– Боюсь, они уже в столице, – Ндафа оторвался от созерцания сцепленных рук. – Я приставил четверых парней к воротам, как вы и просили. Убийцы вошли в город второго дня. Мы бы и не заметили, не увяжись за ними стража.

– За ними приставили хвост?

– Что-то навроде. Но мои парни знают дело. Вояки проводили колдунов до храма в квартале иноземцев, но Нженга отыскал самое лежбище. Сегодня доложился! – с гордостью отметил воин. – Это в северных пригородах, когда-то был район богачей.

– Храм Господина Сил! – Верховный сжал кулаки. – Конечно, куда им еще податься?

– Вы думаете…

– Нет, Ндафа, храм настоящий. Сотни иноземцев не могут быть заговорщиками. Но это лучшее место, чтобы найти наставника, передать весть другому беглецу… Бездна! Темерас – покровитель чар. Узнай, кто еще их ищет! И отдай распоряжения сейчас. После заката мы отправимся в гости.

– Вы и правда… – Воин удивленно моргнул, но быстро перешел к делу. – Вам не нужно предупредить Совет или высших чародеев?

– Ханнана и старшего наставника. Возможно. Да, понадобится помощь. Особенно, если заморский змей там же, – Первый кивнул, плеснул себе вина и с усмешкой поднял чашу. – За тебя, мой друг! За первую добрую весть.

– Если она добрая, – воин не выглядел убежденным. Однако морщины у него на лбу все же разгладились.

– Да, колдуны могут и опять сбежать, – чародей посерьезнел. – Будем надеяться, на этот раз мы их не упустим. И что никто не погибнет. И еще что мы не лезем в зыбучие пески, которые поглотят нас с головой. Будем надеяться, Ндафа! Боюсь, надежда – это последнее, что нам осталось.

13

Затхлый подвал где-то в столице, 10-е или 11-е месяца Эпит

Избегая резких движений, Джен осторожно потерся о колени лицом. Капли жгучего пота скатывались по вискам, по лбу и норовили попасть в глаза. Руки ему связали за спиной, в запястьях и локтях, и еще один ремень стянул лодыжки.

Как будто у него остались силы встать!

Он очнулся здесь, в подвале с грязными стенами из саманного кирпича. Даже не подземная комната… так, закуток более обширного подпола, освещенный коптящей масляной лампой. Ее оставили прямо на земляном полу, и почти звон Джен следил за нитью дыма, что скрывалась во мраке под потолком.

Он уже понял, что ему не добраться до ремней, онемевшие пальцы бессильно скользили по путам на ногах. Он пытался высвободиться, как только очнулся, когда страх придавал ему сил. Теперь же дурнота пришла опять, и он не мог даже попробовать еще раз. Это зелье, которое он вдохнул. Голова была пустая и гулкая, а тошнота – словно в животе свернулся клубок змей. Должно быть, он вновь терял сознание – Джен ловил себя на том, что приходит в себя, стоит привалиться спиной к стене: казалось, плечи вот-вот вывернутся из суставов.

Если бы он хоть что-то понимал! Знай юноша, как угодил сюда и зачем, – боль бы и та притупилась. Отец рассказывал о подпольных рынках рабов, что прячутся в столичных трущобах и в подвалах грязных харчевен. Это разумно и понятно… но нет. Слишком просто.

Колдуны. Они все-таки его нашли.

Джен попробовал пошевелить ногами, чтобы разогнать кровь, но задохнулся от боли. Воздух был спертым, а жара – ну точно в кузне. От пота рубаха прилипла к спине.

Джен вздрогнул, услышав наверху глухой удар. Что-то уронили… нет, похоже на стук крышки люка. А вот и скрип приставной лестницы. Четверо. Кажется, четверо: в закутке сразу стало слишком тесно, ни пересчитать, ни рассмотреть похитителей как следует. Один зашел юноше за спину, другой, тучный мужчина с бамбуковой тростью, загородил телесами проход.

Грудь у него была, как у женщины, но юноша не улыбнулся. В свете лампы на стене плясала необъятная тень.

– Кто тебя послал? – без предисловий спросил толстяк.

Спроси он «На кого работаешь?» – и Джен бы точно ответил, но вопрос оказался неожиданным.

– Я… меня никто не посылал, – прохрипел юноша.

Толстяк без предупреждения огрел его тростью. Удар пришелся в плечо, и юноша едва не взвыл, но от боли у него перехватило дыхание.

– Кто тебя послал? – повторил жирдяй. – Что ты вынюхивал?

– Я ничего не вынюхивал! Не знаю, чего вы… – Джен поперхнулся объяснениями. – Куда послал? О чем вы…

Трость опустилась снова, и на сей раз юноша не сдерживался. Собственный крик еще звенел у него в ушах, когда после нескольких ударов мучитель остановился.

– Я знаю, что ты гафир. Что вам известно? Что ты искал?

Джен был и рад ответить: вас, вас я искал, колдунов – которые нашли его куда быстрее, чем он их. Но боль затуманила мысли. Все, о чем он мог думать, – это как бы его не вырвало.

– Я не… не знаю, – медленно проговорил юноша. – Я ничего не знаю. Что вы…

Удары посыпались один за другим: по спине, плечам, рукам. Джен только и мог, что уткнуться лбом в колени и втянуть голову в плечи. Юноша не знал, сколько это продолжалось, и быстро потерял счет ударам. Он даже не сразу заметил, когда толстяк выдохся.

– …его убьешь, – знакомый голос доносился издалека. То был мужчина, что говорил на мосту. – Зачем… еще допросит лучше тебя…

– Как? Как его допрашивать, песий потрох! Мы же не можем его околдовать!

– Лучше избить его до полусмерти? – спокойно спросил второй.

Голос уплывал, шум в ушах заглушил бы кузнечный молот, не то что человека. «Наверное, я никогда не узнаю, как он выглядит, ублюдок…» – подумал Джен, когда сильные пальцы за подбородок подняли его лицо к свету.

– Ты думаешь, если ты гафир, я ничего не смогу сделать? – прошипел толстяк. Дыхание колдуна было жарким и влажным, как воздух в горячих купальнях. – Дар защитит тебя, но не вещи вокруг.

Ремни на запястьях вдруг сжались, медленно выкручивая парню руки. Молодой человек, что стоял поодаль, поморщился.

– Прекрати, – выдохнул он, но мучитель только улыбнулся, не обращая внимания на спутника. Джен заметил, что губы толстяка дрожат: не то от удовольствия, не то от ненависти.

– Я могу поджечь на тебе одежду, – тихо проговорил жирдяй.

– Хватит, Селка́т!

Вот, снова тот, что притащил его сюда. Толстяк наконец-то отстранился. А ведь он… он ненамного старше, вдруг понял Джен. Это неверный свет, размеры и выступивший на дебелых щеках пот обманывали глаза, но ему еще не было и тридцати.

Тяжело опираясь на трость, пленитель поднялся.

– Зевах отчего-то решил, что ты просто мальчишка. Нищий крысеныш, решивший огрызнуться. А ведь я говорил, что ничего не бывает просто так! – Он потряс тростью, словно кнутом. – И вот ты здесь. И оказался ищейкой.

О чем это он? Впрочем, положа руку на сердце, Джену стало все равно. Плечи горели, юноша чувствовал, как по спине струйками сбегает кровь.