Некоторые из подводников купили в магазинах канцтоваров городка обычные школьные тетради, которые должны были стать их дневниками. Дональд Камерон и Джо Брукс приобрели, кроме того, еще и чертежную бумагу, поскольку намеревались подготовить некоторые схемы.

Вечером 10 сентября все двенадцать командиров подводных лодок — и больших, и лодок «X» — были приглашены на прием, который давал сэр Клод на «Титании». Там же присутствовали Бенкс, Робертс, Ингрем и Дэвис, которые за день до того собирали всех командиров на последний детальный инструктаж, чтобы ответить на все их вопросы и выслушать замечания и предложения.

Перед тем как отправиться в кают-компанию, где его уже ожидали, сэр Клод дал радиограммы командующему флотом метрополии и адмиралам, ответственным за оборону Оркнейских и Шетлендских островов, в которых сообщил им о своем намерении начать осуществление варианта «Фаннел» запланированной им операции.

Ужин на борту «Титании» сопровождался вином и прошел весело. Камерон сидел слева от контр-адмирала. Он был доволен результатами испытаний, проделанных сегодня на его «Пайкере». Прежде чем пойти на званый ужин, он выпил немного с экипажем. А теперь его охватили мрачные мысли. 26 августа, проведя несколько отпускных дней в домашней обстановке, он простился с Евой на вокзале Ивернесса. Сыну его исполнилось четыре месяца. Увидит ли он его когда-нибудь? Сэр Клод сказал, что его «Пайкер» выйдет в море первым на буксире «Тракьюлента».

Ужин закончился рано, так как подводные лодки должны были начать выход в море утром следующего дня одна за другой. Последняя покинет базу через день. Возвратившись в свою комнату, Камерон открыл тетрадочку, в которой собирался делать, по возможности регулярно, свои записи. Движимый внутренним побуждением, он написал несколько строк, адресованных жене Еве:

«Моя дорогая, пишу в надежде, что это доставит тебе радость и, возможно, заинтересует Айена, когда он подрастет. Первая часть моей истории, по вполне понятным причинам, не будет помечена числами, и подробностей перехода морем я приводить не буду.

Сегодня пятница, вечер. Был приглашен адмиралом на ужин, на котором выпили и закусили. Ужин прошел довольно весело…

Будем надеяться на то, что Камерон все же пробьется. Немного неясен вопрос возвращения на „Бонавенчер“.

Чудесная ясная ночь, почти полное полнолуние. Метеорологи предсказывают хорошую погоду, слава Богу! Сцены радости после моего возвращения, Педди (Керон) и Билл (Уиттем) заняты по горло.

Это моя последняя ночь в комфортабельных условиях.

Спокойной ночи, Табс!»

«Флоту необходимо три года для постройки нового корабля. Но ему потребуется триста лет, чтобы установить новую традицию».

(Из выступления адмирала Эндрю Каннингема перед своим штабом в 1941 году в Александрии.)

Суббота, 11 сентября 1943 года, 4 часа пополудни.

При сильном ветре и большом волнении моря «Тракьюлент» первой вышла из гавани.

В рубке спокойно стоял, внимательно наблюдая, как натягивался буксировочный канат, старший лейтенант Александер. Рядом с ним был Камерон.

Камерон ночью написал свои последние письма — одно матери, другое Еве. Будучи практичным шотландцем, он написал жене, какие распоряжения сделал на случай, если с ним что-нибудь произойдет, в отношении выплаты ей его денежного содержания… В последний момент ему пришлось несколько поволноваться. Лоример, который должен был доставить из штаба карты Каа-фьорда и стоянки «Тирпица», перепутал их и принес карты, предназначенные для другой подводной лодки. Так что ему пришлось быстренько возвратиться назад и обменять их на те, которые должен был получить командир «X-6».

Лоример, Кендалл и Годдард находились внутри лодки, чтобы не мешать. Из открытого люка «X-6» высовывался до пояса старший лейтенант Уилсон. Он сразу же проверил работу телефонной связи и убедился, что все функционировало.

Обе подводные лодки пересекли бухту, проплыв мимо «Бонавенчера», «Титании» и других лодок, ждавших своего часа.

Сирены всех судов приветствовали «Тракьюлент» и «Пайкер». С бортов «Титании» и «Бонавенчера» раздались крики «ура». Все тянули руки в их сторону, а у Камерона появился вопрос, что должны были чувствовать остающиеся моряки. И с усмешкой ответил сам себе:

«Хоть несколько дней можно будет отдохнуть от этих парней. И все же надо пожелать чертям всего хорошего!»

Сэр Клод, глубоко взволнованный, хотя старался этого не показывать, и Вилли Бенкс провожали их у выхода из гавани. До лодок еще раз донеслись крики «ура», которые вскоре затихли. Обойдя скалы Равенс Рок, лодки оказались в открытом море. «Тракьюлент» увеличила скорость, и «X-6» стало накрывать волной.

Камерон спустился внутрь лодки и уселся в тесном уголке, который для него зарезервировал Александер. И тут обнаружил пропажу: он забыл или потерял шотландскую шапочку из красной шерсти, которую ему связала Ева. Это было плохим предзнаменованием для горца. Он быстро сунул руку в карман. Слава богу, Банги, маленькая деревянная собачка, первый подарок Евы, была на месте. Тогда ничего страшного. Он задал сам себе вопрос, как это у него, воспитанника современной цивилизации, могли сохраниться подобные предрассудки. Но, как бы то ни было, Банги была с ним… Об этом происшествии он сделал запись в своем дневнике, добавив:

«Я произнес при этом небольшую молитву о благополучии всех нас, моя дорогая».

Затем он снова поднялся наверх и бросил последний взгляд на быстро удалявшийся берег. Холмы и небольшие острова без жителей… Когда-то он их снова увидит?

Надвинувший фуражку на лоб Александер, щеки которого покраснели от ветра, улыбнулся ему.

— Я не хотел бы быть на лодке назойливым пассажиром, — произнес Камерон. — Разрешите мне нести вахту, как и всем вашим офицерам. Это немного их разгрузит, да и у меня время не будет тянуться столь долго.

— Само собой разумеется, — ответил Александер.

Зазвонил телефон с «Пайкера», и Уилсон, которого все звали Вилли, доложил, что у него расшатался перископ и сильно болтается. Камерон рассердился, услышав это, так как потратил много времени, наводя на своей лодке порядок. Пришлось сбавить скорость, чтобы Уилсон провел необходимые ремонтные работы.

Камерон еще долго оставался вместе с Александером в рубке, но когда стемнело, спустился вниз. Кендалл лежал на койке офицера, несшего вахту, и что-то читал.

— Это Сомерсет, — пояснил он. — Думаю, что прочитаю всю книжку, пока мы доберемся до цели нашей экскурсии.

Камерон усмехнулся, а потом попытался лечь и вытянуться на койке Александера, но она оказалась короткой, хотя он и был среднего роста. Для него осталось загадкой, как на ней мог спать долговязый Александер. Он подумал о сменном экипаже, находившемся на его подлодке: там было еще теснее и к тому же более опасно. Напряжение дня скоро все же сказалось, и он уснул.