Резидентура мало преуспела в работе, ибо не сумела распознать получаемый от польской контрразведки поток дезинформации. С 1922 года резидентом стал С. Л. Узданский, но после взрыва Варшавской цитадели из-за беспрецедентного усиления полицейских и контрразведывательных мер его агентурная сеть в 1923–1924 годах оказалась полностью разгромленной. Узданского сменил военный разведчик С. Г. Фирин (Пупко). Во время войны с Польшей он руководил зафронтовой разведкой и диверсиями, после этого работал в Берлине, разрабатывал врангелевские войска в Болгарии, затем был переведен в Париж, потом руководил снабжением оружием и созданием оружейных складов в тылу французских оккупационных войск в Руре, Эльзасе и Лотарингии, а вплоть до июля 1924 года возглавлял военное руководство ГКП. После расшифровки французской контрразведкой бежал в Москву, а оттуда отбыл в Польшу для воссоздания агентурной сети. Нелегальная резидентура Разведупра существовала также в Кракове, где ей в 1921–1922 годах руководила Софья Залесская, позднее переведенная в Берлин. Другой военный разведчик А. М. Иодловский в 1924 году организовал в Польше нелегальную резидентуру, но в 1927 году был арестован и осужден на 4 года заключения. Одной из руководительниц восстановления агентурной сети являлась направленная из Франции нелегальная сотрудница Разведупра М. В. Скаковская. К сожалению, ее скомпрометировали слишком явные ухаживания советского полпреда СССР в Варшаве Войкова, и в июле 1926 года разведчицу арестовали. После выхода из тюрьмы в 1931 году она уехала в Советский Союз. Массовость провалов могла сравниться только с массовостью засылки разведчиков, и постепенно в этом соперничестве Польша начала отставать. С 1926 по 1927 годы точку ИНО в Варшаве возглавлял С. М. Глинский, будущий резидент в Хельсинки, а затем в Праге. Первая резидентура советской разведки официально просуществовала в качестве объединенной до 1923 года, но неофициально процесс разделения затянулся еще на два года. В этот период ее главными достижениями явились проникновение абсолютно во все местные антисоветские эмигрантские организации и центры и укрепление военного аппарата польской компартии. Разведка поддерживала также нелегальные военные организации на Волыни и в Западной Белоруссии, хотя до 1925 года руководство ими осуществлялось с территории СССР.

М. В. Скаковская

С. Г. Фирин

Ввиду подобных сложных обстоятельств, в середине 1920-х годов польское правительство пересмотрело организацию политической контрразведки, или “дефензивы”. Информационная служба совершенно не оправдала возлагавшихся на нее надежд по причине фактического отрыва от общей системы Государственной полиции, недостаточного авторитета среди властных органов государства и низкой квалификации большинства сотрудников. Поэтому 16 июня 1924 года ее расформировали, а Информационный отдел стал V отделением главной комендатуры Государственной полиции (КГ ПП) и центральным органом вновь созданной Политической полиции. Его структура в значительной степени упростилась и стала двухуровневой. Теперь отдел образовывали:

— коммунистическо-подрывной реферат;

— украинский реферат;

— русский реферат;

— белорусско-литовский реферат;

— немецкий реферат;

— еврейский реферат;

— чешский реферат;

— профсоюзный реферат;

— реферат прессы;

— реферат связей и легальных организаций;

— реферат религиозных сект

Вместо Информационных отделов в воеводствах были образованы управления Политической полиции.

Реформа оказалась неудачной и не только не укрепила государственную безопасность, но даже ухудшила постановку дел в этой области. Контрразведка, в особенности гражданская, проявила несостоятельность в деле борьбы с иностранными спецслужбами и компенсировала это активностью в политических преследованиях, в основном левых элементов. Например, в 1923 году всеми оперативными органами Польши 435 человек были арестованы по подозрению в шпионаже в пользу иностранных государств и 741 — за нелегальную коммунистическую деятельность, а за 10 месяцев 1926 года эти показатели соответственно составили 49 и 1958 человек[63]. Совершенно очевидно, что последняя величина нереальна и явно включает в себя фальсифицированные дела. В некоторых воеводствах Политическая полиция за целый год не смогла приобрести ни одного агента, а о качестве имевшихся и говорить не приходилось. В соревновании с военными контрразведчиками полицейские определенно оставались позади. По этой причине 17 марта 1926 года все территориальные органы Политической полиции были распущены, а их сотрудников перевели в общую систему полиции и сформировали из них на местах рефераты по борьбе с враждебной деятельностью. С этого момента начался процесс постепенного роспуска гражданской контрразведки Польши. 14 июня было ликвидировано V отделение КГ ПП. Информационную службу передали в состав Департамента безопасности МВД, вопросы организации и обучения сотрудников — в I отделение КГ ПП, хозяйственные вопросы — во II отделение, кадровые вопросы — в III отделение, а все оперативные дела — в IV отделение. Последним шагом на этом пути стало закрытие окружных отделений Политической полиции. В отличие от предыдущих преобразований, данная реорганизация фактически стала чисткой, в ходе которой подверглись увольнению многие некомпетентные или скомпрометировавшие себя работники. Отделение, с 8 апреля 1927 года официально именовавшееся Центральной следственной службой, ненадолго возглавил майор военной жандармерии Фелициан Балабон-Плато, сменил его майор Попович. В дальнейшем органы государственной безопасности Польши вплоть до начала Второй мировой войны реформам практически не подвергались, за исключением организации в 1936 году реферата по особым делам в составе Центральной следственной службы.

В систему оперативных органов Польши входили также и некоторые подразделения министерства иностранных дел, однако, в отличие от других государств, они занимались не столько сбором информации, сколько контрразведывательной деятельностью. К их числу относился информационный отдел МИД (Д.VIII), 1 сентября 1923 года реорганизованный в отделение К.III консульского департамента, и их периферийные органы. Задачей “дипломатических контрразведчиков” являлось осуществление оперативного учета лиц, проживающих за границей и подозревающихся в шпионаже и подрывной деятельности, причем не обязательно именно против Польши. За это отвечали консульские пункты, обобщавшие собранные сведения в собственной картотеке и направлявшие их во II отдел главного штаба. При получении информации о попытке подучетного элемента въехать в пределы Польши консульский пункт незамедлительно ставил об этом в известность как консульский отдел посольства в стране пребывания, так и К.III в Варшаве.

Как уже указывалось, поляки далеко не ограничивались контрразведывательными мероприятиями против соседних государств, а активно и целенаправленно изучали их всеми возможными, в том числе и агентурно-оперативными методами. Тогда как работа по Востоку облегчалась наличием подпольных структур бывшей Польской военной организации (ПОВ), на Западе нелегальную сеть только предстояло создавать. В октябре 1922 года в министерстве иностранных дел Польши состоялось совещание по вопросу ведения разведывательной работы против Германии под председательством начальника VII департамента МИД Казимира Ольшевского. Другими участниками совещания являлись генеральный консул Польши в Кенигсберге Сроковский, сотрудник консульского отдела посольства в Берлине Мальчевский, офицер II отдела капитан Дукиет и начальник познанской экспозитуры № 3 капитан Закревский. В итоге встречи была выработана концепция