не с пустыми руками, а таща с собой одну маленькую поблескивающую золотом звездочку значка с советским гербом и рукой, удерживающей молнию.

Зачем? Основная инструкция агента, принадлежащего к подразделениям Окалины Неллы Аркадьевны: «в любой внештатной ситуации, где вероятно появление злонамеренного лица, владеющего способностями и применяющего их, служащий НИИСУКРС обязан произвести разведку местности и выработать ряд мер по недопущению дальнейших разрушений и спасению гражданских»

Проще говоря, мне нужно было отработать мою зарплату.

— «У меня нет зарплаты!», — крикнула мне Юлька, увидев, как отливающий металлом широкий луч, преследующий выписывающего виражи человека, легко срезает угол здания.

— «Так вылазь! И значок держи! Вот! Так гораздо лучше!»

— «Нет! Я тебе помогу!»

— «Нельзя! Ты не служащая! Тебя закроют в тюрьме!»

— «Не найдут! Не поймут! Витя!»

— «Я. Сказал. Нет.»

Она чувствует мои эмоции и понимает, что разговор закончен. Отвлекаться больше нельзя. Заняв господствующую высоту, я наблюдаю за происходящим, без особых усилий маскируясь для двух выписывающих фигуры высшего пилотажа вредителей под облако. Смотрю на них и вспоминаю фильмы из своего мира, в которых супергерои красиво месятся посреди города, почти не задевая здания и не убивая гражданских. Такой бред…

Один из уродов, тот, кто умел стрелять серым разрезающим лучом, летал за вторым, у которого были силы в виде энергии багрового цвета, которой тот не только отстреливался, но и удерживал себя в воздухе. Причем не один, а с контейнером для морских перевозок. С тем, что от этого контейнера осталось…

Новая вспышка багровой энергии улетает прямиком в окно девятого этажа одного из зданий неподалеку. Раздается гулкий взрыв, от которого выбивает окна в пяти или шести соседних окнах. Понимаю, что времени просто нет. Вперед, за «лучевиком»!

Нападаю внезапно, коварно, сзади, залепляя ублюдку густой клейкой слизью всё лицо. Он тут же теряет ориентацию в пространстве, хватается за рожу, начинает кувыркаться в воздухе, а я еще раз сую ему в харю созданную конечность, заливая ему заодно и руки. Следующий бросок «щупальца» смазывает подошвы разношенных ботинок гада, но уже другим составом, чтобы тот, если выживет после падения, на своих двоих не ушел.

Теперь драпать, бежать под внимательным и чересчур собранным взглядом зависшего «багрового», который хоть и не сводит глаз с меня, но выцеливает своего беспомощного мычащего противника, у которого нет шансов разомкнуть глаза. Точнее, шансы есть, но тогда моя слизь хорошо так налипнет на глазное яблоко, так что эффекта не будет никакого.

Теперь, по уму, надо бы удрать, так как «багровый» лишь пытается прибить врага да удержать контейнер, только вот его вспышки летят вниз, в здания и людей. Придётся атаковать в лоб.

Это очень-очень-очень плохая идея, но выхода у меня нет.

«Багровый» почти ничем внешне не отличается от лучевика. Обычный суховатый мужчина, славянское лицо, в меру заношенные вещи самого обычного кроя, цветные носки, смешно торчащие из-под задранных штанин. Такие же растоптанные туфли, что и на противнике, который только что чуть не попал вслепую по своему врагу, уже вовсю летя к земле. Только этот мужичок определенно знаком с тактикой ведения боя. Во всяком случае, он моментально движением руки отбрасывает огрызок контейнера, из которого что-то продолжает сыпаться, а затем, вобрав освободившуюся багровую энергию, устраивает мне веселую жизнь.

Зато — мне, а не городу внизу. А я выше «багрового», все его промахи уходят в небо.

Патовая ситуация с нашими воздушными маневрами складывается буквально моментально. Пока я «тучка», то могу просто создавать в себе прорехи, пропуская вспышки боевой способности противника, но в таком состоянии я не могу его догнать. А он не может убежать, потому что, собравшись в великого белого глиста — я быстрее его. Какое-то время мы кружим и маневрируем, но очень и очень недолго. У «багрового» банально нет времени играть со мной в салочки, ему надо убегать, и срочно.

Поэтому, зависнув на месте лицом ко мне, он начинает, крича от натуги, создавать из своего подконтрольного красного сияния нечто большое и опасное. Оно растет перед его вытянутыми вперед дрожащими руками, расширяясь в нечто наподобие частой сети, сотканной из красной смертельной энергии.

— «Юля! Следи за ним!»

— «Да!»

Ну вот и хорошо, думаю я, и… конденсируюсь в человека, который тут же радостно начинает лететь камнем вниз, уходя из прицела неосапианта.

— «Он доворачивает!»

— «Скажешь мне, когда довернет, поняла?!», — кричу я мысленно в свою же черепушку, готовясь выполнить трюк — войти в состояние туманного летающего сверла, минуя стадию расширения.

— «Дов…! Его подбили! Подбили! Он падает!»

Нихрена его не подбили, вижу я, закручиваясь в туманную спираль, способную к полёту. Мужику просто чем-то оторвали всю нижнюю часть тела, поэтому в облаке распадающейся багровой сети сейчас падает только его верхняя часть с разматывающимися из живота кишками. А нет, не только, вон и ноги летят. Раздельно. Жопы нет.

Конец?

Бою? Да. Внизу, на тротуаре, среди кучи зевак, находится пара сердобольных людей, начинающих совать голому мне легкие болоньевые ветровки. Киваю, благодарю, беру обе. Одну повяжем спереду, вторую сзаду, оп! …и я уже не голый страшный гопник, а вполне себе индеец племени хоть-бы-хны. Да благословит наша Партия добрых людей с небольшими психическими отклонениями! Нет, ну в самом деле, кто в середине жаркого как сволочь сентября будет выходить на прогулку, взяв с собой ветровку?

Однако вот, пригодилось!

Пришлось постоять, вяло отбрехиваясь от зевак, удерживая одну руку перед рожей, а во второй крепко сжимая значок. Уполномоченные товарищи появились, причем, на броневике, на котором верхом сидел здоровенный героический мужик с огромной снайперской винтовкой. Сразу стало ясно-понятно, чем именно разорвало к хренам собачьим «багрового». Блеснув значком, я удосужился не обычного «мордой в пол», а деликатного «стой ровно и докладывай» а затем, таки доложившись, подождал, пока Окалина-старшая соизволит ответить этим уполномоченным, а заодно гавкнуть по спутниковому телефону и на меня. Произнеся нечто среднее между «молодец» и «какого хера ты влипаешь в любое говно?!», блондинка внезапно взяла паузу, а через минуту напряженным голосом велела немедленно валить в общежитие. Бегом. Там что-то случилось.

Я, посбрасывав с себя куртки, понесся как угорелый, под удивленные крики отодвинутых милицией граждан.

Пришлось постараться, чтобы не деформировать при прыжках асфальт, по которому я скакал, но