— Да, но без ее ошибок. Я же говорю, она стремилась контролировать людей. Меня-то не спросили, хочу ли я поступать в университет, хочу ли путешествовать и писать книги, и… и заниматься сексом со множеством разных людей. — Дейзи смотрела куда-то в сторону. — Но они почему-то не сомневались, что я все это буду делать. А я не буду. Я даже не хочу поступать в Оксфорд — да я, в общем, и не смогу, если у меня не будут сданы даже выпускные. Я хочу быть собой, а не чьим-то творением.

«Итак, время все-таки делает свое дело, — подумал инспектор, — время лечит». Но то, что Дейзи сказала в следующий момент, тут же заставило его усомниться.

— Если я вообще чего-то хочу. Если для меня хоть что-то имеет значение.

Инспектор ответил не сразу.

— Кое-что вы, возможно, захотите — посмотрите, как мы превратили вашу тихую обитель в полицейский участок?

— Не сейчас. Хочется побыть одной. Только я и Куинни. Она мне обрадовалась. Прыгнула с перил мне на плечо, как раньше. А мурлычет! Будто лев рычит. Я хочу пройтись по дому, осмотреться, заново с ним познакомиться. Для меня он изменился, понимаете. Тот же — но другой. В столовую я не пойду. Я уже попросила Кена опечатать ту дверь. На время, конечно. Чтобы я не открыла ее… нечаянно… забывшись.

Редко увидишь, как человек дрожит. Тело Дейзи не содрогалось, но Вексфорд увидел признаки внутреннего озноба: краска сбежала с ее лица, кожа на шее покрылась пупырышками. Вексфорд подумал, не рассказать ли ей о том, какие меры он думает принять для ее безопасности, но решил, что все же лучше будет поставить Дейзи перед фактом.

Она прикрыла глаза. Когда она снова взглянула на него, Вексфорд понял, что Дейзи сделала над собой усилие, чтобы не заплакать. Веки у нее припухли. Он думал, что лишь только уйдет, Дейзи даст выход своему горю, но в тот момент, когда он выходил из комнаты, зазвонил телефон. Не сразу решившись, Дейзи подняла трубку, и инспектор услышал:

— О, Джойс, так мило, что вы позвонили, но я в порядке. Тут все будет хорошо.

В ближайшую ночь с Дейзи в Танкред-Хаусе останется Карен Малэхайд, в следующую — Анни Леннокс, потом Розмари Маунтджой и так далее. Инспектор подумывал и о том, не установить ли круглосуточный пост из двоих констеблей, но, представив реакцию заместителя начальника полиции Фриборна, только с досадой махнул рукой. Он так и слышал ответ Фриборна: людей, как всегда, не хватает, а потерпевшей совсем ни к чему приезжать туда одной, у нее есть друзья, мы не должны тратить деньги налогоплательщиков на охрану девицы, которая по собственной прихоти решила оставаться одна в пустом доме вдали от людей.

Но Карен, Анни и Розмари были только рады. Никому из них в жизни не приходилось ночевать в таком большом доме. Коттедж на две семьи с тремя спальнями или квартира в большом жилом доме — все, что они видели. Под влиянием момента инспектор решил, что Карен и сообщит Дейзи о том, что ее будут охранять. Чтобы пощадить ее чувства.

И пощадить его самого. Ему нужно как можно реже видеть эту девушку. Вексфорд понял, наконец, природу того беспокойства и тревоги, которые он почувствовал, глядя на нее в церкви. И это понимание привело его в ужас. Он сидел за своим столом в конюшне, невидящим взглядом уставившись на кактус, похожий на персидскую кошку. Проходили минута за минутой. Полных десять минут он всерьез верил, что влюблен в Дейзи Джонс.

Он отнесся к этому как к опасной немочи, смертельной болезни, по поводу которой его мог бы, наверное, просветить доктор Крокер. Он испугался этого, как Джем Хокинг испугался нависшего над ним рока.

