Оборонительных сил занималось Отделение надзора № 1 3-го отдела генштаба, 1 января 1920 года переформированное в Отделение надзора военной разведки с периферийными точками в Турку, Торнио, Сортавале, Райяоки и Виипури, а также прикомандированными к гарнизонам офицерами. Двумя основными направлениями работы Отделения являлись противодействие устремлениям иностранных, в первую очередь советских разведывательных органов, и борьба с коммунистической активностью внутри Оборонительных сил Финляндии, совместно составлявшие суть контрразведывательного обеспечения частей и подразделений и объектов военной промышленности. Главной задачей военной контрразведки являлось решение превентивных задач. Она действовала по следующим направлениям:

— планирование и проведение контрразведывательных мероприятий;

— выявление, проверка и разработка иностранной агентуры;

— выявление и оперативная разработка связей военнослужащих с иностранцами и коммунистами с использованием ресурсов Центральной сыскной полиции;

— защита объектов и учреждений Оборонительных сил от диверсий и преступных посягательств;

— расследование государственных преступлений в Оборонительных силах и на объектах военной промышленности;

— осуществление всех видов цензуры;

— проверка лояльности военнослужащих;

— контроль за пребыванием в стране иностранных военных представителей (совместно с Иностранным отделением и Центральной сыскной полицией);

— учет, анализ, систематизация и хранение материалов, имеющих отношение к военной контрразведке;

— выявление опасных для безопасности государства настроений и случаев подрывной пропаганды;

— выявление потенциальных дезертиров.

Для выполнения всех этих многообразных задач сил Отделения надзора явно не хватало, особенно если принять во внимание еще и периодическую заброску его агентуры за рубеж. Оперативные достижения финской контрразведки в первое послевоенное десятилетие были незначительны и часто сводились на нет провалами ее агентуры, в том числе и на территории СССР. Впервые она добилась значительного успеха в 1928 году. Длительная и тщательная разработка военной линии ЦК компартии Финляндии увенчалась успехом, и 13 февраля 1928 года в Хельсинки состоялся суд над практически полным составом ее руководства, известный как “дело Фредриксбергинкату, 26”, по адресу разгромленной штаб-квартиры подпольной структуры партии. На суде было доказано, что коммунисты поставили перед собой задачу внедриться в каждое подразделение Оборонительных сил, вплоть до рот, в которых планировалось иметь по три представителя военной линии. Руководители ротных ячеек подчинялись “батальонному организатору”, а тот, в свою очередь, замыкался на председателя военного комитета. В этих комитетах их 1-е члены возглавляли независимую от системы ротных ячеек разведывательную сеть, 2-е члены ведали вербовочной работой, а 3-й находились в резерве и выполняли особые поручения. Военные комитеты подчинялись дивизионным организаторам, курировавшим четыре зоны, на которые была разбита страна:

— Хельсинки, Тусула, Ханко, Турку, военно-морские силы;

— Коувола, Кориа, Ранкки, Утти, Лаппеенранта, Кякисалми, Виипури, Териоки, Рай-вола, Келломяки, Кивиниеми;

— Лахти, Микели, Куоппио;

— Рийхимяки, Хямеенлинна, Вааса, Оулу.

Высшим руководителем военной линии являлся армейский организатор, он же отвечал и за ведение разведки в наиболее важных сферах.

Вся эта структура после процесса 1928 года была разгромлена и фактически прекратила существование. Вообще же за период с 1920 по 1928 годы по линии государственной безопасности были подвергнуты аресту 1356 человек, из них 1044 за измену, а 312 — за шпионаж[67]. В результате после “дела Фредриксбергинкату, 26” советские разведывательные службы отказались от ведения оперативной работы в Финляндии с использованием местных коммунистов и возложили общее руководство агентурными сетями на военного атташе СССР в Хельсинки.

1928 год стал поворотным и в развитии польско-финского разведывательного сотрудничества. В апреле начальник отделения статистики Второго отдела генштаба Финляндии майор Мальмберг прибыл в Варшаву с предложением принять участие в координации антисоветских операций с Турцией и Румынией, упомянув при этом британскую СИС. Как бы между прочим он предложил связать поляков с англичанами, уже активно сотрудничающими с финской разведкой. Мимолетность упоминания не ввела в заблуждение поляков, знавших о давних и тесных контактах Мальмберга с СИС. Они быстро установили, что майор несколько раз в год регулярно ездит в Лондон к своей матери-англичанке и вообще служит связующим обе разведки звеном. Однако факт контроля СИС над финской разведкой их нисколько не смутил, и в мае 1928 года состоялся ответный визит в Хельсинки начальника разведки II отдела Адама Студенцкого и начальника реферата “Восток” Михала Таликовского, в ходе которого они подтвердили свое согласие сотрудничать на более широкой основе. В течение некоторого времени взаимодействие осуществлялось довольно гладко, но поляки были недовольны невысоким уровнем поступавшей от партнеров разведывательной информации. Первая серьезная проблема носила скорее эмоциональный характер. Когда финны расценили передислокацию 4-й и 11-й советских стрелковых дивизий к границе и строительство железнодорожной ветки как наступательные приготовления СССР, специалисты реферата “Восток” не согласились с ними. Они полагали эти мероприятия чисто оборонительными и заявили, что финские разведчики сделали свои выводы на основании:

“а) некомпетентного изучения официальной литературы.

b) сведений, полученных от эстонцев и англичан.

c) очень немногочисленных и несерьезных собственных источников в России (АВО и МВО), к которым отнеслись с известной некритичностью и наивностью”[68].

После этого начальник Второго отдела оборонительных сил Финляндии Реландер протестовал уже не столько против трактовки факта передислокации двух дивизий, сколько против уничижительной оценки возможностей своей службы. Казалось, что успешно начатое сотрудничество прервется буквально в самом начале, но финны решили поступить иначе. Они попытались доказать свою состоятельность в сфере разведки и неожиданно для поляков в одностороннем порядке передали им 22 важных документа об организации ВВС Красной Армии на Северном Кавказе, о военно-морском училище имени Фрунзе, о маневрах РККА 1927 года и о штатах штаба и Управления ВВС Красной Армии. Вскоре поляки убедились, что это был лишь эпизодический успех финнов, а в целом они не могут считаться полноценным союзником и практически полностью зависят от англичан.

Определенную активность в оперативной области проявляла Аитва, все силы которой были устремлены на борьбу с Польшей. II отдел главного штаба ее вооруженных сил состоял из трех отделений:

— информационного (разведывательного);

— контрразведывательного;

— учетно-статистического.

Периферийный аппарат отдела был представлен двумя разведывательными пунктами на польской границе и одним — на германской. Ввиду отсутствия дипломатических отношений II отдел не имел точек в Польше, зато располагал резидентурой в Данциге, действо-вашей под “крышей” Литовского телеграфного агентства. Польская разведка первоначально предположила, что резидентом в этом городе является работник агентства Рудольф Васло-нокас, и установила за ним плотное наблюдение. Оно не принесло никаких результатов, зато значительно более эффективной оказалась подстава литовцу агента торуньского СРП ДОК VIII, у которого он 12 ноября 1923 года купил якобы секретные документы. После этого удалось проследить связь Васлонокаса с работником немецкого консульства в Данциге доктором Бесселем, известного полякам в качестве курьера германской разведки, курсировавшего между Берлином и Кенигсбергом. Дальнейшая разработка этой линии показала, что Васлонокас занимает подчиненное положение по отношению к фактическому руководителю точки литовской разведки в Данциге полковнику Скольту. Вскоре под