– Награда не требуется – то есть любое вознаграждение остается сугубо на ваше усмотрение, – он широко ей улыбнулся.

Мэдди понимала: этого человека следует опасаться; и все же потребность в ответах была сильнее любого беспокойства. Сама того не осознавая, Мэдди взяла его за локоть и отвела на несколько шагов от остальных. Не хотела, чтобы остальные услышали то, что она собиралась ему сказать.

– Я слышала о пророчестве, которое вы сделали для Этель Фортун.

Мысль об Этель заставила ее на мгновение вспыхнуть. Она была наслышана о том, сколько денег спустила Этель в Париже, о платьях, которые та купила себе в приданое в доме высокой моды «Уорта». Мэдди не могла позволить ничего подобного, когда выходила замуж за Джека. Все должно было пройти тайно, чтобы друзья его первой жены не отравили ему жизнь сплетнями. Небольшая церемония в загородном доме матери Джона Джейкоба, все второпях. Вот почему они сбежали на полгода за границу – но Мэдди все равно приходилось вести себя осторожнее некуда, чтобы не попасть в газеты…

– Мне нужна ваша помощь в очень серьезном деле, – она сцепила руки.

Блондин побледнел.

– Моя дорогая миссис Астор, вы наверняка не нуждаетесь в моих услугах. Даже не могу представить…

Мало того, что ей пришлось обратиться к нему посреди бала, в присутствии Хелен, и Мейбл, и кто знает скольких других людей – так ему еще и надо поторговаться? И Джек явится в любую секунду – на споры нет времени. Уильямс выводил ее из себя.

– Мне все же нужны ваши услуги, мистер Уильямс. Разве не этим вы занимаетесь? За деньги? Я могу заплатить, разумеется. Деньги – не проблема. – Мэдди всегда носила с собой немного на мелкие расходы. Она полезла в расшитую бисером вечернюю сумочку, вытащила стодолларовую купюру и сунула ее ему в руку. – Вот? Видите? Вы взяли у меня деньги. Я настаиваю на пророчестве.

Уильямс, выбитый из колеи, оглянулся по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто на них. Он взял ее за локоть и повел в боковой коридор для персонала, который уходил к кладовой.

– Не хотел вас расстраивать, миссис Астор. Я понятия не имел, что вы так сильно верите в… потустороннее.

Верит ли?..

– Не знаю, так ли это на самом деле… Но я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи.

Он погладил уголки губ.

– Ну, так в чем же обстоит дело?

Как много ему рассказать? Разве не должен он догадаться сам, если он экстрасенс? Мэдди поджала губы, пытаясь придумать, как правильнее задать вопрос.

– Как бы глупо ни звучало, но меня, кажется, прокляли. Я слышала… из надежного источника… кто-то заплатил за то, чтобы на меня наложили проклятие. Понимаю, как это звучит. Я и сама не хотела в это верить… поначалу. И все же с тех пор, как я об этом узнала, со мной начали происходить плохие вещи… ужасные.

Уильямс притих. Он слушал. Наконец-то ее кто-то слушал.

– Мне сказали, что все, кого я люблю, умрут. Это было несколько месяцев назад. – У Мэдди задрожал подбородок. – А теперь Тедди…

– Очень прискорбно, миссис Астор, но… Дети умирают. Они слабы и уязвимы. Там, откуда я родом, умирает почти столько же детей, сколько доживает до двенадцатого дня рождения.

Мэдди знала, что это правда, но знала и то, что Тедди был в добром здравии. Держался молодцом все их долгое путешествие. Да, немного зашмыгал носом, когда они сели на корабль в Саутгемптоне, но это была всего лишь легкая простуда. Дети все время простужаются.

– Обстоятельства его смерти… необъяснимы. Происходит что-то очень плохое… Я чувствую. В любом случае я не могу рисковать. У меня есть еще один ребенок, о котором я должна заботиться, – ее рука легла на живот.

Мужчина помрачнел, весьма помрачнел. Он долго поглаживал подбородок, прежде чем наконец заговорил.

– Я склонен с вами согласиться. С тех пор как я ступил на этот корабль, меня не отпускает дурное предчувствие. Здесь таится какое-то зло. Оно-то и извело вашего мальчика-слугу? Не могу говорить наверняка. Итак, кое-чем я могу помочь… Но дело довольно опасное. Я могу попытаться установить контакт с этим злобным духом. Дабы пойти на такой риск, мне потребуется соответствующее вознаграждение, если вы понимаете.

– Понимаю.

– А теперь серьезный вопрос. – Блондин опустил голову и глянул на Мэдди из-под опущенных век. – Позвольте спросить, разделяет ли ваше отношение супруг? Он тоже верит в потустороннее?

Мой муж верит в веселое времяпровождение, и это все.

– Нет, не совсем.

– Тогда… Не хочу показаться бестактным, однако должен спросить, дабы не тратить ничье время – ни ваше, ни мое. Насколько вероятно то, что он согласится на дополнительную компенсацию, которая понадобится мне для столь рискованного мероприятия? Я думаю, вряд ли.

Неужели этот человек собирается мелочно торговаться, когда на кону и моя безопасность, и безопасность моего будущего ребенка? Мэдди хотелось схватить Уильямса за плечи и как следует встряхнуть.

– Не беспокойтесь о деньгах. В моем распоряжении более чем достаточно, чтобы заплатить вам, прямо здесь, на корабле. Сколько вы возьмете? Тысячу? Две? Я могу заполучить их в одно мгновение. Мой муж никогда не путешествует, не имея при себе по меньшей мере двадцати пяти тысяч долларов.

После этого он хотя бы задумался.

– Однако он, разумеется, поймет, что вы ими воспользовались… Заметит пропажу.

– Он не узнает! Он их держит в хранилище. Даже не посмотрит на них до прибытия в Нью-Йорк, а потом они отправятся прямиком в сейф у нас дома.

Уильямс опять потер подбородок.

– Скажу вам вот что, миссис Астор… Позвольте мне поразмыслить над вашей непростой ситуацией. Я хочу полностью удостовериться, что сумею помочь, прежде чем мы сделаем следующий шаг. Мне нужно время.

– Но мой ребенок…

– Это недолго, заверяю вас. И я чувствую, что сейчас вы в безопасности. Я не ощущаю ничего зловещего над вами прямо сейчас. – Он взял ее за локоть и повел обратно на бал, как будто ее в такой момент волновали танцы.

– Но, мистер Уильямс…

Мэдди попыталась его остановить, но тщетно. Вокруг нее словно завертелась безумная карусель, калейдоскоп цвета и света. Мерцание и блеск драгоценных камней, отражающийся от шелка и атласа свет, насыщенный черный мужских смокингов. И запахи. Парфюмы и помада, розы в цветочных композициях, креветки и лобстеры в соусе из шампанского, стейки. Нежные звуки скрипок, гул на фоне, похожий на пчелиный улей; низкие мужские голоса, высокий звон женского смеха, пронзающий все это словно нож.

Джек. Она практически врезалась в него, обтянутая зеленым бархатом грудь вдруг возникла перед ней, словно расшитая мхом стена. Боксер резко отпустил локоть Мэдди, словно их застали за чем-то непристойным. А может, все так и было.

Супруг хмурился. Почему он ею недоволен? Из-за чужой ладони на ее руке? Потому что он знал, кто этот человек такой? Ну конечно, он знал; Джек почти каждый день ходил смотреть на него в спортивный зал.