Кобылин не стал следить за его полетом, едва верный дробовик пошел назад, он воспользовался инерцией отдачи, развернул его в противоположную сторону – к троллю, рванувшемуся к охотнику от двери кабинета. Тварь успела сделать всего пару шагов, прежде чем дробовик рявкнул второй раз.

Облако картечи изрешетило белоснежную стену, выбило из тела громилы клочья темного мяса и швырнуло его к стене. Тролль с размаху, с мокрым шлепком, ударился о стену и сполз по ней на пол, оставляя на развороченной штукатурке широкий черный мазок.

Вскочивший на ноги Кобылин прыжком перемахнул через столик и склонился над раскрытым кейсом. Перехватив дробовик в левую руку, правой он смахнул в сторону пачки денег, рассыпавшихся по полу осенними листьями, и выхватил из мягкого гнезда черный цилиндр.

– Пригнись, – рявкнул Кобылин, оборачиваясь к ведьме. – Пригнись!

Линда, оглушенная грохотами выстрелов, все еще сидела на диване, зажимая уши обеими руками. Она с ужасом смотрела на Кобылина, словно не веря своим глазам. Алексею некогда было разбираться – в шоке она или под наркотой, – судя по грохоту на лестнице, на второй этаж поднимался целый отряд троллей. Потому охотник просто бросил дробовик на стол, освободившейся рукой ухватил ведьму за плечо, стащил ее с дивана на пол, зубами выдернул чеку и швырнул черный цилиндр в проем на полу.

Он даже успел пригнуться, прежде чем на лестнице разверзся ад. Взрыв оглушил даже привычного к перестрелкам охотника, из проема в полу взметнулся фонтан черного дыма, густо перемешанного со щепками, камнями и клочьями черного мяса. Пол под ногами затрясся, остатки стеклянной стены лопнули, засыпая пол осколками, и Кобылину на миг показалось, что сейчас весь коттедж развалится к чертям собачьим. Но ведьмин дом устоял – делали, его, похоже, на совесть.

Вскочив на ноги, охотник подхватил со стола дробовик, вытащил из кейса второй цилиндр и прыгнул к лестнице. Там, на полу, засыпанный пылью и щепками, лежал тролль, выскочивший из кабинета. Картечь разворотила ему грудь, а взрыв отхватил правую руку ниже локтя. Под ним уже собралась лужа черной, как смоль, крови, но проклятая тварь еще шевелилась, пытаясь приподняться.

Кобылин подошел ближе, встал над троллем, глядя на него сверху вниз, равнодушно, как на мусор, который необходимо узнать. Залитое черной кровью лицо тролля повернулось к охотнику. Дрогнула верхняя губа, обнажая испачканные черным зубы, приподнялась, словно тролль собирался зарычать. Охотник взглянул в прищуренные глаза тролля, деловитым и равнодушным движением опустил дробовик, целя в бугристый лоб.

– Подарок от русалочки, – холодно сказал он и спустил курок.

Последний заряд картечи размазал голову тролля тонким слоем фарша по полу и превратил паркет в дуршлаг. Кобылин наклонился над проемом в полу, бросил взгляд на остатки лестницы, развороченные взрывом, и, заметив какое-то движение внизу, швырнул туда второй цилиндр.

На первом этаже глухо бухнул взрыв, но гораздо тише, чем первый. Яркая вспышка, чуть не ослепившая вовремя отвернувшегося Кобылина, сменилась клубами черного дыма, взметнувшимися вверх по лестнице, прямо к ногам охотника.

Алексей резко обернулся и скользнул к дивану – как раз вовремя, чтобы подхватить под локоть поднимавшуюся с пола Линду. Ведьма, растрепанная, в разорванном платье, вцепилась в руку охотника мертвой хваткой. Кобылин рывком поднял ее с пола, заглянул в мертвенно бледное лицо, испачканное черными разводами потекшей туши.

