Хью начал метаться как загнанный зверь и с отчаяния даже предпринял попытку подкупить американского адвоката. К сожалению, американец не только отказался от взятки, но поставил в известность о случившемся Алистера, а тот, в свою очередь, решил, что беспринципный Хью — неподходящий кандидат на роль хозяина Калхолма.

Хью и сам знал, что попытка подкупить американского адвоката была чудовищной глупостью, но тогда он просто помешался на том, чтобы сохранить за собою Калхолм. И Барбару.

И вообще — это же несправедливо: отдать шотландскую землю в руки какого-то американца без роду и племени! Да он же продаст ее за бесценок, и дело с концом! Известно: где замешан американец, там непременно жди мошенничества.

Единственное, что еще могло радовать Хью, так это полное равнодушие американца к чарам Барбары. Трудно, конечно, понять, как можно предпочесть Барбаре какое-то чучело, одетое в мальчишеское платье, но Хью был благодарен небесам и за этот подарок.

Но что же ему делать?

Он мог бы управлять Калхолмом, это было ему по силам, ведь Хью изучал экономику в эдинбургском университете, а еще раньше, в тот недолгий период жизни, пока они с матерью жили вместе, его всегда интересовала хозяйственная сторона в управлении поместьями. Жаль только, что никто не верил в его способности.

Тем временем три фигуры за окном направились в сторону озера.

«Развалины поехали смотреть, — мрачно подумал Хью. — Ну что ж, посмотрим, как этот чертов американец вскоре превратит в руины Калхолм! Впрочем, нет, дудки! Не видать ему Калхолма! Ни ему, ни этой девчонке!»

Сзади на его плечо легла ладонь, и Хью ощутил аромат духов Барбары.

— Похоже, он втюрился в твою золовку, — зло сказал Хью.

Раздражение рвалось наружу неудержимо, словно стремясь взять реванш за те недели, когда Хью из последних сил пытался сдержать свой темперамент и скрыть свою боль.

Барбара прижалась к нему, и Хью почувствовал, что хочет ее, что она нужна ему.

— А я втюрилась в тебя, — промурлыкала Барбара.

— Только потому, что этот ковбой сорвался у тебя с крючка.

Хью хотелось обнять Барбару, зарыться в ее волосы, утонуть, раствориться в ее теле и забыть обо всем — о безденежье, о долгах, о беспросветном будущем.

Она вздохнула.

— Ты же знаешь меня, Хью. Я только пыталась вызнать о нем хоть что-нибудь. Проверить твои догадки о том, что он — мошенник.

— Ну и как? Тебе это удалось? — сварливо спросил Хью.

— Нет, — призналась она. — Из него клещами слова не вытянешь.

— А целуется он хорошо?

— Не знаю. До этого у нас не дошло.

— Теряешь форму, моя прелесть. Зато, держу пари, он вовсю целуется с нашей амазонкой.

— Вот почему у тебя нет ни гроша, — сердито начала Барбара, и по ее тону Хью понял, что его выстрел попал в цель, смертельно задев гордость красавицы. — Проиграешь и это пари: американец не влюбится в эту… это пугало.

— Жаль, что ты не видела, как они несколько минут назад выехали на прогулку… к руинам. Очень, очень романтическое место!

— И девочка с ними, — добавила Барбара, и Хью понял, что она тоже дежурила возле окна.

Он стиснул челюсти. Каждое напоминание об этой четырехлетней девчонке заставляло кипеть его кровь — и холодеть сердце. Это рыжеволосое создание было единственным препятствием между ним и Калхолмом.

— Будь они все прокляты! — пробурчал Хью.

— А девочка довольно мила.

Он удивленно поднял бровь.

— Что с тобой, Барбара? В тебе проснулся материнский инстинкт? Не слишком ли поздно — в твои-то годы? Кроме того, не забывай, во что нам обойдется эта девчонка!

— Знаю, знаю. Но она такая миленькая, и когда я вижу ее печальный взгляд…

— О, дьявол! Ты-то хоть помолчи! — взмолился Хью.

Барбара посмотрела ему в лицо.

— Хотя у нее рыжие волосы, но взгляд… Это взгляд Гамильтонов. И Джон Алистер утверждает, что все документы в порядке. Ничего не поделаешь, придется нам смириться.

— Это ты можешь смириться, — зло воскликнул Хью. — У тебя хотя бы есть право жить в этом доме. У тебя, по крайней мере, есть доброе имя. У меня же нет ничего.

— У тебя есть я.

— Надолго ли? — спросил он. — Я слишком хорошо знаю тебя, моя милая. Как только петиция Алистера будет одобрена парламентом, мне придется бежать из Шотландии — подальше от моих кредиторов.

Барбара застыла как вкопанная.

— Но куда?..

Если бы Хью не был так раздражен, его, возможно, порадовали чувства, отразившиеся на лице Барбары. Он пожал плечами.

— Может быть, в Австралию. Или Америку. Там, я слышал, нашли золото. Стать золотоискателем все же лучше, чем жить здесь в нищете.

— У меня есть немного денег…

— Во-первых, их мало, любовь моя, а во-вторых, я никогда не позволю себе жить за твой счет. Не хватает еще, чтобы ты начала презирать меня.

— Но должно же что-то…

— Кроме еще одного несчастного случая, ничто нам не поможет.

— Несчастного случая?

— Вспомни: Джейми… твой муж. Похоже, что несчастный случай давно облюбовал эту семью.

Барбара вздрогнула, и Хью заключил ее в свои объятия. Она подняла голову, и вскоре губы их слились. Хью целовал ее, но сквозь страсть пробивалось отчаяние: как он переживет расставание с этой женщиной?

Она обняла Хью за шею. Еще несколько секунд — и они оказались на его постели, находя забвение и утешение в бешеном, отчаянном любовном порыве.

* * *

Бен подождал, пока Сара Энн уснет, и только тогда впустил кошку. Аннабел тут же замолчала, а затем уютно свернулась калачиком возле руки хозяйки и замурлыкала, очевидно, вспоминая доставшуюся ей на ужин рыбу.

Бен с нежностью наблюдал за этой мирной картиной. Полюбовавшись спящей девочкой, он плотнее подоткнул одеяло и тихонько погладил худенькое плечико. Господи, как ему хочется, чтобы эта кроха всегда была счастлива и избавлена от бед! И как невыносимо даже подумать о том, что когда-нибудь им придется расстаться.

Стараясь не шуметь, Бен прошел в свою комнату, переоделся в удобные брюки, рубашку из хлопка, накинул на плечи любимую шерстяную кофту. Сейчас ему нужно было побыть одному — как когда-то в седле, посреди прерии. Только так, в одиночестве, он мог спокойно подумать обо всем. Он не любил и не мог просто расслабляться. Он считал, что полная бездеятельность — и физическая, и умственная — разъедает человека хуже, чем ржавчина.

Что же, пора, похоже, начать изучать шотландское наследство приемной дочери. Пора, потому что независимо от того, решит ли Бен сам заниматься хозяйством или найдет для Калхолма управляющего, он все равно должен быть уверен в том, что дела ведутся правильно.