– Кажется, да, – сказала рыжая.

Она очень внимательно смотрела на Пашку. Не понимает, подумала Гуля.

– В общем, стало так: вокруг люди, а мы – инопланетяне. Как с нами обычному человеку общаться? Да и зачем, когда вокруг столько своих. Вот еще какая беда: люди боятся чувствовать настоящее. Пашка ведь многим не нравится. Он неприятный. Нет, правда… что вы головой качаете? На калеку смотреть почти всем противно. И вот этой брезгливости люди в себе пугаются. Понимаете? Не Пашку пугаются, не болезни нашей. А себя. Теперь уже в них инопланетянин завелся – маленький, со щупальцами, покусывает. Вот.

Гуля нагнулась, сорвала травинку, сунула в рот. В лице ее, бледном, немного отрешенном проявилось вдохновение, как будто она рассказывала библейскую притчу маленькому ребенку.

– Помните фильм про Чужих? Американский, страшный такой.

– Помню, – сказала рыжая.

– Сначала Чужие – это все другие, непохожие. А потом раз! – и Чужой уже ты сам. Поживешь-поживешь, поплачешь-поплачешь, понемногу и привыкнешь к себе. В зеркало утром глядишься и думаешь: а ведь у меня и жвалы ничего, и эти, как их… присоски. Выйдешь на улицу, а Чужие-то снова вокруг! Так оно туда-сюда и раскачивается. Я раньше думала, что умнею. – Гуля улыбнулась. – Теперь думаю: нет, просто глупость моя из меня потихоньку вытекает.

Женщина покосилась на инвалидную коляску. Пашка дремал.

– Вы извините, что я на вас нагавкала поначалу, – стеснительно сказала Гуля. – Подходят всякие, начинают книжки дорогущие предлагать. Я сразу нищей себя чувствую.

– Это вы меня простите.

– За что?

Рыжая замешкалась с ответом.

– Я вас отвлекла, – сказала она наконец и отвела взгляд. – Вы отдыхали…

– Что вы! – горячо возразила Гуля. – Знаете, как приятно с хорошим человеком поговорить! Которому ничего от меня не надо. Чтоб не обманщик, не пройдоха какой…

Женщина встала. Щеки ее порозовели. Ну конечно, она ведь рыжая, а они сгорают махом. На солнышке посидела – и готово.

– Можно я вам это все оставлю? – скороговоркой проговорила она. – До свиданья!

Водрузила свои цветные коробки на скамейку – и быстро пошла прочь, Гуля даже попрощаться не успела.

Она немножко поудивлялась такому неожиданному бегству, а потом сообразила: рыжая решила, что ей сейчас в друзья будут навязываться! А у Гули совсем такой корысти не было. Она даже обиделась немного.

Но потом отогрелась на солнце, полюбовалась на неожиданные подарки, и обида ушла.

Рыжеволосая женщина пересекла парк, свернула в ближайший проулок и села в черный джип, припаркованный в тени.

– Получилось? – спросил Илюшин.

Бабкин, ни слова не говоря, поцеловал жену в лоб и протянул ей бутерброд. С утра они выскочили из дома без завтрака, боясь не застать Гулю: Динара предупредила, что та выходит гулять очень рано.

– Отвратительно себя чувствую. – Маша поежилась. – Как будто выманила тайну у ребенка. Бедная девочка…

– Что она рассказала?

– Никакого алиби на понедельник у вашего Садыкова нет. – Маша утвердительно кивнула, глядя на обрадованные лица напарников. – Вчера он не приезжал и даже не звонил. Кстати, вы знаете, что у него есть машина?

– Какая машина? – удивился Макар. – Сестра говорит, он бедняк-голодранец.

– «Тойота-Камри». И не подержанная, а новая.

Маша с аппетитом откусила от бутерброда. Искоса поглядывая на жену, Бабкин подумал, что они правильно сделали, отправив на встречу именно ее. Ни ему, ни Макару, при всем его обаянии, не удалось бы разговорить любовницу Садыкова. А от Машки исходит ненавязчивый интерес, доброжелательное тепло, в лучах которого хочется согреться, и люди открываются ей легко.

– У тебя вид усталый, – с жалостью сказал он. – Доешь, потом рассказывать будешь.

– «Игру престолов» смотрела до утра. Слушайте, ваш красавец определенно врет сестре. У него есть деньги.

– Машину, допустим, он мог брать у приятелей, – задумчиво сказал Макар. – Пустить пыль в глаза.

Маша с сомнением покачала головой.

– Нищей девочке с сыном-инвалидом? Он дважды за год вывозил ее и мальчика в Подмосковье на целую неделю. «Русские зори», дорогой пятизвездочный пансионат. Бассейн, уклон в экологический туризм, рядом поля для гольфа. Это стоит больших денег.

– Слушай, а она не врет? – озадачился Сергей.

– Вряд ли. Она мне с таким вдохновением рассказывала про шведский стол на завтрак, про то, как они с Тимуром и Пашей на лодке плавали по озеру… Кучу подробностей выложила. Говорит, никогда в жизни не бывала в таком красивом месте.

Бабкин быстро записывал.

– Маш, часто этот хмырь ее навещает?

– Раз в неделю, иногда реже.

– А Динара утверждает, что он через день у любовницы. – Макар коротко насвистел какую-то песенку. – В общем, братцы, как и предполагали, мы с вами имеем лжеца. Деньги у него есть. Где он их добывает, если не работает? Или ему жена подкидывает на отдых с любовницей?

– Я же говорил, сестра ничего о нем не знает! – гнул свое Сергей.

– Он солнечный парень, теплый, – вдруг сказала Маша. – Ничего не обещает, но ничего и не требует. И сквозь пальцы утекает, как вода. Гуля говорит, пыталась его расспрашивать о жизни, о семье, но он просто улыбался и молчал. От другого человека это было бы обидно, а от него нет.

На заднем сиденье Илюшин взмахнул рукой, выгоняя случайного комара.

– Отлично, наши догадки подтвердились. Что дальше?

Сергей полностью открыл свое окно, чтобы по салону свободно шлялись сквозняки. Ветер взъерошил светло-рыжие волосы его жены, и Бабкин с трудом удержался от ласкового жеста. Он стеснялся.

Временами ему казалось, что рецепт счастья найден. Женщина, которую любишь; друг, которому доверяешь; работа, которая в лучшие дни не кажется таковой. Он помнил те годы, когда работал в милиции. Оперативник из Сергея получился отличный, и дело было ему по душе. Но в нем всегда жило понимание: это лишь занятие, которым ему повезло зарабатывать на жизнь. А рядом с Илюшиным как-то так хитро получалось, что их работа стала образом жизни, позволявшим зарабатывать на другие занятия. Например, скалолазание, которым он недавно увлекся (инструктор, кажется, боялся, что новый ученик обрушит ему стенку, но молчал).

Рядом с Илюшиным жить было легко. Непросто, но легко.

Задумавшись над этим противоречием, Сергей покосился на друга. Его занимал вопрос, как тот собирается изъять диадемы у Садыкова.

Но Илюшин думал о другом:

– У него были сообщники, минимум три человека. Где он их нашел, если не на работе?

– Кстати, о его тунеядстве мы тоже знаем от Курчатовой, – напомнил Сергей. – А ее словам доверять нельзя.