– Ты как? – громко спросил Кобылин. – Идти можешь?

Линда впилась безумным взглядом в глаза охотника, словно пытаясь прочитать его мысли. Она была явно не в себе – то ли ее ударили слишком сильно, то ли чем-то накачали. Но она явно понимала все, что происходило. Осторожно кивнув, она разжала стальную хватку и легонько толкнула Кобылина – в сторону стола.

Алексей не стал сопротивляться и скользнул к открытому чемодану. Сейчас каждая секунда была на счету, и если Линда способна стоять на ногах, значит, у него есть целая минута.

Из последнего гнезда в кейсе Кобылин выхватил пистолет – серый, удлиненный, тоньше, чем привычный «глок». Новейшая разработка отечественных оружейников, все еще проходящая испытания. Подарок от запасливого прапора, как и обойма усиленных патронов. Алексей даже не знал, как он называется, помнил только фамилию конструктора – Лебедев.

Уловив краем глаза движение, он резко выпрямился и застыл – в левой разряженный дробовик, в правой – пистолет. Опасности не было, но Кобылин отчетливо почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове. Линда – растрепанная, со вставшими дыбом волосами, в разорванном черном платье – отчаянно пыталась выдрать из горшка искусственный фикус.

– Линда! – рявкнул Кобылин. – Линда!

Ведьма, сражавшаяся с пластиковым вазоном, не ответила.

«Помешалась», мелькнуло в голове у охотника.

В мгновенье ока он сунул пистолет за пояс, выхватил из кейса оставшиеся гранаты. Потом выгреб из него горсть патронов для дробовика и, автоматически заряжая его, двинулся к ведьме. Та, почувствовав движение за спиной, резко обернулась, окинув охотника безумным взглядом.

– Ты что, спятила? – крикнул Кобылин. – Ты что делаешь?

Ведьма сжала губы в тонкую полоску и рванула искусственный фикус со всей силы. Тот выскочил из горшка, и ведьма отшвырнула его в сторону. На глазах ошеломленного Кобылина она запустила руку в горшок и вытащила оттуда что-то похожее на мешочек размером с кулак. Туго набитый мешочек. Который тут же скрылся в недрах разорванного платья. Кобылин обернулся, окинул взглядом дыру в полу, исходящую черными клубами дыма, и повернулся к ведьме.

– Все, – резко сказал он. – Надо уходить. Хочешь жить – пошли со мной.

– Да, – хрипло отозвалась ведьма, окидывая взглядом разгромленный зал. – Остальное – к черту в зубы.

Кобылин сунул ей в руки заряженный дробовик и вытащил из-за пояса пистолет.

– Жди здесь, – сказал он. – Возьми плащ. Прикройся. Я позову.

И не дожидаясь ответа, скользнул к лестнице.

У дыры в полу он остановился. Дым от дымовой шашки немного рассеялся, и сквозь него были видны изуродованные ступени лестницы. Деревянные доски стали дыбом и торчали во все стороны как изломанные кости. Бетонная основа раскрошилась, пара ступенек провалилась, но лестницей все еще можно было пользоваться. Где-то внизу потрескивало живое пламя, и наверх тянуло жирной гарью – судя по всему, горело что-то из мебели с мягкой обивкой.

Перед тем как нырнуть в дым, Кобылин затаил дыхание и взвел курок. Вот и вторая дыра в этом безумном плане. Не проверенное в бою оружие, которое, возможно, сработает. А возможно, и нет.

Прыгнув в дымовую завесу, охотник пригнулся и быстро сбежал по ступенькам вниз. С последней спрыгнул и припал на одно колено, целясь сквозь клубы сизого тумана в светлое пятно, туда, где должен был располагаться выход. Он замер, ловя малейшие намеки на движение, но все было тихо. Лишь слева, у подножия лестницы, потрескивало старинное на вид кресло, по которому бегали язычки пламени.