— А… — протянул Новиков. — Высокое?

— Уже упало.

— Чайку мне сделай, я пить хочу.

— Мишенька… Как же это? — мать включила электрический чайник, достала из холодильника варенье, с испугом на него посмотрела. — Это из-за твоей новой девушки?

Он пожал плечами.

— Не могу поверить. — Она растерянно покачала головой. — Жанна так тебя любила.

— Нет, — возразил Новиков, усаживаясь за стол. — Она меня не любила. Это я ее любил.

Он совсем не ожидал, что это скажет. Он так даже никогда не думал. Он уверял всех, и себя тоже, что женился на Жанне почти из жалости, она же отчаянно за ним бегала.

Это ложь. Он женился, потому что она одна была ему нужна. Она, а вовсе не Ленка Куркова, которая всегда была дурой и уже тогда подавала надежды стать большой стервой.

Владику нравилась Куркова, а ему очень не хотелось отставать от Юрлова.

— Я ее любил, — повторил Михаил. — И сейчас люблю.

— Ну что ты, Мишенька. — Мать погладила его по руке. — Жанна очень тебя любит. Она всегда так на тебя смотрит… Вот увидишь, все утрясется. Конечно, это очень неприятно, но она тебя простит. Не расстраивайся.

— Она не простит, — покачал головой Новиков.

Она не простит, никто не знает Жанну лучше, чем он. Это он ей все простил бы, даже Ивана.

— В жизни случается много такого, что кажется на первый взгляд бесповоротным. Люди расходятся, сходятся… Редкая пара проживает без катаклизмов. А вы столько лет вместе…

— Мам, кончай, — перебил он. — Тему закрыли.

Мать грустно вздохнула.

Зря он сюда пришел. Ему никто не поможет.

— Мам, я пойду, — поднялся Михаил.

— Миша, все образуется.

— Конечно, — заверил он.

Конечно, все образуется. Он может завтра же жениться на Вике. Он может жениться на любой девушке. Или почти на любой.

Жаль только, что все они ему не нужны.

У подъезда он остановился, достал телефон, хотел сказать Жанне, что она может забирать все. Он сильный мужик и сможет устроиться в жизни.

Жанна не ответила, и перезванивать Новиков не стал.

— Тебя там спрашивают. — Хитро улыбаясь, Оксана заглянула в кабинет. — Иди скорее.

Сердце замерло, как в юности, — у овощного прилавка, растерянно озираясь, стоял вчерашний вдовец-собачник.

— Здравствуйте, Оля, — без улыбки кивнул он ей.

— Здравствуйте, — ласково и грустно улыбнулась она.

Мужчина огляделся, ему не нравилось стоять на виду у явно прислушивающихся к разговору продавщиц.

Ольга легко дотронулась до его руки, показала на дверь магазина, первой шагнула на крыльцо.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — Стоять на крыльце Ольге тоже не нравилось, она отошла в сторону.

— Слышал, как вас называли. — Он все-таки улыбнулся, и ей сразу стало легко и радостно. — Я Валерий.

Мимо пробежали, толкаясь, мальчики-подростки.

— Вы любите классическую музыку? — спросил он.

Чего-то подобного Ольга ждала. Нужно сказать, что любит, и никакой другой не признает.

— Не очень, — сказала Ольга.

— Я тоже ее не люблю, — улыбнулся Валерий. — Но у меня друг дирижер. Пригласил на концерт. Давайте сходим.

— Давайте, — кивнула Ольга. — Когда?

— Сегодня. В семь вечера. Сможете?

— Смогу.

— Я зайду за вами в шесть, — пообещал он.

Он повернулся и быстро зашагал в сторону своего дома, а у Ольги отчего-то тревожно сжалось сердце.

Так всегда бывает, когда достигаешь желаемого, вспомнила Ольга. Она когда-то об этом читала: когда у человека не остается желаний, наступает депрессия.

Правда, Валерия она еще не получила.

— Я иду слушать концерт, — объявила она Оксане, даже не старающейся скрыть восторженного любопытства.

Оксана подняла с носа на лоб очки, в которых просматривала накладные, подумала и бросила их на бумаги.

На Ольгу она смотрела без зависти, Оксанка вообще умела радоваться за других. Ольга раньше даже считала, что она притворяется. Теперь знает, что подруга действительно этим отличается от всех, даже от нее. Она в такой ситуации Оксане позавидовала бы, тем более если у самой никакого мужчины нет и не намечается. А Оксанка сейчас одна, это Ольга точно знает.

— Он тебя пригласил, да? — От возбуждения подруга привстала со стула.

— Пригласил, — кивнула Ольга. — Классическую музыку слушать.

— В консерваторию?

— Наверное. Я не спросила. Какая мне разница, в консерваторию так в консерваторию.

— Оль, ты не рада вроде? — огорчилась Оксана.

— Рада, — заверила Ольга и призналась: — Только… боязно мне что-то.

— Боишься, что он пообразованнее?

— Вот еще! — разозлилась Ольга. — Я тоже не в колхозе коров пасу. Не знаю, чего боюсь. Тревожно как-то.

Ольга достала из валявшейся на столе пачки сигарету, покрутила в руках, сунула обратно, задумалась.

— Не знаю, в чем идти.

— В черном платье, — подсказала Оксана.

Платье Ольга купила с месяц назад. Платье было отличное, дорогое и сидело так, что она долго примеряла его каждый вечер, любуясь собой в зеркале.

Нужно спешить. Нужно срочно поехать домой, переодеться, накраситься по-вечернему поярче. Еще хорошо бы попасть в салон на укладку. Ольга порылась в сумке, нашла визитку с телефоном знакомой парикмахерши, к которой ходила уже много лет, дозвонилась с первого раза, договорилась, что та ее примет.

Через два часа Ольга с удовольствием смотрела на себя в зеркало. Брала парикмахер дорого, но работала качественно.

— Удачи тебе, — попрощалась мастер с Ольгой.

Та тоже пожелала себе удачи, в последний раз оглянувшись на свое отражение.

Звонок в дверь раздался, когда Лиза раздумывала, не пересадить ли цветок, который по внезапному минутному желанию недавно купила в супермаркете. Цветок напоминал лилию и имел сложное название, которое она тут же забыла. Особой нужды пересаживать его не было, но ей очень не нравился простой глиняный горшок, в котором он продавался.

— Я открою, — крикнула Лиза Косте, удобно устроившемуся на диване с ноутбуком на коленях.

— Привет, — хмуро буркнула ей оказавшаяся за дверью Жанна и, потеснив Лизу, протиснулась в прихожую. — Костя дома?

— Дома, — посторонилась Лиза. — Проходи.

Что-то странное случилось с подругой, Жанне как будто неприятно было видеть Лизу.