позволяя различить решётку вместо одной из стен. Было что-то знакомое в очертаниях мрачного мёртвого ландшафта за её пределами. Я приблизилась к решётке, вглядываясь в чёрные контуры искарёженных камней. Гнетущая тишина и отсутствие ветра отражались мелкой дрожью. Я узнавала место, в которое надеялась никогда не вернуться. Один из тёмных контуров, принятый мною за камень, шевельнулся и поднялся в полный рост, почувствовав движение заключённого. Я стала молить создателя, чтобы это был Чир, но великий Оошу сегодня был не на моей стороне, решив напоследок вернуть ужас в мою душу. Демон медленно приближался, всем своим видом излучая хозяйское превосходство.

– Ну, здравствуй, Алина, – горячее дыхание, казалось, оставляло ожоги. – Я знал, что ты вернёшься и сделаешь для меня больше, чем для него.

Я потеряла дар речи перед лицом своего бывшего мучителя в его демоническом обличии.

– Элай, – прошептала я, и тьма поглотила сознание, спасая от сердечного приступа.

Глава 34

– Дорогой, почему ты такой мрачный? – Тайа подошла к Чиру, который неподвижно всматривался вдаль тёмного пейзажа, и обняла за талию со спины, прижавшись к демону всем телом.

Чир молчал и не двигался в надежде, что ей наскучит фальшивое проявление нежности, его оморун, освобождённый от дурмана, чётко улавливал эмоции нетерпения. Раздражение к ещё недавно обожаемой женщине росло в геометрической прогрессии, и скрывать его было всё труднее. Он думал, что встреча с братом поставит всё на свои места, но встретивший их демон с обожженной кожей от левого уха до груди положительных эмоций тоже не вызвал.

Им пришлось потрудиться, чтобы оказаться в этом выжженном дотла мире. Портал перенёс всех сквозь туннель мерзких тёмных тварей, прикормленных Тай, на военный корабль Сантара. Экс-правитель Катары в изгнании был не так беспомощен, как могло показаться, и обладал поддержкой немногочисленных выходцев с Катары. До столкновения с Вальто дор Сирхом, старый демон в магических лабораториях искал способы обойти наказание своего внука Элая, но смог лишь пробить брешь в защите Фазиса для кратковременного посещения. Взрыв уничтожил практически все территории, занимаемые кланами, разрушив постройки и оставив за собой адское пламя, в языках которого потомок Сантара за своё прегрешение перед Советом Миров должен был провести сотни лет. Маленький Ад для внука Сантара – гениальная задумка Оберуса.

Небольшой кусок земли на бывшей территории чёрного клана стал его убежищем – единственное место, сохранившее остатки жизни, словно сама Праматерь Тьма не позволила уничтожить алтарь на холме. В его недрах находились помещения для рабынь, когда-то отбираемых для ежегодного ритуала, адептов клана Смерти, ожидавших посвящения, и магических лабораторий для производства особых артефактов, вбирающих в себя жизненные силы жертв. Толстосумы, не обладающие собственной магией, с помощью таких кулонов продлевали жизнь, не задумываясь о том, у кого они её отбирали. Чир помрачнел от своих мыслей ещё больше – Сарах Д’Абази называл его лидером чёрного клана. Очень смутно пробивались образы, но Чир не успевал за них зацепиться, всмотреться, понять. Если он был таким жестоким, то почему пребывание в этом мире вызывает у него отвращение? Если в жертвенной клетке сидит его враг, то почему так тяжело на душе и хочется взвыть? Если они с братом были близки раньше, то почему оморун ощетинился при его появлении?

– Ты всё ещё сердит на холодный приём? – Тайа повернула Чира к себе, пытаясь поймать его взгляд. – Одиночество не делает нас лучше. Он пылал в адском пламени, пока Сантару не удалось накрыть куполом небольшой кусок поверхности и найти способ спуститься к Элаю. Его злит, что он не может покинуть этот мир. Да ещё его внешность…

– А что с ним не так? – Чир понимал, что речь идёт об ожоге. – Не даёт покоя, что получил шрамы от девчонки?

– И всё же ты злишься, – Тайа коснулась губ Чира, оставляя лёгкий поцелуй и ловко игнорируя вопрос. – Не стоит. Положим Ашами на алтарь, освободим твоего брата, и он проявит себя.

– Воспылает ко мне любовью, – с горечью пробурчал демон.

Тайа истолковала его чувства неверно. Он не злился за холодный приём. Отчасти даже был благодарен за то, что демон, которого он совсем не помнит, держался отстранённо. Чир, конечно, надеялся, что встреча с Элаем спровоцирует новые воспоминания, как это было с Ашами, но ничего не почувствовал. А кидаться в объятия к чужому для тебя демону, хоть и брату по факту, желания не было. Холодное сухое приветствие, шаблонное рукопожатие, ощетинившийся внутри оморун и странное глубоко подавленное чувство тревоги.

– Демон, говорящий о любви мужчины? – Тайа рассмеялась, поймав озадаченный взгляд Чира. – Ну вот я и отвлекла тебя от мрачных мыслей!

– А где был мой замок? – резко перевёл тему Чир, останавливая изнывающую от желания женщину.

– Он не сохранился, – коротко ответила Тайа, делая шаг следом за Чиром, и томно провела ладонью по его груди.

Даже сквозь ткань рубашки он ощутил знакомое притяжение – Тайа использовала свою магию, но тело демона давало сбой, отвергая её.

– Не здесь, – постарался быть как можно мягче Чир. – Сколько времени осталось до слияния солнц?

– Меньше суток. Разве такая ночь должна пропадать даром? – за хищной улыбкой Чир почувствовал горечь. – Представим, что она последняя.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился демон, чуть отодвигая от себя слишком навязчивую властную красавицу.

– Посмотри вокруг, – наигранно повела рукой Тайа. – Представим, что мы остались одни в погибающей вселенной. Что это наша последняя ночь перед наступлением власти Хаоса, от которого не может спасти даже Великая Тьма.

Красные радужки её глаз увеличились в размере и пульсировали от физической близости и явного желания. Чир втянул аромат женщины, в котором чётко проявлялось возбуждение, отчаянье, обида, надежда, – кошмарный коктейль чувств сбивал оморуна с толку. В сердце Чира вдруг проявилась жалость к этой сильной красивой магине, которая была ещё и равным ему по подготовке воином. «Одиночество не делает нас лучше», – слова Тайи легко легли на её собственный образ, и Чир, неожиданно для себя, протянул руку и коснулся её волос, поглаживая по голове, как вредного котёнка. На мгновение Тайа замерла, подчиняясь этой простой ласке, но затем зашипела и дёрнулась в сторону, почувствовав истинные чувства Чира.

– Не смей унижать меня жалостью!

Чир не успел увернуться от удара, щеку обожгло, словно кипятком, и он, не понимая причин для такой вспышки гнева, растерянно молчал, наблюдая за женщиной, стремительно удаляющейся по длинному коридору, как всегда безупречной в своём сверкающем комбинезоне. Однако он был этому рад. Играть сейчас в любовь ему претило. Мысли вновь вернулись к чёрному клану,