Поразмыслив еще с полминуты, капитан понял, что самостоятельно поднять с земли отягощенную Михровским телом конструкцию он никак не сможет — чтобы заставить дельтаплан взлететь, нужно как минимум взять достаточный разбег. А с таким грузом это было практически невозможно. И помощи ждать неоткуда… вроде бы неоткуда — Иван удивленно уставился на торопливо бегущую к ним Маргошу. Ты смотри, и она здесь?! Ну, блин, вся гоп-компания в сборе!..

Девушка же, даже не догадываясь о капитанских мыслях, меж тем остановилась в нескольких метрах от них, решительно воздев кверху руки. Короткий, неслышимый в грохоте канонады на дороге шепот, — и разом потерявший вес дельтаплан медленно заскользил к обрыву, с каждым метром набирая необходимую для взлета скорость. Перебиравший ногами в такт скольжению Иван неожиданно обернулся, успев заметить исказившую лицо девушки гримасу. И если бы не их, мягко говоря, странные отношения, он готов бы был поклясться, что она смотрела ему вслед, словно…

А вот как именно смотрела, он так и не успел понять: летательный аппарат внезапно ухнул вниз, и Вакулов ощутил внутри еще никогда ранее не испытанную пустоту. Травянистый склон ушел из-под ног, и ненадежные с виду крылья приняли на себя вес двух низринувшихся в бездну тел. Причем одно из оных пребывало в счастливом неведении относительно происходящего, а второе — оглашало окрестности отборнейшим матом…

Настолько избавиться вообще от всех мыслей ему не удавалось еще никогда в жизни…

ЭКСПЕРИМЕНТ №… вне регистра.

Предупреждение системы.

Виртуальное пси-пространство.

Экстренное соединение

…Иван проснулся сразу, будто над ухом кто-то отдал команду «подъем». В комнате было темно и душно. Затхлый, какой-то совершенно мертвый воздух противно сдавливал со всех сторон. Вакулов резко поднялся на постели, пробивая тугую пелену и стараясь оказаться над этим тяжелым, невидимым пологом.

Как ни странно, ему это удалось. В какой-то момент он как будто бы преодолел незримую границу и окунулся в живительную прохладу. Но уже в следующее мгновение Иван сообразил, что эта самая прохлада чересчур прохладная! Да что там — это был просто лютый холод, буквально обжигающий лицо, не дающий вдохнуть, и Вакулов, мгновенно задохнувшись, торопливо опустился обратно на кровать.

Несколько секунд он пытался прийти в себя, энергично растирал онемевшую кожу лица и приводил в порядок дыхание. Сердце бешено стучало в груди, словно он только что вскарабкался на Эверест, и капитан всерьез подумал о том, что над кроватью, возможно, присутствует ни много ни мало аномальная зона, создающая эффект высокогорья — и по давлению, и по температуре. Но откуда она там взялась, вот ведь вопрос? Неужели кто-то из колдунов решил расправиться с недавним компаньоном таким экстравагантным способом? Да ну, ерунда какая-то! Струи плазмы в окно было более чем достаточно, а создавать атмосферные слои с разным давлением в его квартире? Не, честное слово, ерунда!

Противный смешок прилетел откуда-то, словно подтверждая суматошно скачущие мысли Вакулова. Иван насторожился — звук шел явно из прихожей. Но ведь он совершенно точно помнил, что закрыл перед сном дверь на все запоры и включил защитный оберег.

Капитан осторожно сполз с кровати, готовый моментально запрыгнуть обратно, если и на полу обнаружится еще какая-нибудь пакость вроде эффекта присутствия на дне Марианской впадины. Но нет — кроме все той же духоты, что была здесь еще более противной и липкой, — все было в порядке.

Вакулов, не торопясь, начал передвигаться на четвереньках в сторону прихожей. Врезаться в темноте во что-нибудь он не боялся: все же в родной квартире он знал каждый сантиметр.

Опять раздался прежний гадкий смешок, и Иван пребольно стукнулся лбом о неизвестно откуда взявшийся на его дороге угол журнального столика. Причем удар был такой силы, что капитан не только зашипел от боли, но и в полной мере насладился эффектом целого снопа искр, промелькнувших перед глазами.

— Слышь, паскуда, — заорал, уже не скрываясь, Вакулов, — ты кто есть и что тебе нужно?!

Тишина. Иван мог бы поклясться, что в квартире никого нет, кроме него самого. Но ведь смеялся-то явно не он — тогда кто?

Негромкий скрип. Капитан насторожился. Вот опять! Тонкий и противный, словно гвоздем водят по стеклу — Ивана аж передернуло.

Ладно, посмотрим, кто это там играется! Капитан постарался быстро, насколько это возможно в положении передвигающегося на четвереньках человека, добраться до двери, ведущей в коридор. Она была чуть приоткрыта и тоненький лучик — нет, не света, а полумрака, но полумрака, в котором можно было что-нибудь рассмотреть, — пробивался через эту щель.

Вакулов осторожно выглянул. В коридоре было пусто. А это еще что за хренотень? Входная дверь была распахнута настежь и слегка покачивалась, издавая тот самый противный скрип. В тамбуре перед квартирой было темно, фонарь над распределительным щитком не горел. Чуть дальше угадывалась дверь, ведущая к лифту, — она тоже была открыта. Рассмотреть площадку за ней уже было невозможно.

Иван тихо ошалел. Выходило, что кто-то или что-то преспокойно проникло в квартиру, миновав все замки и сторожевые заклинания, а он даже и не почуял это? И сейчас этот неведомый пришелец находился где-то рядом?! Капитан почувствовал себя неуютно. Давно позабытые детские страхи внезапно ожили в его сознании, пригвождая к полу и парализуя волю. Горячая волна пробежала по спине. Он хотел закричать, но горло пересохло и издавало только какой-то невнятный хрип. Тело словно налилось свинцом и стало чужим и непослушным. Иван не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он был абсолютно беспомощен, открыт для любых опасностей и совершенно беззащитен перед ними!

Вдруг сам по себе щелкнул выключатель и в узкой полоске света Иван увидел, как из-под двери в ванную полилась вода. Она устремилась по полу весело журчащими ручейками во все стороны. Остановившимся взглядом Иван наблюдал за тем, как они бегут к нему словно резвые змейки. Сходство усиливалось еще и тем, что струйки переливались разноцветными искорками, похожими на чешуйки.

Иван с обреченностью понял, что погиб — это ведь и взаправду были змеи! И явно не какие-нибудь безобидные ужики, а опасные ядовитые гадины! Однажды он уже был в подобном положении, когда летом, в деревне, наткнулся на греющуюся на солнышке гадюку, а убежать не мог, потому что накануне прыгал с пацанами с дерева и сильно ушиб ногу и теперь едва ковылял. Было ему тогда года четыре, но вот то чувство полной беспомощности и ненавидящий злобный взгляд шипящей твари остался в его памяти на всю жизнь. Просто раньше оно дремало где-то далеко-далеко и ничем не напоминало о себе, а сейчас вынырнуло откуда-то из глубин сознания и предстало перед Иваном во всей красе, сминая и разнося в клочья его волю.

Когда первая из змеек достигла его рук, Вакулов все-таки закричал. И это, как ни странно, позволило сбросить ту пелену, что опутывала его сознание.