Разумеется, такое с ним случалось и раньше. Они с Дорой были женаты больше тридцати лет, и за это время у него было всякое. Та молодая голландка, прелестная Нэнси Лейк и другие, не считая интрижек на работе. Но он любил Дору, и они были счастливы вместе.

А теперь это было просто смешно. Он и это дитя! Но стоило ему увидеть ее, посмотреть в ее печальное лицо, и день расцветал для него. Когда она говорила с ним, сидела рядом, он чувствовал себя счастливым. И как она необыкновенно прекрасна, умна и добра…

С одной целью — проверить свои чувства — он попытался представить, как это было бы с Дейзи. Ее наготу, свое вожделение, секс. Все это выглядело какой-то дичью. Вексфорду стало неуютно до дрожи. Оказалось, она не будила в нем ни малейшего желания. Он не смог бы дотронуться до нее и кончиком пальца — даже в фантазиях, в тайных помыслах.

Нет, он понял, что с ним. Десять минут назад он готов был застонать, но теперь из груди инспектора внезапно вырвался громкий отрывистый хохот.

Барри Вайн, поглощенный чтением отчета, повернулся и внимательно посмотрел на Вексфорда. Тот подавил смех и изобразил мрачную мину. Он думал, Барри собирается что-то сказать, задать какой-нибудь неуместный вопрос, как поступил бы бедняга Мартин, но инспектор, как всегда, недооценил детектива Вайна. Тот спокойно вернулся к своим бумагам, и Вексфорд продолжил упиваться радостным открытием. Никакого влечения, никакой, слава богу, «влюбленности». Просто его подсознание попыталось восполнить потерю Шейлы. Дейзи вместо Шейлы. Потеряв дочь, он тут же обрел новую. Что за странная вещь эта человеческая Душа…

Поразмыслив еще, инспектор окончательно утвердился в своих выводах. Он видел в ней дочь, потому что остро нуждался в дочери. Тут же Вексфорд ощутил укол совести — ведь у него была и вторая, старшая, дочь, Сильвия. К чему искать расположения чужих божеств, когда у тебя под боком свое? Вексфорд оправдал себя тем, что дух дышит где хочет, и устремления и чувства не желают считаться ни с удобством, ни с приличиями. Но вместе с тем он принял решение в ближайшее время повидаться с Сильвией и, пожалуй, что-нибудь ей подарить. У нее как раз скоро новоселье — они с мужем переезжают в старинный дом в деревне. Он заедет к Сильвии и спросит, не нужна ли его помощь при переезде. Но решение избегать Дейзи тем временем останется в силе — не то его «мирная» любовь, чего доброго, перерастет в ту, которой он боится, — требовательную и истребительную.

Вексфорд глубоко вздохнул, и на этот раз Барри Вайн даже не взглянул в его сторону.

Телефонный справочник Лондона им доставили в первый же день по вселении в конюшню. Вексфорд взял в руки том с буквами Е-К, некогда розовую книжку, сохранившую немного первоначального цвета только на обложке. Джонсов, разумеется, там были сотни, но Джонсов Г.Г. лишь несколько. Дейзи была совершенно права, когда сказала, что настоящий адрес ее отца у Давины записан точно. Вот он — Джонс Г.Г. N 5, Ниневия-роуд, 11. Вот и телефон — на 832-й АТС. Местный код 071 — безусловно, это где-то в черте города. Вексфорд сидел и раздумывал о двух вещах: какое имя могло скрываться за инициалами Г.Г. и как вышло так, что этот Джонс оказался абсолютно оторван от своей дочери?

Потом Вексфорд задумался о разных аспектах наследования имущества Давины Флори: что было бы, если бы в живых осталась не Дейзи, а Наоми? Или Давина?

Наконец он задался вопросом, сыграло ли какую-то роль в этом деле то, что ни Наоми, ни ее приятельница Джоан Гарленд не интересовались мужчинами и компанию друг друга предпочитали любой другой? И если да, то какова эта роль?