происходящего под Ленинградом была в том, что после поражения советских войск под Смоленском генералы побуждали Гитлера воспользоваться крушением советского Центрального фронта и захватить Москву. Но Гитлер не хотел спешить. В течение полутора месяцев продолжались его колебания, в итоге которых он решил ни придерживаться прежнего плана первоочередного овладения Ленинградом, ни давать разрешение на штурм Москвы. Вместо этого 21 августа танковой группе Гудериана был отдан приказ вместе с группой армий «Юг» овладеть Киевом. Это сражение было выиграно — победа на Украине привела Гитлера к мысли о том, что Советский Союз находится на грани военной катастрофы. Он окончательно уверовал во всемогущество вермахта и принял решение, несмотря на приближение осенней распутицы и холодов, наступать на Москву и овладеть ею. В то же самое время на юге должно было продолжиться наступление на кавказские нефтяные месторождения. Ленинград же предстояло окружить плотным кольцом и голодом принудить к сдаче. Это была чрезмерная программа, выполнить которую было практически невозможно. Стратегия Гитлера сводилась к фронтальному давлению на противника по всем направлениям, в то время как Клаузевиц указывал, что стратегия должна иметь определенный центр тяжести. Гитлер считал, что располагает достаточными силами, чтобы взять Москву, принудить к сдаче Ленинград, а также продолжать наступление на Кавказ. Принимая во внимание колоссальные масштабы и протяженность Восточного фронта, а также численность и резервы вермахта, эта затея Гитлера была чистым безумием.