Громадный лес поглотил ее словно океан. Теперь Кимберли утопала в зелени, не зная, как вынырнуть и в какой стороне берег. Она, городская девушка, оказалась в чужой стихии. Здесь может случиться что угодно, и никто никогда не найдет твоего тела.

Чтобы отвлечься, Кимберли стала думать о пропавшей девушке. Раз она начала вечер в баре, значит, видимо, обута в сандалии. Догадалась ли разуться? Кимберли уже несколько раз оскальзывалась в туристских ботинках. В сандалиях идти было бы невозможно. Босые ноги как-никак устойчивее.

Куда бы она первым делом направилась? Кэти Левайн сказала — вниз; заблудившиеся туристы ищут пути полегче, Кимберли этот путь казался не столь уж легким. Когда приходится высматривать, куда поставить ногу, ходьба становится ленной и утомительной. Может, спуск и не требует таких усилий, как подъем, но мышцы ног Кимберли уже мучительно болели, сердце неистово колотилось.

Ищет ли девушка укрытия? Места, где сидела бы в поо хладе, не изнуряя себя? Мак сказал, что главное — оставаться на месте. Сохранять спокойствие, самообладание, не бродить в растерянности туда-сюда.

Кимберли поглядела вокруг на раскидистые деревья мрачные тени и глубокие расселины с неизвестными обитателями.

Она не сомневалась, что девушка первым делом побежала со всех ног. Продиралась сквозь заросли и кусты, отчаянно ища какие-то признаки цивилизации. Может быть, кричала несколько часов, пока совершенно не охрипла. А когда спустилась ночь, когда лес огласился рычанием зверей и жужжанием насекомых…

Девушка, видимо, опять побежала. Споткнулась. Повалилась. Может быть, в заросли ядоносного сумаха или в гнездо шершней. А что сталось бы с ней после этого? С искусанной, испуганной, полуодетой, заблудившейся в темноте?

Она искала бы воду, чтобы омыть раны. Притом, что бы ни таилось в воде, это наверняка было менее опасным, чем крадущиеся по лесу существа.

Кимберли внезапно остановилась и подняла руку.

— Слышишь? — спросила она Мака.

— Вода, — объяснил Мак и достал из рюкзака карту. Прямо к западу от нас ручей.

— Надо пойти по нему. Левайн так ведь сказала? Заблудившиеся идут к воде.

— По-моему, это разумный план.

Кимберли сделала шаг влево…

И — потеряла опору. Она только что стояла на твердой земле. Потом нога ее поднялась, и она покатилась на спине по скользкому травянистому склону. Ударилась бедром о камень. Оцарапала ногу о мертвое дерево. Попыталась сунуть руки под спину, смутно сознавая, что Мак зовет ее.

— Кимберли!

— Ах-х!

Гтук. Трах. Позади возникло еще одно мертвое дерево, она с размаху ударилась о него. В глазах замелькали искорки, в ушах зашумело. Она ощутила во рту соленый вкус крови из прикушенного языка. А потом вдруг тело ее охватил огонь.

— Черт! Проклятие! Что это?

Кимберли стояла, шлепая себя по рукам и ногам. Боль, адская боль, словно тысячи крохотных муравьев непрестанно пиваются в ее кожу. Она выскочила из бурьяна и стала карабкаться по склону, хватаясь за ветви деревьев и зарываясь ступнями в траву.

Кимберли поднялась футов на пятнадцать, но легче ничуть не стало. Кожу жгло. Кровь шумела в ушах. Кимберли беспомощно смотрела на свое тело, покрывшееся ярко-красной сыпью.

Мак наконец подбежал и остановился перед ней.

— Не чешись, не чешись, не чешись!

— Что это такое? — неистово выкрикнула она.

— Поздравляю, милая, кажется, ты угодила в крапиву.

Квонтико, штат Виргиния

20 часов 5 минут. Температура 36 градусов

— Итак, чем мы располагаем? — спросил Куинси.

Шел уже девятый час. Он, Рейни, особый агент Кэплан и куратор Уотсон собрались в пустом классе. Особенно веселим никто не выглядел. Во-первых, двое из них чувствовали себя выжатыми после работы на месте преступления в такую жару. Во-вторых, четырнадцатичасовой рабочий день не принес результатов.

— Думаю, все-таки нужно повнимательнее присмотреться к Маккормаку, — сказал Кэплан. — Знаете, в таких делах впадений не бывает. А он находится здесь в то время, когда одно из его прежних дел повторяется… На мой взгляд у слишком для совпадения.

— Это не совпадение, это запланировано, — раздраже возразила Рейни. Ее мнение по данному вопросу было маловажным, и она недовольно покачала головой. — Вы разговаривали с его начальником и знаете, что Маккормак говорил правду.

— Люди покрывают своих.

— Значит, в этом преступлении замешано все БРД и перешли от совпадений к версии заговора?

Куинси поднял руку, пытаясь прекратить этот спор, пока он не разгорелся.

— Что по поводу объявления? — спросил он Кэплана.

— По словам начальника пресс-бюро, оно пришло вчера с указанием опубликовать его сегодня. Но «Квонтико сентри» — еженедельник. Очередной номер выйдет только в пятницу. Кроме того, начальнику не понравился текст объявления. Показался похожим на код, возможно, как-то связанный с торговлей наркотиками, поэтому он переслал его мне. — Кэплан положил на стол фотокопию объявления, маленькую, площадью два на два дюйма, обведенную черной рамке и содержащую один абзац: «Уважаемый редактор. Часы тикают … планета гибнет… животные плачут… реки вопят. Неужели не слышите? Жара убивает…»

— Почему объявление? — спросил Уотсон.

— «Квонтико сентри» не публикует писем редактору.

— Каковы правила подачи объявлений? — спросил Куинси.

Кэплан пожал плечами.

— Газета — издание гражданское, печатается в сотрудничестве с пресс-бюро здесь, на базе, и освещает все актуальное. Публикует много реклам местных торговцев, благотворительных мероприятий, услуг для военного персонала и так далее. В сущности, ничем не отличается от любой маленьком обявление местной газеты. Объявления принимаются отпечатанными с предоплатой. В противном случае денег можно не получить

— Выходит, этот человек разузнал условия приема объявлений, но не уразумел, что газета не напечатает его сегодня? — скептически, осведомился Уотсон. — Не слишком умен, на мой взгляд.

— Он добился, чего хотел, — констатировал Куинси.

— То что сегодня читаем его объявление — чистая случайность, — уверенно заявил Уотсон.

— Нет. Этот человек все делает с определенной целью. «Квонтико сентри» — старейшая газета бюро. Неотделимая от традиций и гордости. Поместить его объявление в этой газете то же самое, что оставить на базе труп. Он тычет нам в лицо своим преступлением. Требует нашего внимания.

— Это соответствует шаблону. — сказала Рейни. — Пока его метод действий тот же, что у Экокиллера, а теперь еще есть и письмо. По-моему, что делать дальше, нам совершенно ясно.